ПОДВИГ
Прораб Туманцев стоял на обнесенной профлистом территории рядом с высоким
достроенным, но не отделанным снаружи новостроем. Туманцев стоял, держа в
руках здоровенный бумажный лист, и дико вращал глазами. Его фронт работ находился
в пределах с первого по третий этаж, которые выкупила московская контора. Здесь
предстояло оформить все под ключ, начиная с перегородок и заканчивая отделкой.
Стройка как обычно напоминала большой замызганный муравейник с расхлябанной
грязюкой под ногами, валяющимися где ни попадя досками и кирпичами, обрывками
теплоизоляционной ваты, обрезками арматуры и труб, паллетами со строительными
материалами и мельтешащими разноцветными касками строителей всех мастей и
профилей...
Кто-то шатался без видимого энтузиазма и какой бы то ни было цели, кто-то
наоборот бежал куда-то чуть ли не спотыкаясь, что-то где-то гудело и трещало,
гастарбайтеры в дальнем углу стройки, без особого труда перекрикивая работающий
неподалеку перфоратор, что-то эмоционально выясняли, всем своим видом показывая
свое стремление довести душевный разговор до логического завершения - то есть до
драки. Два прошедших вдоль дома человека в касках были «еле теплые» и, несмотря на
целеустремленный прямолинейный взгляд исходящий из непробиваемых серьезных лиц,
густо матерились и несколько раз синхронно заваливались на правый бок.
Какие-то люди в робах иногда проходили мимо и Туманцев цепко вглядывался
в их физиономии. Въедливый взгляд был полон надежды и наблюдательного
потенциала. Вдруг, сделав движение в сторону, прораб ловко ухватил за рукав зеленой
рабочей куртки с «родным» фирменным логотипом на спине пытавшегося прошмыгнуть
незамеченным строителя Евтухова. Издали маневр Туманцева напоминал кадр из
научно-познавательной передачи «В мире животных», где затаившийся хищник,
тщательно подготовивший операцию, из засады без лишних телодвижений, почти по
партизански этакой заряженной пружиной цапает самоуверенную жертву за бок.
Евтухов остановился, сделал удивленный вид и произнес: «А? А-а! Здрасьте!» - и тут же
попытался продолжить движение в первоначальном направлении, но пораб, отпустив
куртку, тут же спросил: «Ну и где, мать вашу, вас всех нелегкая носит? А? Никого не
найти на месте! Где вы все шаритесь? А?»
- Да тут все где-то... работают потихоньку... На своих местах. Мест много...я вот
побрызгать вышел, - Евтухов бубнил, слегка отвернув голову в сторону, пытаясь не
дышать на Туманцева.
- Сам знаю, что если и работают, то потихоньку – по-другому мы и не умеем, только, вот
в чем фикус! - в том, что и потихоньку у нас работа сегодня никак не клеится, а если и
клеится, то не там, где надо и не тем - это уж как пить дать! А места я ваши тоже знаю!
Знаю - знаю, и нечего хмыкать! - уверенным голосом, показывая исчерпывающую осве-
домленность в вопросе возможной дислокации рабочего контингента, произнес
Туманцев, - особливо в пятницу в три пополудни! - увесистым козырем довершил
«разгром частей» прораб. – Ну, это все, как говорится, лирика, а вот это что такое? Это
что? - Туманцев как тореадор тряс большим чертежом в воздухе.
- Где? - Евтухов уставился в лихо раскрывшийся как волшебный ковер-самолет белый
лист бумаги, испещренный линиями и размерами.
- Не «где?», а «что?»!!! - повысил голос прораб и ткнул пальцем в бумагу. - Вот, вот это
что?!
- Где? - то ли острил, то ли «гнал дурку» Евтухов.
- Я сейчас скажу - «где»! Я сейчас скажу! ...Хотя нет, не буду ты и сам знаешь где!...
Вот! Вот здесь!!! - палец Туманцева настырно ерзал по строительному чертежу. - Вот
тут...почему стена не там!?
- Где тут что не там? - Евтухов растерянно смотрел туда, где яростно елозил
указательный палец прораба.
- Тут-то как раз все там! А там, - палец оторвался от листа и чеканным жестом указал
на дом, - не там!!! Стена, говорю, не там стоит где надо, чего тут непонятного! Свежак!
Кто стену ЛОЖИЛ?! - Туманцев уже сам того не замечая стал использовать в своем
лексиконе это общеупотребимое жаргонно-строительное неизвестно кем и откуда взятое
словцо. Дело в том, что все строители кирпич непременно «ЛОЖИЛИ». И плиточники
плитку тоже исключительно «ЛОЖИЛИ». И никак иначе! «Класть» плитку и кирпич
никому в голову не приходило. Видно, для этого глагола было припасено только одно
единственное всеми обожаемое неликвидное существительное, которое в связке с
глаголом «класть» образует доходчивое словосочетание, ярко характеризующее
отношение к работе и общий эмоционально-рабочий настрой.
- Ну!?
- Чего «ну»?
- Ложил кто, спрашиваю?! Косяпорил кто? Чьих умелых лап деяние это деструктивное?
- Понятия не имею! Я точно не ложил! У меня третий... на третьем этаже я уже вторую
неделю. А это, если я не путаюсь - второй этаж.
- Второй! Точно заприметил! Если бы вы еще так же размеры бы «примечали», то
вообще бы здорово было! Это ж надо! - стена в два кирпича толщиной от проема влево
на триста миллиметров съехала! Взяла так - опа! - и ушла!
- Ого! На тридцать сантимов, это хорошо!
- Хорошо... Не то слово! Отлично просто! Теперь стеночку разобратенькать придется...,
а кирпичик один припасти... Даже два лучше заныкать.
- Это зачем еще?
- А затем, чтобы один плашмя вогнать куда следует, а вторым мозги вправить
кудеснику! У нас же сроков нет, мы никуда не торопимся. Знай себе развлекайся: собрал
стенку - разобрал, собрал... Так, значится..., ты у нас на третьем... А второй... на втором у
нас Сверчок..., Сверчков! - правильно?!
- Выходит что так! - соглашается Евтухов, продолжая дышать в сторону.
Прораб выпрямился и устало минуты полторы смотрел на слепящее солнце.
Строитель смотрел туда же, не зная, по - тихому валить или как иначе? Вдруг Туманцев
вкрадчиво спросил:
- Как-то не в курсе я... Праздник что ли какой сегодня или как? - и скосил глаза на
Евтухова.
Тот еще больше отвернув голову в сторону, смачно сплюнул в грязь и язвительно
ответил:
- Ага, годовщина окончания строительства Пизанской Башни!
- Ясно, - с иронией в голосе продолжал «раздрай» Туманцев, - пятницу значит отмечаем!
Как говорится, дружным коллективом!
- Да не так, чтобы..., - Евтухов замялся, - тут такое дело...у Сверчкова внук родился...
- А-а! Ну все понятно! Все ясно теперь предельно стало, праздничные вы мои!...
Туманцев тяжело вздохнул, опять посмотрел на солнце, чихнул и пошел к воротам,
на ходу убирая чертеж в папку. Вдруг остановился и, повернувшись в пол оборота
сказал:
- Сверчкова поздравь! Дело такое... А стену... Стена - чтоб сегодня разобрана была,
не встала пока совсем! - развернулся и вышел за ворота.
Евтухов, глядя на скрипевшие на ветру ворота тихо бормотал вслед скрывшемуся
Туманцеву: «Понял он, понимаете ли! Понятливый какой понимальщик нашелся, ты
смотри! Да если бы ты видел в каком состоянии «праздничный» Сверчок с Толяном эту
стену вчера размечали, ты бы, Туманцев, не крякал бы тут «ясно! - понятно!», а медаль
бы ему вручил... им... «ЗА ВОЛЮ К ПОБЕДЕ!»»
