Этнокультурно развиваясь. Лирическое дополнение

  Этнокультурно развиваясь. Лирическое дополнение к заметкам по поводу провозглашения "российской нации"
  Помню, мальчишками мы в городке под Берлином («нашим Берлином», тогда говорили, ибо стены ещё не было) по дороге из школы сцепились с немчурятами. Случай, впрочем, весьма редкий. Их было больше, но стоявшие в нашей «стенке» чистокровные армянин и татарин орали, что «русские не сдаются». Сим и победиша. Те же, кто хорошо помнит брежневщину, которая, несомненно, была пиком социализма и СССР, её почти спокойные и сытые годы, когда классовая борьба ушла в далёкое прошлое, те знают, что слово «советский» в бытовых разговорах стало уничижительным, когда прилагалось к товару, сервису и многим другим вещам и явлениям. А ведь висели всюду лозунги: «Советское – значит отличное!». Газеты, телеэкраны и радио нас уговаривали.  Конечно, умели что-то толково делать. Но на всех не хватало. Как-то в советском ханжестве, которое в нынешнюю жисть вернулось почти в полномм объеме и в переводе на свежий новояз, решили убрать Знак качества со спиртного. Секретари двух закавказских республик отважились обидеться за грузинское вино и армянский коньяк. Но высказались советскими словесными кружевами, мол, если кто-то и когда-то захочет это попробовать, то пусть и пробует из бутылки с этикеткой, на которой Знак качества. Правда, народ твёрдо знал, что водка бывает только двух сортов: «Хорошая» и «Очень хорошая».
 Мы и Союз «Россией» звали. А уже представиться кому-то «советским»… Мне не очень-то по душе официальное «Российская федерация». Но коль скоро проголосовали за конституцию, пусть так и будет. Союза нет. Россия осталась. И крайне не хотелось бы, чтоб слово «российский» повторило лингвистический кульбит прилагательного «советский». Оно было политическим термином, который можно любить или ненавидеть, а стало деидеологизированной бранью.