Грациозная барышня в своё время покорила немало сердец, среди которых было и пылкое сердце Александра Сергеевича. К последнему юная красавица поначалу относилась с явным предубеждением, о чём свидетельствует запись в дневнике, где она в беллетризованной форме (от третьего лица) описывает свою встречу с Пушкиным на балу у Е. М. Хитрово (дочери Кутузова) после возвращения поэта из ссылки.
"Однажды на балу у графини Тизенгаузен-Хитровой Анета увидела самого интересного человека своего времени и выдающегося на поприще литературы: это был знаменитый поэт Пушкин.
Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательною наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрёпанные волосы, ногти, как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава, природного и принуждённого, и неограниченное самолюбие — вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия. Говорили ещё, что он дурной сын, но в семейных делах невозможно знать; что он распутный человек, — да к похвале всей молодёжи, они почти все таковы. Итак всё, что Анета могла сказать после короткого знакомства, есть то, что он умён, иногда любезен, очень ревнив, несносно самолюбив и неделикатен.
[...] Среди особенностей поэта была та, что он питал страсть к маленьким ножкам, о которых он в одной из своих поэм признавался, что предпочитает их даже красоте. Анета соединяла со сносной внешностью две вещи: у неё были глаза, которые порой бывали хороши, порой глупы. Но ножка её действительно была очень мала, и почти никто из её подруг не мог надеть её туфли. Пушкин заметил это преимущество, и его жадные глаза следили по блестящему паркету за ножками молодой Олениной".
Ухаживания Александра Сергеевича ни к чему не привели: намечавшаяся было помолвка не состоялась.
Спустя какое-то время в альбом Анны он впишет бессмертные строки "Я вас любил, любовь ещё быть может...".
А она... будет беречь до конца своих дней (в качестве самой заветной реликвии) пару туфелек из тиснёной коричневой кожи, в которых когда-то танцевала с тем, кто питал страсть к маленьким ножкам.
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
перебирая старые газеты...
Одна газета, предчувствуя скорый конец,
всеми силами постаралась продлить своё существование,
подсунув под нос (словно бы для откупа) чудную историйку.
Зачиталась, и что с ней будешь делать — живи:)))
N.B. Подретушировала, подгуглила, подцветила.
Самую малость.
Может что-то новое для себя обнаружите...