Посвящается генерал-лейтенанту
Тарасову Борису Васильевичу,
замечательному и мужественному человеку.
Счастливому детству неведом наряд
звериного страха и боли –
учил так советских детей Ленинград
по радио, дома и в школе.
На юные лица не падала тень
крылатых посланников Рейха.
Листовки ещё не кричали со стен
о варварстве траурным эхо.
Но тучи ужЕ собирались в полки,
весеннее небо темнело
И люди шептались – в Гренаде погиб
сосед. Мол, за правое дело!
И люди смотрели: парнишка шагал
по Невскому с новым портфелем…
Ну, разве его напугает «шакал»,
усатый и тощий фельдфебель?
Узнает он цену на воду и хлеб
чуть позже, чем строй алфавита…
Тогда ли пацан возмужал и окреп,
и не был впоследствии битым?
Всё Уже сжималось блокады кольцо,
как будто петля вокруг шеи…
А мальчик незримо спешил за отцом
военной тропою в траншеи.
Ему бы – гранату, ему бы - клинок…
Будь проклята эта осада!
Он рвался на фронт, как иные – в кино,
едва минул первый десяток.
Фашиста громить? Извини, не дорос!
У Родины многого просишь…
С обидой вернул в свою душу вопрос –
кто морду набьёт «Барбароссе»?
Дождался Победы, руками салют
ловил перед сном, словно звёзды.
Чего загадать – привилегий, семью,
пока достучаться не поздно?
Стекало ручьём сто мужицких потов
не ради почёта и премий.
Готов ли – в огонь за Отчизну? «Готов!
Назначьте мне дату и время!»
И где бы ни били – в набат, он спешил.
Предатели метили в спину….
Россия, Афган, «Белый дом» * - рубежи,
которые он не покинул.
Глашатай судьбы отправлял на покой:
"Снимай, полководец, забрало!"
Народ никогда не увидит с клюкой
и с белым платком генерала!
Блокада. И больше – ни слова в ответ.
Щитом - против подлости дикой.
Попробуйте сами по совести век
и жить, и препятствовать игу.
* «Белый дом» - до 1991 — Дом Советов РСФСР, в 1991—1993 — Дом Советов России официально с 1994 — Дом Правительства Российской Федерации. |
