В тверской глухомани, в полузаброшенной деревне купила я однажды дом. Был он с виду добротный, но небольшой. Стоял пустой на самом краю села. Жили в деревне одни старики, да, придурковатая баба, по прозвищу «Маня-юродивая».
Местные дом покупать боялись. Уж, больно молва о нём дурная ходила. А я, москвичка заезжая, сдуру и приобрела. Буду, думаю, летом маме старенькой, мужу-профессору и сыну с невесткой отдых устраивать.
Красота вокруг неописуемая. Хоть, картины пиши. Мужу моему идея покупки дома не пришлась по душе. Слишком далеко по бездорожью добираться. Но я женщина с характером, если, уж, чего захотела – не отговорить. Вот, и пришлось мне самой ехать, документы на дом оформлять, потому как сопровождать меня в такую даль никому не захотелось. «Ладно, думаю,- ничего: заодно и порядок в доме маломальский наведу». Взяла на работе три дня за свой счёт и отправилась. А, как приехала, то оказалось, что тут и крышу чинить нужно, и порог ремонтировать и забор править. Подрастерявшись слегка, пошла я соседей распрашивать не знают ли они плотника какого?
- Здеся все мужики, какого не возьми, плотники, – ухмыльнулись они.
А ещё поведали соседи мне жуткую историю.
Оказывается, жила в этом доме когда-то одинокая женщина. Красивая , ладная, до мужиков охочая. Они за ней, словно, кобели бегали. Некоторые на полном серьёзе сватов засылали, но она ни за кого замуж не шла. Было ей только одно занятие по душе: по утренней росе, да, по вечерней зорьке, травы разные собирать. Навяжет пучков, насушит,- сарай, сени, а то и весь дом, бывало, ими завесит. Люди к ней с хворобами своими обращались, ну, и носили ей, кто молочка, кто творожка, кто маслица, кто яичек. Словом, жила она – не тужила, хоть, и знала, что за глаза её давно уже в округе ведьмой кличут. Говорят, за любовным приворотом бабы к ней обращались, но не каждой она помогала, а только, которая ей понравится…
Пришла она как-то в районную кузню, косу отбить, и приглянулся ей кузнец. Росту громадного. Рыжий. Глазищи зелёные. Силища немереная. Женатым он уже был, жену-красавицу, да, четверых детей имел. Только, это её не тронуло.
Зазвала она его к себе на огонёк и чаем своим чародейским попотчевала. И забыл кузнец и жену красавицу, и деточек своих малых, как приклеенный за ней ходить стал, а вскоре и вовсе к ней жить переехал. Жена кузнеца, уж, как только, её не проклинала, а ей, хоть бы что. Кузнец-то в ведьме теперь души не чаял.
Так прожили они в любви и согласии целых три года, а на четвёртый нашли их в доме обоих мёртвыми. До сих пор никто толком не знает, что же с ними
стряслось. Кто говорит, угорели, - заслонку в печке открыть забыли. Кто говорит, как срок привороту вышел,- Господь и прибрал грешников. Чего только люди не болтают…
Хоронили их по врозь: Жена кузнеца забрала тело мужа и, подальше от разлучницы, на другом сельском кладбище, упокоила. Да, видно, зря она на это решилась, потому как стали люди с тех пор замечать: в полнолуние вокруг ведьминого дома ходит не то тень, не то мужик в темном и всё в окна
заглядывает, будто, ищет кого…
Жутко мне стало от рассказа такого. Как же теперь ночевать? Пришла в дом, укрылась с головой, дрожу вся. Под утро, правда, задремала.
Разбудил меня стук в дверь. За окном еще даже не развиднелось, только узкая белая полоска на горизонте. Набросив халат, встала.
Кто там?- спрашиваю.
- Открывай, хозяйка, дело есть,- раздался за дверью хрипловатый мужской голос. Отодвигаю задвижку и вижу: стоит на пороге рыжий детина, весь в тёмном, и смотрит на меня, не мигая, зелёными глазищами. «Кузнец!»- я невольно вскрикнула и пошатнулась. Хорошо ещё, что он, видя такое смятение, успел меня подхватить, а то бы так и грохнулась об пол.
- Да, Вы не бойтесь, хозяйка. Андрей я, соседки Нины сынок. Мать сказывала, крышу починять собираетесь…
В деревне слухи разносятся быстро. Чтобы опередить всех желающих заработать, Андрей явился ни свет ни заря.
Тут я вспомнила, что соседка, действительно, про сына рассказывала. И, что живёт он в соседнем посёлке и, что взялся он в этом году выпасать коров.
-Вы присядьте,- встрепенулась я.
-Да, я на минутку. А то коровы поразбредутся.
-Ну, что же, тогда в другой раз,- я в растерянности развела руками.
- Да, куда они денутся,- на лице его сияла добродушная улыбка. – Пачку соли на траву рассыпал: пока всё не слижут, будут на месте стоять.
Пройдя в дом, он чинно уселся за стол, положив перед собой, большие, покрытые ярко-рыжими веснушками, руки. Деревенские люди самые простые движения умеют делать с какой-то поразительной значительностью.
- Дом я Ваш уже проглядывал,- начал он неторопливо.- Крыша евоная, конечно, схудилась. По совести, и венцы нижние перебрать нелишне.
-Чай будете?- спросила я
-Чего, ж, не буду? Буду,- заулыбался он в ответ и, вернувшись к теме, добавил: – А сгороду лучше новую ставить. Нонешняя сгорода уже ни на што не годная-
-А можно узнать, что такое «сгорода»?- робко поинтересовалась я.
-Ну, «ограда» это, по-вашему, по-городскому,- поправился Андрей, весело сверкнув на меня зелёными глазищами.-
-Хорош!- подумала я, ставя на плиту чайник, и принялась лихорадочно отыскивать заварку. Как назло, заварки нигде не было. Видно, в Москве оставила: Маша-растеряша. Мне стало неловко, и на всякий случай я решила
пошарить в пузатеньком деревенском буфете, доставшемся мне вместе с домом. Вытащила на свет божий какую-то жестяную коробку. Открыла. Черная мелко нарезанная трава очень напоминала чай. Понюхала. Да, вроде бы чай и есть. Эх, была – не была! Заварила.
- Думаете, менять нужно «сгороду»? – уточнила я, разливая по чашкам прозрачную коричневую жидкость.
-А то…Чё ж гнильё оставлять…-
Сначала мы безмятежно пили чай, деловито обсуждая детали предстоящих работ, но вскоре странная перемена произошла с моим настроением: всё меньше и меньше интересовала меня, почему-то, тема ремонта. Будто, волнами то и дело стало накрывать какое-то необъяснимое волнение. Чувствую, творится со мной что-то неладное, а сделать ничего не могу: то щёки запылают, то сердце зачастит, то внутри меня что-то сладко заноет.
Андрей неожиданно осёкся на полуслове и с нескрываемым интересом пристально на меня глянул. Внезапно зеленые глаза его, будто, мутной болотной ряской подёрнулись. Вдруг, как рванется он с места! Как сгребёт меня в охапку своими огромными ручищами! Что случилось потом – даже описывать не берусь. Не получится. Опомнились мы только тогда, когда истошным криком заорала под окном соседка Нина:
-Сынок! Коровы по огородам топчутся! Люди тебе голову оторвут!-
Он наспех попрощался и убежал, а мне хотелось, и петь, и плакать и смеяться одновременно.
Как прошли следующие три года, я не заметила. Они просто пролетели, как один день. Чем бы в Москве не занималась, думала только об одном: как бы побыстрее оказаться с Андреем в том деревянном доме. А дом к тому времени уже, как новенький стоял всем на зависть. Сельчане при виде меня перешёптывались. Роман наш обсуждался по всей округе активнее мексиканских сериалов. Маня-юродивая бегала за мной и громко дразнилась:
-С Андрюхой связалася! С Андрюхой связалася!-
И заткнуть её не было никакой возможности.
Всё изменилось в моей жизни. Муж-профессор совсем опостылел и мы, в конце концов, развелись. На работе начались неприятности: начальству надоели мои странные отлучки и беспричинные исчезновения. Меня собирались увольнять. С матерью я теперь постоянно находилась в контрах, сыном, почти, не интересовалась, а с невесткой и, вовсе, не разговаривала.
И всякий раз, уезжая в свой «медвежий угол», как окрестили его мои близкие, чувствовала: ещё немного, и уже никогда не смогу оттуда возвратиться.
Так продолжалось целых три года. А на четвёртый – дом сгорел.
Как это произошло, никто, толком так и не понял. Даже Андрей. Говорит, печку решил протопить перед моим приездом. Зима, всё – таки. Холодно. Протопил, как следует, и ушёл. Обычно, зимой я не приезжала, а тут, вдруг, телеграмму дала: «Встречай». Он всегда к автобусной остановке на лошади
приезжал. В телегу меня посадит и везёт семь километром по лесной дороге. Как же мне нравились эти наши лесные путешествия!
-Чё притихла-то?- оборачиваясь ко мне, спрашивал он время от времени. И, при этом такая улыбка у него была… Небожители, наверное, так улыбаются, да и то, не все…
Дом сгорел так быстро, что даже пожарных вызвать не успели.
Встретил меня Андрей расстроенный, весь измятый и пропахший дымом.
- Я тебе новый сложу,- всю дорогу заверял он.- Лучше прежнего будет. Вот, увидишь.-
Приехали мы на пепелище. Посмотрела я на огромную кучу обугленных брёвен и головёшек, над которыми зловеще возвышалась черная печка. Постояла. И, вдруг, неудержимо захотелось мне оказаться как можно дальше от этого места. Дома. В Москве. В тёплой квартире. И чтобы рядом все близкие…
- Что я здесь делаю?- пронеслось у меня в голове.- Кто этот рыжий мужик? Господи! Да, зачем же мне всё это нужно?
Будто, рухнула какая-то завеса…
А по деревенской улице, завидя нас, уже вовсю спешила Маня-юродивая:
-Тили-тили-тили-бом! – заорала она ещё издали.- Загорелся Ведьмин дом!-
-Отвези меня назад к автобусу,- тихо попросила я Андрея.- Пожалуйста. Очень нужно. Срочно…
Больше в эти места я уже никогда не вернулась.
Такая история…
Москва. 20.09.2012г.
