Заметка «Польская поэзия. Юлиан Тувим»
Тип: Заметка
Раздел: Обо всем
Сборник: Заметки о польских поэтах
Автор:
Баллы: 12
Читатели: 685 +1
Дата:

Предисловие:
Ю́лиан Ту́вим (польск. Julian Tuwim13 сентября 1894ЛодзьЦарство Польское — 27 декабря 1953ЗакопанеПНР) — один из величайших польских поэтов, прозаик.
Родился в Лодзи, там же окончил гимназию (1914). С 1916 в Варшаве, учился на юридическом и философском факультетах Варшавского университета. Дебютировал стихотворением в варшавской газете в 1913. Первая книга стихов — «Подстерегаю Бога» — 1918. Один из создателей поэтического кафе «Пикадор» в Варшаве осенью 1918, а позже — группы «Скамандр», в которую входили Лехонь, Ивашкевич, Слонимский, Вежиньский. В 1920-х и 1930-х годах самый популярный у польских читателей поэт. Много писал для эстрады, был постоянным автором и литературным руководителем варшавских кабаре. Выдающийся переводчик русской поэзии — Пушкина, Маяковского
и самых разных других поэтов, переводил также прозу и драмы русских классиков. В сентябре 1939 уехал во Францию, а после краха Франции — вместе с Лехонем — через Португалию в Рио-де-Жанейро, откуда в 1941 уплыл в США. В июне 1946 вернулся в Польшу. По возвращении писал мало, много переводил.
 Здесь стихи разных лет — либо не переводившиеся, либо переводившиеся недостаточно точно. В частности, стихи
последних лет и месяцев (время болезни Тувима и тяжелого душевного кризиса).  Переводы Астафьевой, Британишского.
 

Польская поэзия. Юлиан Тувим


КТО-ТО

 Эдварду Слоньскому
На перепутье в поле пустом
Вырыта яма, насыпан холм,
Там без надгробья кто-то лежит:
Петр Ефименко или Ганс Шмидт.
Кто этот кто-то, знает лишь Бог,
Кто похоронен меж трех дорог,
Под грохот пушек пал и забыт,
Петр Ефименко или Ганс Шмидт.
Спи, бедный брат мой, Ганс или Петр!..
Пусть вечной скорби цветок цветет,
Кто б ни лежал здесь, в бою убит,
Петр Ефименко или Ганс Шмидт.
 1915
 
ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА

Папирусы, античность, палимпсесты!
Древние руны! Письмена этрусков!
Как расшифруешь сердца шифр, подтексты,
Иероглифичные уже сегодня жесты?
Как это траурно! как это грустно!
А помню, как в отчаянье, в восторге
В страницу, будто в мрамор, моя, моя рука
Стальным пером дрожащим врезала эти строки —
Резцом моих страданий, на века.
 

...ET ARCEO*

Odi profanum vulgus. Костел или кофейня,
Кинематограф, митинг, армия, форум сейма,
Народ, семья, община, читальня ли, молельня —
Все ужасом зияет и пустотой смертельной.
И в этом шумном веке содружества тиранов,
Средь голытьбы забитой и правящих болванов,
Где пышет львиный пафос от муравьиной кучи
Всемирного мещанства, всечеловечьей скуки,
Где иерархи Рима на давних Вавилонах
Опять столпы возводят столпотворений новых
Под шум машин немолчный, их стрекот, темный, страшный,
А чернь шпионит жадно в сердцах бездомных наших,
И в разъязвленном веке, жестоком, злобном, гнусном,
Иду, молчу, миную: чужой, холодный, грустный.

 *  Odi profanum vulgus et агсео. — Ненавижу непросвещенную толпу и избегаю

  * * *

Мне, калеке, куда уж в дорогу!..
Ты приди ко мне, лес иновлодзский!
Или дерево вышли в подмогу,
Под которым мы гуляли, подростки.
Под которым схватил я в объятья
Счастье, счастье, всю кровь будоража!
На котором — от счастья, от счастья! —
Не повесился вовремя тогда же.
 29.XI.52
 

*  * *

Когда б я был кустом свежих и алых роз
(Умеют же они и свежи быть и алы!),
Ты — только лишь взгляни (как ты умеешь) сквозь
Ресницы — и сгорю, как ты мне приказала.
И хоть бы в серый, мертвый я превратился прах,
В тот безнадежный тлен, в котором все ослепло,
Ты — снова лишь взгляни, чуть-чуть прищурясь так,
И розы брызнут из пепла.
 18.XII.1952
*  * *

Покажись хоть мельком,
Хоть бы издалече
(Шагов хоть бы за сто...) —
Дотащусь до встречи
Призраком, калекой,
Лишь бы показался!
Покажись! Дополз бы,
Руками-ногами
За траву цепляясь,
За ветер, за камень.
Снизойди же к просьбе!
Через горы-долы,
И крича в тревоге,
И молясь в дороге,
Умер — но дополз бы!
Так солдат с мольбою,
Хоть и кровью залит,
До святой фигуры
В поле доползает...
Вот уже недолго,
Вот конец уж муке:
Вот уже Мадонна
Протянула руки.
 4  .VIII.53
 
 

 

Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
     18:00 05.08.2017 (1)
1
Очень  понравилось,  дорогая,спасибо тебе!  Такие стихи суперские! Твои заметки очень  нужны!
     18:01 05.08.2017
1
Спасибо, дорогая, рада, что кому-то еще нравится.
     10:56 05.08.2017 (1)
Слонъский!
Твёрдый знак вместо мягкого!


et агсео.
     11:24 05.08.2017
Да, здесь твердый. Взято из книги Б и А. В интернете вообще без знаков пишут обычно, но им может виднее. Хотя поглядела оригинал Edward Słoński , должен быть мягкий. Поглядела еще раз книгу, там таки мягкий, при копировании, видимо, не распозналось. Поправила.
     07:03 05.08.2017 (1)
1
Тувим хорош )

Одиссей

Ночь ослепла от ливня, бушует чернильная пена,
Небеса расхлестались, и льются на землю помои.
О друзья, не пускайте, вяжите меня бечевою —
Там, в саду, так протяжно, так страшно распелась сирена.

Словно ящерка вьется, двугрудая, скользкая, длинная,
В разоренном кустарнике, брошенном в окна туманом.

Чтоб не слышал я пенья, мне уши замажьте хоть глиною,
Хочет музою стать, все твердит мне о дивном, о странном.

В пене встал океан, будто конь, перепуганный громом,
Тучи — зубрами в пуще, смятенное небо заржало.
Я — шальной мореплаватель, бездна бушует над домом,

Сад свихнулся от пенья, пришел в исступленье от жалоб.

Понесло меня, Ноя, Улисса, -забросило в омут,
В даль кипящих путей и в мое человечье хожденье.
Дева-песенница — лунным светом течет ее пенье,

Сладкой жалобой льется, струится и тает истомой.

Пусть мне кто-нибудь добрый монеты на очи положит,
Самый добрый — пускай мне отравленный кубок протянет,

Встань, моя Пенелопа, склонись у последнего ложа,
Я вернулся к тебе — и опять меня в странствия манит.

Видишь? В окнах она все поет и все так же ярится,
И глаза не отвесть от чешуйчатого наважденья.
Слышишь? В паводок манит жестокая эта певица
Зовом первой любви, от которого нету спасенья.

Океан принесла, чтобы выл под моими стенами,

Повелела небесным громам грохотать надо  мною.
И поет все грозней, потому что любовь между нами,

Чтоб навеки забыл я мечту о домашнем покое.

В сад откройте окно, там деревья кричат бесновато,
Как утопленник в песнь поплыву, поплыву безрассудно!
Пусть сорвется мой дом с якорей и помчится, как судно!

О жена! О друзья! Мне поистине нету возврата!
 

1959 г.
     07:10 05.08.2017 (1)
Он да, неплох, но мне ближе Лесьмян и еще один поэт у нас мало известный, заметка о нем скоро будет.
     07:17 05.08.2017 (1)
1
Посмотрела. Но у Тувима язык изящнее и легче )
И больше жизни, экспрессии.
     07:36 05.08.2017 (1)
1
Да, Тувим более вычурный, Лесьмян более глубокий. Петровых права, Тувим это в ширь и в даль, а Лесьмян в глубину и в высь. Тувим, я бы сказала, вырезает ножичком, а Лесьмян рубит топориком, в данном случае топорик мне ближе. Хотя у него есть и изящные стихи, по крайней мере, в переводе Петровых они таковы, и потому меня не впечатлили. Лесьмян - рок, Тувим - романтИк.
     07:42 05.08.2017 (1)
1
Глубина это хорошо, должно быть.
     07:43 05.08.2017 (1)
обязательно...
     10:04 05.08.2017 (1)
1
Спасибо, дорогая... Очень ...Стихи "щиплют"..
     10:08 05.08.2017
1
Скоро будет более душещипательное...Спасибо!
Реклама