Меня растопчат и утопят в славе,
Но я вернусь, хоть через тыщу лет.
И кто-то в скорби может тихо скажет:
То был мыслитель солнечный поэт.
Как гений предсказал: рукой подлунной,
Коснется терния забытого венца.
В открытье воскрешения иммунном,
Вернет к началу славного конца,
И плоть, и мысли падшие в забвенье,
Но дух ведь умертвить нельзя.
И я покинув вновь пределы тленья,
Благословлю тебя, страна моя.
Где солнце не восходит на востоке,
Труды не ведают начала и конца.
И женщины подходят в воле рока,
Коснуться моего венца.
И в робости немых прикосновений,
Провижу я любви бесценный груз.
И сонмы нерастраченных мгновений,
И мой распавшийся в невинности союз. |
