Клещами вырвал бы из памяти ребенка,
Уколов им испытанную боль,
Открыв глаза в весенний день, спросонку,
Исполнив ангела святую роль.
И этим заслужив пред Высшим оправданье,
Войти мечтаю в долгожданный рай.
И встретить там поэтов в славе ранней,
Воспев еще разок России божий край.
И девушки, родные, за порогом,
Через забор, мне терния венец,
Протянут и исполнят хором,
Мне памятку, где Пушкина свинец,
Прервал поток его чудесных песен.
И старый рифмоплет и пилигрим,
У гения, певца любви и весен,
Сотрет с лица забвенья страшный грим.
И Лета собирая волны света,
Печальной влагой переполнит берега.
Но мы придем к открытию балета,
И за кулисами твоей мечты нога,
Проснется от невыносимой спячки.
России барды, поэтессы и сыны,
Женатые на девах старой прачки,
Вернут стихотворения и сны.
И мы путем начертанным в скрижалях,
Пройдем опять нелегкий века путь.
И выпьем на перронах и вокзалах,
Портвейна сладкого разбавленную муть. |