(отрывок из рукописи "Сны на всю оставшуюся жизнь")
... В синей сентябрьской предутренней дымке медленно проступают контуры сторожевых вышек. Между ними – причудливая паутина колючей проволоки. За двойным высоченным забором - вспаханная контрольная полоса. Как на государственной границе. Только масштабы поменьше, да и сама полоса пожиже.
А дальше, за лагерем – контуры покрытой густым кедрачом Верблюд-горы, опоясанной словно ожерельем с одной стороны речушкой с забавным именем Тутайка, а с другой – бескрайним водным зеркалом непроходимых топей. Там, за Верблюд-горой – Рогожка…
Неожиданно, хрустальную тишину саянского предгорья раскалывает неистовый собачий лай… Секундами позже, в эти режущие ухо и душу звуки вплетаются гортанные голоса конвойных и глухое слаженное ухание строевого шага.
Лагерный «метроном» нового дня запущен. Кому-то он радостно отсчитывает последние перед волей часы, а кому-то напоминает о грядущем десятилетии «до звонка» …
Зловещие стрелки огромных часов на почерневшем от бесконечных проливных дождей приземистом деревянном, стоящем особняком от зоны бараке, - административном здании - показывают половину седьмого утра.
Лагерные ворота начинают выплевывать за территорию однообразно-серые колонны сгорбленных человечков, обрамленные вооруженным конвоем и поджарыми овчарками.
- За-пи-вай! – во всю глотку орет начальник конвоя. – Шире шаг, рахиты, твою мать!
В начальнике росточку-то «от горшка два вершка», но прыти не занимать. Он бесом носится вдоль строя понуро бредущих зэков:
- Ты чё, Сапрунов, рот навозом законопатил? Смотри, спуску не будет! Без ларька останешься!
Пожилой мужик в очках «кружочками», напяленных на огромный носяро, стыдливо ежится под пристальным взглядом начальника конвоя и нехотя что-то пришепётывает своими толстыми губами в такт неслаженному общему хору.
- Сапрунов, твою мать…. Ну, достукаешься!
- А для тебя, родная, есть почта полевая… - выпучив глаза на начальника, что есть мочи орет Сапрунов.
- Вот так и дергай дальше. – одобрительно кивает лагерный наполеончик и перебегает к другому краю колонны…
Колонна дружно месит ногами глинистую жижу, отбивая такт военного марша.
- … Не плачь, девчо-о-нка, пройдут дожди…
- Бодр-р-рея, бодр-р-рея, вошь твою мать! – орет довольный начальник конвоя… [/b][/i]
