У неё был мальчиковый почерк,
буквы разбредались кто куда.
Насмехались в классе: «Пару строчек
ровно не напишет. Вот беда»...
Выпускной. Война. Два медсанбата,
три нашивки*, стала медсестрой –
Ангелом-хранителем солдатам
и упокоения порой...
Двадцать лет, а выглядит – за тридцать,
седина, морщины возле глаз.
Тётенька, зовут её, сестрица –
те, кто с ней в один ходил бы класс.
Измождённей выглядит и старше
лет своих. Не всё ли ей равно.
Тётя Глаша. Значит – тётя Глаша,
ей же с ними не ходить в кино...
Ночь. Дежурство. Новенький тяжёлый,
нет, не стонет, просит отписать:
жив, здоров, накормлен и весёлый,
не волнуйся вся родня и мать.
Пишет, благо почерк подходящий,
«тётя» Глаша письма за него;
За других тяжёлых и лежачих...
Бог простит враньё ей. Ничего.
Утро. Врач: «Тёть Глаша, неувязка,
нужно снова смену отстоять».
Нужно, значит нужно.
Перевязки...
Просит кто-то письма отписать...
У неё ведь мальчиковый почерк.
Пишет. Разве можно отказать?
нашивки* - нашивки за ранения |
Сейчас сплошь меркантиль... И оттопыренная нижняя губа....))))))