compReSSor FIVE
БЕГСТВО
Приключение в мире, вывернутом наизнанку (неполиткорректная сюрреалистическая книга-шифр, полная ненависти и страха).
Сюрреалистический текст, который при желании становится реалистическим. Кто в теме, поймет.
"Почему бы не заложить в компьютер специальную программу,
которая смогла бы проанализировать важнейшие факты и
свидетельства далекого прошлого ради определения перспектив
на будущее? Должна получиться неплохая программа,
раз ее предлагаю я."
Эрих фон Дэникен
"Воспоминание о будущем"
ПРОЛОГ
На стареньком письменном столе, верхний левый ящик которого был немного выдвинут, лежали стандартные листы белой типографской бумаги, исписанные мелким, ровным, но не слишком разбочивым почерком. Некоторые слова и предложения были исправлены, а некоторые зачеркнуты, более того в отдельных местах были перечеркнуты абзацы и целые страницы, кроме того рядом валялись листы скомканной бумаги, повсюду виднелись рваные клочки, что подтверждало так называемые муки творчества. Временами над всем возникала рука с авторучкой и принималась выводить фразы, которые, как мы уже упоминали, неопытный взгляд не смог бы разобрать...
"В небольшом темном помещении на жесткой деревянной скамье сидели несколько человек, сколько точно никто не знает, да это и не важно. Они сидели, закрыв глаза, обхватив собственные головы руками, словно повинуясь чьему-то приказу. Спустя несколько мгновений появился Некто в костюме, руки, облаченные в перчатки, сжаты в кулаки. Он был расплывчат и почти прозрачен, и сказать о нем что-либо определенное вряд ли возможно, нужно только заметить, что он носил цилиндр. Некто стал подходить по очереди к каждому из сидящих и протягивая раскрытую ладонь, произносил одну единственную фразу: Возьмите таблетку... Возьмите таблетку... Возьмите таблетку...
Таблетки... Разноцветные, как в сказке... Таблетки... Плоские и круглые... Таблетки..."
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Эксперимент закончился. Пора возвращаться...
2
Рядом с ним шли две женщины, одна моложе, другая старше, а вокруг простирались бескрайние поля. Трава пожухла, пахло перегноем, но где-то здесь находился вход в волшебную страну. Тучи накрыли обозримый мир своим покрывалом. Впереди что-то блеснуло и пропало. Он вздрогнул и напряг зрение. Да-да, блеск. Они приблизились к небольшой луже, и одна из женщин нырнула. Он увидел лишь мелькнувшую в глубине тень... и нырнул следом.
Вынырнув по ту сторону, он потерял своих спутниц и огляделся. Вроде бы все точно такое же как наверху, те же продовольственные магазины, палатки, кафе, закусочные, но есть неуловимые различия, иная атмосфера. Что это - новые ощущения сиюминутного совершенства, побочные отвращения, животные первоосновы сказки или пьянящий дух свободы? Он остановился как вкопанный возле киоска с женским нижним бельем. Вопросы? Ответы? Рядом появился ребенок - мальчик восьми-девяти лет. Кто это? Почему он увязался за ним?
Они двигались по шоссе и вышли на пригорок, откуда стали видны желтые хрущевки-пятиэтажки, но их здесь не могло быть никогда.
Тревога распечатала его мозг, и он крепче сжал руку мальчика, а заметив отделившуюся от подъезда крупную мужскую фигуру, пригнувшись, побежал прочь от этого места. Он несся по извилистой дороге, забыв о ребенке, оставшемся там...
Автобусная остановка. Он вбежал в автобус: умчаться подальше отсюда! Но мотор глохнет на повороте, и он припомнил грузную фигуру... Страх! Ни один человек не чужд страха, и это чувство заставляет совершать самые невероятные поступки. Трусливые людишки дрожат от шороха мыслей, падают в обморок от шагов предчувствия, умирают от параноической привязанности. Добрый день, товарищ Страх! Его дыхание стало неровным...
Мелкими шажками, короткими перебежками в ангар. Скрипучие ворота, заржавевший замок. Он идет по темному помещению и оказывается в зале с колоннами. Мрачные стены добавляют уныния. Только бы добежать до транспорта! Из-за колонн вылезают полулюди, полумумии и направляются к нему. Он прибавляет шаг. Слышится лай и вой. Огромные черные собаки нападают со всех сторон, он хватает их за пасти и разрывает пополам, отшвыривая кровавые ошметки и наслаждаясь зрелищем...
Там где находился транспорт - пустота, он прыгнул в окно и упал в реку, но переплыть невозможно, его кусают хищные рыбы, приходится работать ногами и руками...
Ободрав грудь и плечи, он выбрался на берег и оказался в ночном городе. Плутая по подворотням, шаркая по грязным тротуарам, он вдруг остановился возле киоска "Союзпечать", пристроившись в очередь, а молчаливые угрюмые люди смотрели мутными стеклянными глазами, им плевать на все вокруг. Перед ним втиснулся невысокий хромой тип с всклокоченными волосами и торчащими в разные стороны черными усами. Он пропустил субъекта, а тот убрался прочь перед самым окошком. Остальным здесь тоже ничего не нужно, как и ему самому. Все просто стояли. Да и жизнь проходит по той же схеме: бодрствование сменяется сном, радость - горечью, смех - плачем... Бег по кругу. Мы потребляем пищу, дабы превратить ее в дерьмо, мы жаждем будущего и впадаем в уныние, депрессия наше излюбленное состояние. Жестокость, пороки - дерьмократия нашего века. Мы пытаемся мыслить, а следовательно существуем... И только!
Стемнело. Город был похож на подземелье, и в его темноте выделялись живописные субъекты: косоглазые девчушки с тронутыми тленом щеками, дяденьки в кепках Ильича с козлиными бородками и глазами тушканчиков, мальчик без ног, скачущий на длинных и тонких руках, женщина в оранжевой бейсболке и фартуке с остатками пищи и торчащим из кармашка молодым крысом, старушенция в древнем платье и платке, поправляющая панталоны, засовывающая дряблые груди за пояс и отряхивающая телогрейку в заплатах. Зачем латать эту одежду, ведь на помойке можно найти кое-что поприличнее? Калейдоскоп лиц сменился панорамой экзотического вида, где среди циклопических строений появились совершенно обезличенные люди. Образовался круг. Из него выпала девушка, задевая стоящего рядом, а тот в свою очередь задел следующего, и так далее, до бесконечности. Домино... Фишки валились одна за другой, кто-то разбился вдребезги словно хрустальный бокал, некоторые падали на бочки, и те взрывались. Взрывов становилось больше, смерть являла новую смерть... Лоб покрылся испариной. "Я не хочу видеть этого! Пусть все вернется на круги своя!" В мгновение ока все вернулось. Девушка встала на свое место, из круга выпал совершенно другой человек, и цикл повторился... Он кричал от ярости и страха, но ситуация неконтролируема. Миг Сурка! Он пытался остановить процесс и заводил переговоры с людьми, которые могли бы помешать зловещей предопределенности, все слушали, кивали, осознавая возможность спасения, но продолжение следовало в точности... Многочисленные попытки наконец-то увенчались успехом, и люди прошли мимо. Он вздохнул с облегчением, когда у той самой девушки отвалилась рука, она же не заметила этого и удалилась с глупой ухмылкой. Чуть дальше следовал парень, у которого кожа в некоторых местах съехала в сторону, обнажая гниющую плоть. Внезапная догадка поразила его. Он подбежал к зеркалу и провел ладонью по лицу... О, ужас! Неужели здесь все мертвецы!?
Несмотря ни на что он чувствовал непреодолимое влечение к девушке, к которой из раскрытых ворот ковылял толстый престарелый комерсант в светло-сером костюме, белой рубашке и желтом галстуке. Пузатый человечек притянул ее к себе, облизал ее тело, ослюнявил одежду, ласкал воздух возле нее... Девушка крепче прижималась к старцу, а наш герой заплакал: "Я не могу так больше жить!" Он крутил головой, рассекал небо руками и шептал, шептал, шептал никому непонятные слова. Он нагнулся, присел и вприсядку пошел по кругу, разбрызгивая кровавую слюну. Он встретился глазами с девушкой и поймал преданный взгляд. А сзади щебетал пресловутый комерсант в канареечном галстуке...
После обязательного хэппиэндового поцелуя он оставил девушку, чтобы срочно повидать своих бывших сослуживцев с электро-механического завода, что находился - рукой подать.
Он прошел через проходную и попал в свой родной цех, где он провел когда-то без малого восемь лет. Здесь ничего не меняется. Те же обшарпанные стены, те же устаревшие станки, та же грязь, те же лица тех же людей, оставшихся в том же мире и не собирающихся выходить оттуда. Он обошел рабочие места, поклонился каждому встречному-поперечному, обнялся и выслушал славословия, рассказал бородатые анекдоты, спел старые песни, откупорил бутылки портвейна и пил стакан за стаканом, занюхивая рукавом. Он смотрел вокруг и не верил во все это: ведь прошло больше двадцати лет. Какие вы все хорошие люди, ведь иначе и не может быть! - сказал он или хотел сказать, да и не все ли равно, поскольку многие из присутствующих уже давно мертвы. Он перебирал в памяти имена словно карты. Одни и те же лица. Они звали его с собой. Отказываться нельзя и нельзя идти... Что же делать? На этот ленинско-чернышевский вопрос ответа найти не удастся, и он твердой походкой пожелал влиться в общий строй, но повис в метре от него...
...Найдя в себе силы, он вышел в банкетный зал и сел за большой стол, зарезервированный как всегда для Больших Боссов. А вот сам Большой Босс давным-давно ждал его, разложил перед ним чистые листы бумаги и принялся говорить. Он слушал и вникал, а речь Большого Босса не прекращалась в течении нескольких часов, и за это время их посещали интересные и малоинтересные личности, включая всякого рода паразитов и гнид, и все они хотели получить свой куш, но не всем это удавалось. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но признавался, что всегда мечтал о единении с Большим Боссом.
А из-за ширмы, как в театре марионеток, за диалогом следил его нынешний шеф - сморщенный недоумок с великими амбициями. Шеф кусал локти, грыз ногти и чесал промежность, но лишь вполголоса отдавал распоряжения многочисленным муравьям, снующим туда-сюда по Периметру...
3
Глаза медленно открылись. Op^PaukPPPfeee увидел перед собой пластиковую панель и услышал стук вагонных колес. Отлично, - подумал он, - поезд идет по расписанию, - и сел на мягком, облокотившись о столик. Он раздвинул шторки и уставился в окно, глядя на пробегавшие мимо бескрайние поля и лесные полосы. В пасмурном небе парили редкие и очень странные птицы. Что примечательно, не было видно ни домов, ни дорог, ни каких-либо рукотворных сооружений. А почему, собственно говоря, поезд!? Как я здесь оказался? Op^PaukPPPfeee огляделся по сторонам, усиленно пытаясь вспомнить, что произошло за несколько последних часов. Тщетно. Ничего не лезло в раскалывающуюся голову. Он углубился в воспоминания, но там зияли дыры, черные дыры. Обрывки каких-то образов, штрихи действий, бесконечная череда повторяющихся картинок, разноцветные шары, летающие треугольники и больше НИЧЕГО... Стена молчания и темноты.
Op^PaukPPPfeee встал и вышел из купе. Тишина пугала. Пройдя до конца вагона, он заглянул к проводникам, но там никого не было, отсутствовали следы человека - никаких вещей. Op^PaukPPPfeee снова оказался в коридоре и обратил внимание, что двери всех купе открыты. Он потратил
