Памятуя про здешней реки реноме,
Как она, в полноводном бесстыдстве нага,
Покидает без спросу свои берега,
Он возвёл себе дом на высоком холме.
И как только река совершала рывок,
Он садился под зонт на добротном крыльце,
И с довольной улыбкой на круглом лице
Представлял, что макушка холма – островок.
Кладовая забита на месяцы впрок
Батареей бутылок с душистым вином.
Никогда не мечтавший о рае земном,
Он владел им, и рыба плескалась у ног.
В трубку свежий неспешно набив табачок,
Перекинувшись взглядом с огромным котом,
Что с хозяином рядом сидел под зонтом,
Он ловил ошалевшую рыбу в сачок.
Но, однажды, крыльцо тронул лодочный нос,
Был откинут с лица дождевой капюшон
И спросила она - «Здесь причал разрешён?»
Разметав по плечам кольца тёмных волос.
Он плечами пожал, ничего не сказал,
Подал руку и молча пустил на порог…
Ей пришёлся по нраву его островок.
Лодку ветер ночной от крыльца отвязал. |
