Огромный дом, пустой-пустой,
И рядом ходит пес простой,
И входят в дом пустой-пустой
Роланд и девушка, постой,
На трон или в дом огни спешат?
У них нет маленьких ребят,
Нет и хорошеньких детей,
Так входят ангелы, злодей.
Так разоряется гнездо,
Так Рона плещет, и весло
Горгулья старая за то
У девушки берет.
Прекрасный кавалер Ролан
Красивых в танце кружит дам.
И никому я не отдам
Гроша на Новый Год.
Так разоряется гнездо
И входят в поднебесный дом,
Где есть та девушка с веслом,
Гоморра и Содом.
Так Парка нить его прядет,
И совка старый гнезда вьет,
Так разоряется гнездо,
Нажитое трудом.
Так входят в дом – туда, туда!
Так расступается вода,
Когда пират на корабле
Печет бифштекс на вертела,
Когда спускают старый флаг,
И в трюм спускается моряк,
Так входят в дом пустой, когда
В округе есть вода.
Роланд и девушка бегут
На небо, ждет Господень суд
Тех, кто прогнал их всех туда,
Где Роны плещется вода.
А кто прогнал их всех в сонет?
Суда не ждет и пишет; нет,
Хотя я и боюсь суда,
Но все же — ерунда.
Роланд в сонетах был мастак,
И мастер делает не так,
Чтоб плохо, гробы для того,
Кто, впрочем, ничего.
Под Рождество в Раю прядут,
И девушек гадалки ждут,
И вот — в моем селе редут
Французский; наповал
Стреляет граф; поэт убит,
И кошка сказку говорит,
И девочка сидит — плеврит…
Я б многое отдал…
За то, чтоб жизнь была, весна,
Чтоб детям было не до сна,
Прекрасный цвет, покоя нет,
И день — как тень у дна
Реки. Стреляют мужики,
Роланд ведет свои полки
И королевские стрелки
Уже по крышам бьют.
Католик ты, или гугенот,
Иди смелей, иди вперед,
Ведь Франция одна, и вот
Гремит большой салют.
Мне не пора ложиться в гроб,
Но знает Бог, что день несет.
На круге этом в свой черед
Уложат наповал.
Мне не пора ложиться в гроб,
Но на кругу не видеть чтоб
Крысятников и подлипал,
Я б многое отдал…
|
