Чьи–то тени оплакивал ветер
В белом омуте снежных полей;
Был мой путь загадочно - светел
С откровеньем бредовым ночей.
Что искал я в холодных просторах?
Что нашёл я в полынной тоске?
Смотрят окна во след мне с укором,
Да берёза седая в леске.
Что вам в знаках бродяжьей удачи?
Под разбойничий шквала свист -
Видел я, как ломаются мачты,
А душа, как на веточке лист.
Видел я, как друзья уходили
В свой последний поход - в Океан;
В нем, сквозь сердце, проложены мили
К встрече новой - и в мертвый туман.
Но единственной песней хранимый,
Той, что только в родной стороне,
Возвращался я к грустным равнинам
Да к рассветам в родимом окне.
И пускай оплакивал ветер,
Чьи-то тени в холодных полях,
Путь, еще, мой загадочно – светел -
С откровеньем в бредовых ночах.
|
В белом омуте снежных полей;
Был мой путь загадочно - светел
С откровеньем бредовым ночей.
Что искал я в холодных просторах?
Что нашёл я в полынной тоске?
Смотрят окна во след мне с укором,
Да берёза седая в леске.
Что вам в знаках бродяжьей удачи?
Под разбойничий шквала свист -
Видел я, как ломаются мачты,
А душа, как на веточке лист.
Видел я, как друзья уходили
В свой последний поход - в Океан;
В нем, сквозь сердце, проложены мили
К встрече новой - и в мертвый туман.
Но единственной песней хранимый,
Той, что только в родной стороне,
Возвращался я к грустным равнинам
Да к рассветам в родимом окне.
И пускай оплакивал ветер,
Чьи-то тени в холодных полях,
Путь, еще, мой загадочно – светел -
С откровеньем в бредовых ночах.
В выделенных жирным шрифтом строчках нехватает слога.