Как то поздней осенью, на площадке у мусорных контейнеров, дворовый котяра Бандюган наслаждался последними каплями солнца.
В этот год, благодаря хорошему урожаю, объедков было особенно много.
Сидоровы выбросили потроха уток.
Молодец Петр Михалыч – умеешь стрелять.
А твоя жена Анечка, просто чудо. Втихаря, чтоб не чистить, и целую утку норовит бросить с перьями. Большой души женщина.
Но сегодня утки посчитаны. А за потрошки – спасибо!
Только приправлять вы их не умеете. Все время попадаются тяжелые металлические шарики. В прошлый год, с голодухи, съел много, а живот до пола провис. Неделю болел!
Местный бомж Володечка, застигнутый первыми заморозками, ушел спать в теплотрассу между трубами. И гонять по площадке Бандюгана было некому.
Володечка хороший сосед. Потрошки не ест, к рыбьим кишкам не притрагивается, только за колбасу гоняет.
На той неделе меня так шмякнул клюкой поперек спины «Не лезь, поперед батьки в пекло! Сволочь!»
Ну ничего. Он в среду нашел полную бутылку водяры, нажрался и упал возле бака. Так я его с удовольствием пометил.
А к утру я спрятался за гаражами
Утром на мусорку подошел мой заклятый враг – Драный. Он живет на соседней помойке, и иногда заходит ко мне. Деремся мы с ним не на жизнь, а на смерть!
Видя что меня нет, он спокойно расхаживал среди баков. Спокойно, но недолго.
Проснувшись, Володечка унюхал кошачью мочу (хотя как прет от него, я бы и говорить не стал). Увидел Драного, потерявшего от счастья всякую бдительность, и незаметно подкравшись, со всей силы, перетянул Драного своим костылем.
Есть котовское счастье! Драный улепетывал с мусорки с ошалелым видом не жалея лап. Володечка еще долго матерился ему вслед, и грозил своим костылем.
Я выждал паузу, когда все успокоились, Володька сходил опохмелился. И вышел из своего укрытия. Володька, на радостях, достал из бака недопитый пакет кефира. Аккуратно обрезал его, подозвал меня «Иди сюда, шельмец, отведай!»
Я не спеша еще попил кефирчика.
Да, хорошо!
Драный теперь долго не сунется.
Вот только зима скоро. А пока – живем!
