Был ясный солнечный день золотой осени. Я не спеша шел по лесу, наслаждаясь безмятежной тишиной. После могильного запаха шахты, пыли, газа от постоянных взрывных работ, аромат отцветающих и начинающих увядать лесных трав, кипрея, татарника, смолы и хвои деревьев одурманивал сознание и опьянял весь организм. Даже не совсем приятный запах багульника вносил свою перчинку в запахи и ароматы тайги. Все противилось будущему неизбежному возвращению в поселок, к благам цивилизации, шахте и хотелось, чтобы это восторженное наслаждение продолжалось всегда или как можно чаще.
Ветра не было и тишину безмолвной безмятежности не нарушали звуки гула и шума раскачивающихся верхушек деревьев. Уже не было и летней жары, да и лучи солнца не везде пробивались через кроны елей, пихт, лиственницы и кедра.
Где-то впереди вне пределов обзора рыскала лайка, натасканная на поиск следов глухарей жирующих на земле под деревьями или в траве. Разыскав и распутав следы, лайка вспугивает и облаивает его. Взлетев и уже не особо страшась, собаки, глухарь взгромождается на ветвь дерева и с любопытством рассматривает, ничем более не угрожающую ему и беснующуюся от азарта вокруг дерева на земле и облаивающую его лайку. Необходимо по звукам лая собаки отыскать в тайге место, осторожно скрытно подойти к дереву, обнаружить среди ветвей притаившегося глухаря, внимание которого отвлечено собакой, тщательно прицелившись, сбить красавца на землю, дать собаке потрепать его, поглаживая и поощряя словами выполнившую свою задачу незаменимую помощницу.
Если же будешь неосторожен, вспугивая глухаря при подходе, или же дрогнет рука при выстреле уже от твоего нетерпения и охотничьего азарта и глухарь улетит, и это повторится не единожды, собака, не ощущая результатов своей работы, может перестать, иногда при необходимости и долго до подхода хозяина, удерживать глухаря на дереве, неистово облаивая его.
Но это еще предстояло мне впереди. А пока я спокойно и неторопливо шел по таежному склону горы, надеясь на собаку, и не ожидая возможности встречи с другими хозяевами тайги. Вышел на поляну среди редколесья, заросшую травой почти в рост человека. Пробираясь между травой, вдруг услышал впереди чьи-то короткие всхрапы. Остановившись, снял ружье с плеча и сняв с предохранителя, взял его на изготовку.
Не ожидая серьезных встреч, ружье было заряжено дробовыми зарядами на птицу, а патроны с пулевыми зарядами, на случай встречи с хозяином тайги медведем, находились на поясе в патронташе.
Пока я раздумывал, не стоит ли перезарядить ружье пулевыми зарядами, как вдруг неожиданно в 20-25 метрах впереди раздался громкий хруст, ломающихся сухих веток, шум и передо мной поднялся с земли огромный красавец лось. Над травой возвышалась его голова на мощной шее, и верхняя часть груди, а его могучее тело лишь смутно угадывалось сквозь траву. Перезаряжать ружье было уже поздно.
Полуоглянувшись назад, я понял, что до спасительных деревьев, за которыми смог бы укрыться в случае агрессивного поведения лося, было далеко. Минуту, две лихорадочно думал, что же предпринять, при этом нехорошим словом помянул собаку, пропустившую лежку лося. Видимо она прошла ниже по склону и теперь где-то далеко рыскала в поисках добычи. Подумав, что человек все-таки, а не кто-либо настоящий хозяин тайги, решил вспугнуть лося, и, держа ружье на изготовку, сделал два-три шага вперед. Лось, так же уставившись на меня, неожиданно тоже сделал два шага навстречу. Расстояние между нами сократилось до критического.
Тут же вновь раздался хруст и шум и за спиной лося, поднялась и встала лосиха. Это объясняло такое бесстрашное поведение лося, но от этого мне не стало легче и надо было на что-то решаться. А пока мы безмолвно стояли друг против друга какое-то время. И опять я вспомнил собаку нехорошим словом. То она вовремя поисков излишне часто выходит из тайги к тебе, а сейчас, когда она нужна, ее не видно и не слышно.
Можно было попробовать сделать теперь два-три шага назад, но как расценит мое отступление лось и не придаст ли это толчок для его агрессии. И тут я вспомнил, что где-то в пределах километра или менее охотятся на рябчиков мои напарники по этому выезду в тайгу. Так как рябчики боятся собаки больше чем человека, наверное, отождествляя ее со своими злейшими врагами лисами и соболем, и при вспугивании с земли, улетают так далеко, что потом их невозможно отыскать. А при вспугивании же человеком чаще всего рассаживаются на деревьях в пределах дальности выстрела. Поэтому я и шел с собакой чуть в стороне и вдали от них.
Решив криком позвать к себе напарников или собаку, но, не предполагая, как отреагируют на это лоси, не воспримут ли они мой крик как враждебный вызов, сначала крикнул не особо громко. Лоси продолжали неподвижно стоять, уставившись на меня. Тогда осмелев, стал кричать громче, пока мои напарники не откликнулись. Постоянно перекликаясь, они шли ко мне. А я и обитатели тайги продолжали стоять настороже друг против друга. Не знаю, сколько прошло времени этого противостояния пока крики напарников не стали приближаться к нам. Лишь тогда лоси стали проявлять признаки беспокойства, запрядали ушами, под шкурой у них волнообразно заходили желваки.
Наконец, когда крики стали раздаваться совсем близко, лоси, одновременно повернувшись, неторопливо рысью потрусили вниз по склону в тайгу. Пройдя вперед, я вышел на место с двумя темными влажными кругами примятой травы от лежавших тел лосей с еще резким запахом животных. Похоже, что они провели на лежке не один час.
Когда подошли напарники, я спросил, видели ли они лосей. Но они ответили отрицательно и не поверили моему рассказу о произошедшем пока я не показал им место лежки лосей.
Вскоре объявилась и моя собака с грязным от земли носом и каплями крови на морде. По- видимому, она отвлеклась от выполнения своих прямых обязанностей и потешила себя свежим мясом бурундука.
Немного посидев, отдохнув, перекусив по случаю, мы снова разошлись по лесу, а вскоре я услышал азартный лай своей собаки и поспешил на ее призыв. Дальше все шло, как и должно было быть.
Позднее, вспоминая этот случай, всегда задавал себе вопрос, а смог бы я остановить лося двумя дробовыми зарядами, если бы он кинулся на меня? Вновь перезарядить ружье уже не было бы возможности. Спрашивал и не мог дать однозначного ответа.
Дробовые заряды были снаряжены стандартным весом порохового заряда, а не усиленным как при снаряжении патронов с пулями. С близкого расстояния дробь при полете еще не успела бы рассыпаться и могла бы быть сравнима по силе воздействия почти пуле. Но вот при волнении возникшей опасности для жизни, попасть в движущуюся мишень, а именно точно в лоб, крайне бы было затруднительно, и любое ранение, как говорят бывалые охотники, только бы еще более разъярило лося и не спасло бы меня от его смертельно опасных копыт.
Но проводить эксперимент и оказаться в той же ситуации вновь мне бы не хотелось. И другим не советую.
Однажды ранее у меня уже был подобный случай. В то время у меня еще не было собаки, да и при охоте на рябчиков собаку не берут. Шел по тайге, в рюкзаке уже лежало 30-40 добытых рябчиков, а впереди еще лежал обратный путь и возможность заполнить рюкзак под полную завязку. Неожиданно заметил внизу по склону трех, вроде неторопливо бегущих, маралов. Не успел ничего предпринять и осознать, как они вышли уже на меня, как будто я стоял на их тропе, резко остановившись как вкопанные против меня не далее 10 метров. И мне и им обзор местности закрывали густой кустарник и деревья. Ружье так же было заряжено дробовыми зарядами. Обычно пулей заряжаешь один ствол ружья, если выходишь на участок тайги с явными следами и отметинами пребывания там медведя.
С момента как я заметил промелькнувших среди кустов и травы внизу маралов прошло не более минуты, две.
Стрелять в них у меня не было намерения, добычи у меня был полный рюкзак. Завалить одного из-за 10-20 кг мяса не было смысла. Выносить до мотоцикла было далеко. Вернуться назад от тракта с пустым рюкзаком в этот же день было нереально, так как вряд ли нашел бы это место в тайге. Накрутил в лесу за полдня столько, что не знал где и нахожусь сейчас. Благодаря солнцу знал лишь общее направление выхода на тракт. Вернуться назад через день, два с напарниками тоже было бессмысленно. Стояла жара без ночных заморозков и добыча бы испортилась. И стрелять дробью прямо в грудь ли в лоб тоже было проблематично.
Все эти размышления мгновенно промелькнули у меня в голове. Нападение или какой-то агрессии я от них не ожидал, случаев о подобном не слышал, все-таки это не лоси.
Но перезаряжать ружье и остаться даже на какие-то секунды без готового к выстрелу ружья было опасно, слишком малое расстояние разделяло нас.
Не знаю, сколько минут, а может и секунд мне показалось, что очень долго, мы неподвижно простояли друг против друга.
Я постарался не провоцировать их не какими своими действиями. Потом, как по команде, маралы повернулись, открыв мне свои убойные места, и, как кажется всегда со стороны, вроде бы неторопливой размашистой рысью пошли вниз по склону. Через полминуты, минуту я не мог рассмотреть их среди кустов и деревьев и вдалеке.
Посидев, перекурив, я пошел дальше. По времени, чтобы ночь не застала в тайге, пора было возвращаться на стоянку.
Впереди еще предстояло ночное возвращение на мотоцикле домой, в поселок и утренняя смена на шахте.
В первом случае неожиданной встречи с лосями, всё было немного по другому. На руднике у меня был друг Геннадий Вознесенский. Работали вместе на шахте. Жили рядом на ул. Октябрьская. Я в 3-х квартирном доме, а он в квартире 2-х этажного дома. Часто бывал у них с Шурой в гостях. Потом он работал председателем Поселкового Совета.
Как-то к нему приехал знакомый из райцентра п. Тисуль. Не помню уже – или следователь из МВД, или кто-то из прокурорских работников. Вероятно, гость попросил Геннадия устроить ему выезд в тайгу. Геннадий, зная, что я фанат охоты, попросил свозить их подышать озоном тайги.
И вот, когда мы стояли с лосем друг против друга, удержался я от выстрела и по причине, что с нами был чужой. Да притом ещё из Органов. Не знал, как он может расценить, если я завалю лося.
Уже и, несмотря на опасную ситуацию, мелькали мысли как оправдаться в случае, если решу всё-таки стрелять. Можно было сказать, что стрелял в целях самообороны. Мол, лось кинулся на меня, спровоцировав на выстрел.
Даже удивительно, что за такой короткий промежуток времени, успел обрывочно, но передумать и оценить возможные варианты развития событий и последующего поведения.
Успел даже в мыслях, поругать Геннадия, что ради него вынужден был взять напарником в тайгу чужого, незнакомого человека.
Когда напарники на мои призывы подошли к месту встречи с лосями, сказал им, что встретился с лосихой и молодым лосёнком и хотел завалить
