Странно отношусь я к своему народу. Не пойму, питаю к нему неприязнь или люблю?
Если б любил, то без малейшего сомнения одобрял бы его поступки и среди всех его черт нашёл хоть одну, достойную похвалы. Моя любовь не давала бы погаснуть вере, будто мои соплеменники обладают качествами, присущими великому народу. Но нет у меня этой веры.
А если бы не любил, то не разговаривал бы с сородичами, не советовался, не доверял бы им свои сокровенные мысли. Просто не мог бы общаться с ними, и не было бы мне дела до того, что среди них происходит. Откочевал бы, чтоб с глаз долой. Но не смог я сделать и этого.
Напрасно, видимо, я считаю себя земным жильцом. Здоровый телом, я кажусь себе мёртвым и не знаю, какова причина опустошения души: то ли досада на свой народ, то ли неудовлетворённость собой, или ещё что-то. Я мёртв духом. Сержусь, но в груди не рождается гнева, Смеюсь, но сердце не задыхается от радости, разговариваю, а слова кажутся чужими.
В юности у меня и в помыслах не было бросить свой народ и уехать куда-нибудь: я любил его и верил в него. Теперь я в совершенстве узнал казахов и не вижу впереди просвета. Но оказалось, у меня не стало и сил, чтобы уехать на чужбину и начать новую жизнь. впрочем, к чему эта попытка?
Может, оно и лучше, когда прошлое не вызывает даже печали: последние дни всё же удастся прожить, уповая на будущее, надеясь на чудо.
Абай. 1892-ой год.
Послесловие:
И люблю свою грешную землю оттого, что других не видал ...
