Рёрик. Нобелевка

«Поверь мне, Петруша, у кого много талантов,
у того нет ни одного настоящего»
А.С. Грибоедов

В какой-то годовой праздник, в пребывание свое в застолье и удобно развалившись перед роскошно сервированным столом в гигантском своем замшевом кресле, Рёрик предавался праздной неге. Он аккуратно икал и рыгал в салфетку, переваривая продукты восемнадцати блюд из всяких экзотических закоулков земли, и, вельможно прищурившись, обозревал круг стола.
Народу было не чтобы много, но и мало не сказать, особливо по сравнению с тяжелыми буднями напряженной жизни и непрекращающейся великой борьбы Рёрика со всем белым светом в одичалой пустоте фешьоннабельного кабинета.
А гость, а! гостище-то какой! Стоящий гость, солидный. Тут вам и Будда с Гудзона, и Кришна из Жмеринки, и Шива-шаман племени квакиютли, и даже какой-то принц с поморья.  Организм организации, мировой организм мировой организации! И члены…
Радостная гордость охватила Рёрика.
- Вот и сыночек дорогой. Да как же его кличут-то? Футы-нуты, заклин… Вроде бы - Убегай? Нет. Или - Удеру? Хм-м… Удирая, вот! – С веселой ленцой размышлял Фуляма (так Рёрика звали посвященные), почесывая шею под аккуратной бородкой. – И жена вот, Нюсик, - Ленусик ему казалось длинновато, - В этом воплощении Матерь Мира – Урисвят. Гостями она горда нещадно. Намедни даже высказала мнение, что на всех обитателей земли приходится не больше сотни Достойных. Остальное – сброд и толпа, отбросы и идиоты,.. нестоящий материал… Сильная баба. Сидит и зорко бдит разговоры. Карактер у нее такой.
И вся эта блистательная публика пришла к нему, к Фуляме, к великому Рёрику, который есть художник, писатель, гуманист, философ, исследователь, археолог, борец за Мир, в течение долгих лет член Ордена Розы и Креста и посланник Братства! Далай-лама Запада на Востоке и посол махатьм Востока на Западе!!! А еще… А еще…
- Нобелевки не хватает, – враждебно ворвалась нежданная мысль и легкой дымкой как-то невзначай омрачила приятное настроение, - Надо бы Святику пожаловаться. Она организует, она может. Наедет, коли что, через друзей  на Людвига Нобеля – он должен быть полезен… Он – лучший канал для передачи...
Тут томный взор его уперся в коричневый нос рыхлого субъекта с тройным подбородком на животе, с поднятым бокалом, и с пухленькой ручкой на ножке. Прямо супротив стоит, и что-то говорит. Тост, должно быть. Может, послушать?
- … скромный, но великий…великий, но скромный… Великий Писатель Земли Русской…
- От оно как! А чего? Оно и есть! – не обращая внимания на дальнейшее бухтение тостующего, лениво, но с достоинством и скромностью размышлял Великий и прикинул, - ВПЗР.  Хм-м… А неплохо! Весьма-с, – И мысль его немедленно перенеслась к собственным бессмертным печатным Творениям, - Хоть ты возьми Йогни Ягу. Мирового класса книга! И не книга, а Книга книг! Не какая-то там Библия. Всеобщий закон всего обо всем! – Рёрик мило заулыбался  себе и процитировал, что вспомнилось, перебивая докладчика.  Вслух, как оказалось, -  «Мы знаем уявление Матери Мира. Мы напрягаем все струи Магнита для водворения Доктрины Сердца. Указываю на Тару, как на символ утверждения Нашего Указа, да, да, да! – Трубный глас нарастал, - Тара и Архат несут человечеству самый устремленный Завет… Пусть остерегутся затронуть Наши дела, особенно теперь, когда электричество напряжено… вижу праздник, вижу полет, вижу обруч с камнем. Но будут благословенны укрепляющие броню ауры… Радостью шествие закончим. Сказал!»(1)
Ну, сказал и сказал… Но. Рёрик с некоторым удивлением вдруг осознал – получилось шибко громко, и что кругом зависла тишина, а всякой масти глаза, что были в зале, уперлись в него. И замерли, лихорадочно что-то соображая полуоткрытыми ртами со свисающими жадными слюнями. Также замерли приподнятые рюмки и бокалы, зависли не донесенные до мест назначения вилки со свисающей снедью. Все замерло. Качались только свисающие подбородки у субъекта, да беззвучно шевелились по инерции сальные губы.
Под этим рентгеном отсмысленных взглядов и под прессом гулкой тишины Рёрик на мгновение даже смутился. Но. Тут же изобразил на лице милую улыбку и с безмятежным безразличием потянулся за ближайшей бутылкой Кагора. Наполнил фужер,  медленно и шумно в напряженно-висящей пустоте вытянул до дна.
В процессе же исполнения этого самодовольного соло Рёрику вдруг стало замечательно хорошо, а вдруг и нестерпимо смешно. Что-то щелкнуло и сложилось в картинку в его никогда не отдыхающей голове. Годовой праздник… Библия… Завет… Кагор… Он аккуратненько опустил фужер на стол и, желая скрыть накатывающий смешок, зычно отрыгнул. Чего уж тут – все свои. Так как он был человек культурный, то и извиняться не стал. А присутствующие за столом, включая культурнейшую Нюсика, тоже были людьми культурными, а потому ртов не закрыли, слюни не подобрали и вида не подали, что заметили казус.
Только в продолжающейся тишине раздался вдруг странный звук, похожий на треск сломанного медведем сухостоя. И сразу за ним - мощный и звучный глотательный спазм. Видимо кто-то из гостей проглотил-таки устрицу вместе с раковиной. Рёрик захихикал как-то нутряно, по-козлиному, но тут же оборвал сам себя. Затем зоофермерским тенорком вдруг заблеял:
- Алилу-у-уйа! Алилу-у-уйа!
Столбняк  у гостей только заледенел. А Рёрик набирающим крепкость треснутым голосом расхохотался и продолжил:
- Халилу-у-уйа! Халилу-у-уйа-а-а!
Зашелся хохотом взахлеб и сквозь проступившие слезы и спазмы смеха пропищал:
- Чего пригорюнились, православные? Какой сегодня праздник-то, а? Ну, кто ответит?.. Ведь Воздвижение сегодня! Ух-ха-ха-ха! А мы ведь как-никак элита! элита этого самого православия. Ух-ха-ха! Помните, ведь в своем прошлом воплощении учитель наш Махатьма Морий святым Сергием Радонежским был. Вот вам крест во все пузо. Воздвижение Креста Господня!!! Ха-кхе-кхе…
Рёрик зашелся в смешливой икоте и больше не мог выдавить ни слова. В рядах гостей послышалось изначали шевеление, потом послышались отдельные кашляющие смешки, которые вскоре переросли в гвалт и вал повального хохота. Веселье накатывало бураном удовольствий, резко возносилось в гору, достигало пика. Включились анекдоты с глупыми попами, скабрезные заздравные тосты и даже пробовали пародировать церковное пение хором,  хохоча и перебивая друг друга.
Фуляма сначали принимал самое деятельное участие в общем веселье. Так, он не преминул довести до слушателей свое последнее наблюдение из Библии о том, что Христос явно разорил какого-то хозяина, направляя бесов в стадо свиней, а тех сбросил с обрыва. Смеялись шибко.
Но, в конце концов, угомонился:
- Что не говорите, а я-таки гений. - Размышлял он умиленно, снова развалившись в кресле-гиганте, - И нобелевку мне вынь и положь!
Какое-то время Рёрик еще поразмышлял на тему путей пробивания Нобелевской премии, устал и, наконец, пришел к весьма неоднозначному выводу.
- Эй вы! – Вдруг крикнул он, перекрывая праздничный гомон, - А ну-ка прекратите скабрезничать в адрес святого писания! – Он понизил голос до драматического дребезга и продолжил, - Друзья, вы все здесь являетесь посвященными и знаете, что обветшалого христианства в мире слишком еще много. Потому мы не можем позволить себе ссоры с ним. Мы же веротерпимы и к тому же объединяем все религии. Стратегия и тактика нашей организации требует того, чтобы православные считали нас своими… Так будем ими! С буддистами мы – буддисты, с ленинцами мы – ленинцы, с гомиками -  мы пид… В общем, со всеми мы – все! Слово апостола Павла!– Голос Рёрика по гиперболе взмывал к патетическому пику, - А потому позвольте нашу сегодняшнюю встречу считать съездом в честь праздника Воздвижения Креста Господня. – Наконец стены залы потряс приказ, - И завтра же во всех газетах во всех уголках земли должно быть известие об этом событии с моим докладом и нашим полным принятием православного Символа веры. Ответственная Урисвят. Все. Сам сказал. – Фуляма принял приличную для Идола человечества позу, затем с известным ленинским жестом закончил тронную речь, - Гуляем, товагищи!
- Ура! – Раздались не вот как стройные голоса, и послышался звон пользуемой посуды. Праздник шел своим чередом.
- Гений, он и в Шамбале ГЕНИЙ, - Великий не прекращал свою борьбу ни на секунду.

(1) Иерархия, Озарение, Агни Йога

От автора: Вынужден предупредить читателей, что все персонажи вымышлены. Что же касается созвучия фамилий с известнымии на сегодня персонажами истории, а также зная характер ревнителей Рериховского движения (Рерихославных и просто Рерихнутых), тем более, что правильно произносимая фамилия звучит Рёрих, привожу некоторые документальные свидетельства. Почувствуйте, как говорится, разницу между текстом миниатюры и реальными событиями.
“Приехали к нам домой, пили валериан, Юрий и Н.К. имитировали пение в церкви, мы много смеялись. Н.К. говорил, что не понимал никогда, почему надо было, когда Христос изгонял дьяволов, обратить их в идущее мимо стадо свиней, а потом свиней бросить в море. Ведь дьяволов можно было сразу в море, ибо свиньи кому-то принадлежали. Очень смеялись” (Фосдик З. Г. Мои Учителя. Встречи с Рерихами. По страницам дневника 1922-1934. М., 1998, с.578).
“Мы должны понять, что имеем дело не с культурными людьми, но в большинстве случаев с отбросами»; «Идиоты,.. нестоящий материал».(Рерих Е. И. Письма. Т.3. 1935, М., 2001, с. 9. Рерих Е. И. Письма. Т.3. 1935, М., 2001, с. 372.)
Во внутрисемейной переписке и в переписке  с ближайшими сотрудниками Рерихи использовали псевдонимы Фуяма – Николай Константинович; Урусвати – Елена Ивановна; Удрая – Юрий Николаевич; Люмоу – Святослав Николаевич. По верованию Рерихов эти имена выбирали не они сами; они были им «даны» их семейным духовным наставником – «махатмой Мориа» и содержали в себе указание или на прошлые реинкарнации Рерихов («Фуяма» было представлено как имя китайского императора III века - Агни-Йога. Высокий Путь (часть 1: 1920-1928). М., 2002, с. 86) или же на статус обладателя этого имени в духовном мире (Урусвати – Звезда Утра – Венера - Люцифер).
Посвящение Н.К. Рериху, с присвоением ему оккультного имени «Фуяма», организовал лично член Верховного совета и Генеральный делегат Ордена мартинистов в России, австрийский подданный, эзотерик, ясновидящий и гипнотизер Чеслав фон Чинский. Особый отдел Департамента полиции определил фон Чинского как неблагонадежного и «вредного иностранца» (Записка по 1-му отделению Особого отдела Департамента полиции «об Ордене мартинистов» от 01. 1911 г.)

«Владыка передает всю власть Фуяме», «Наш помазанник Фуяма», «Наш Наместник Фуяма» (Рерих Е. И. Письма. Т.1. 1919-1933. М., 1999, с. 140. Агни-Йога. Высокий Путь (часть 2: 1929-1944). М., 2002, с. 46. Рерих Е. И. Письма. Т.1. 1919-1933. М., 1999, с. 210.)

“Людвиг Нобель полезен для Нобелевской премии… Он – лучший канал для передачи в комитет. Он очень ценит меня как художника. Но в этом случае не называйте меня художником (премии по искусству нет). Называйте меня всемирно-известным деятелем по пропаганде мира. Пишите от групп интеллигенции. Каждый год подписывайте иными именами”. «Помогите с н[обелевской] пр[емией], и Вам будет легче, собирайте необходимые сведения». (Рерих Н. К. Письма в Америку. 1923-1947. М., 1998, с. 22. Рерих Е. И. Письма. Т.3.