Сбивая всех на пути, неслась как цунами, по вестибюлю районного управления полиции Полина Тимофеевна Сачкова.
Обескураженный участковый деревни Тутуево,
первый раз в жизни видел такое выражение лица подопечной. Тимофеевну словно переехал каток!
----Семен Палыч…беда то какая! Бедаааа!!!- Во весь голос кричала бабулька, собирая возле двери кабинета
зевак и сотрудников.
---Полина Тимофеевна, успокойтесь сначала. Вот выпейте водички. - Семён Павлович, плотно прикрыл дверь.
Наполнив стакан минералкой, поставил его на письменный стол, усадил старушку и, устроившись напротив,
начал дознание:--Давайте всё по порядку ...и спокойней…без истерики. Ага?
Промочив горло, Тимофеевна скрипуче выдавила…--Аггха…ох, Семён…ограбили меня…обездолили.
А ведь интеллигентный такой, приличный вроде, в шляпе. Говорил, что писатель из самой Москвы.
Ох, даже и не подумаешь чо плохого.
“Через три дня”- говорил- “дам денег за три месяца”. А вот, поди ж ты, пришла
ни денег ни дома - одно крыльцо осталось!
---Спалил что ли?
---Да нет…говорю же! Украл дом со всей утварью…черная земля за место его тепереча ,
да крыльцо, что осенью прошлой обветшало малость.
Семён потёр задумчиво залысины на висках, и подозрительно посмотрев на бабку,
не стал составлять акт по происшествию, в связи с непонятной ситуацией.
Решил отвезти подопечную до дому, и проверить - что там не так.
Если всё в порядке, значит, нужна только психушка.
Да и гражданина нужно проверить, на всякий случай, если конечно он там есть.
Проехав просёлок на старенькой, но добротной “Ниве”, майор свернул на узкую лесную дорогу, и сбавил скорость,
чтоб машина не развалилась, подпрыгивая на колдобинах
и выпуклых корневищах старых разросшихся кленов. Остановившись возле обветшалого палисадника,
Семён облегченно выдохнул, увидев старую, покорёженную избушку.
---Всё в порядке, Полина Тимофеевна.
Бабулька вылезла из машины и минуту пристально рассматривала свой дом.
Потом вздрогнула, прикрыла рот и запричитала:
---Да, где ж всё в порядке, Семён…посмотри сам! Теперь дом есть, а крыльца нету!!
А окна не на ту сторону смотрят! Вишня то теперь не в кухонное окно упирается ветками,
а вся к стене прижата!
---Тфу ты!---Сплюнув, выругался Семён и подошёл ближе к дому.
В самом деле, подозрительно было то, что приоткрытая входная дверь находилась
от земли где-то высотой на полметра – бабке точно не забраться,
да и сам дом криво стоял, словно его задел мимо проходящий поезд.
Чем ближе подходил опер к двери, тем четче были слышны странные и пугающие звуки; Нервный и бешеный стук,
скрежет железа, тяжелые вздохи, вперемежку с рычанием, шипением и глухим шамканьем - всё это напоминало
случайно забредшего зверя.
Семён остановил рукой старуху, дав понять, чтобы та молчала, как рыба.
Выставив перед собой пистолет, он медленно и осторожно полез в полуоткрытую дверь, постепенно покрываясь
от страха испариной.
--Вот же…едритвою мать, и кому понадобилась это старая карга? --Не дыша пробираясь сетовал
про себя полицейский:--Служил не тужил…а тут х@й чего пойми…
Просунув аккуратно голову в дверной проём комнаты, Семен на пару минут застыл
в недоумении. Возле окна, за столом сидел худой, обросший и лохматый блондин,
лет сорока и яростно барабанил пальцами по клавиатуре печатной машинки.
Вокруг кучами валялись смятые бумажные камки, битая посуда, раскиданная одежда, пивные банки и бутылки
из-под спиртного и всякая всячина, словно пронёсся ураган. Нервный тик на правой щеке постояльца говорил
о его плохом расположении духа или утомлённом здоровье. Закатив на мгновение глаза, мужчина грубо выругался,
вырвал очередной лист бумаги из машинки и нервно стал мять его дрожащими руками.
Потом резко схватил железную пепельницу и, запустив её в дверь, истошно завопил:---Хуууу@ няяяя!
Еле увернувшись, Семён резко вышел из укрытия, спрятав оружие в кобуру:
---Оперуполномоченный Семён Павлович - Представился опер:--Гражданин, предъявите документы, пожалуйста!
---Что, я перешёл не в положенном месте поляну или в данный момент курю мухоморы?!— Приподняв брови домиком,
писатель вопросительно посмотрел на полицейского. Сообразив, что никуда не деться, встал и,
вынув из висящего на стуле, пиджака паспорт, ворча, протянул его оперу :---Даже тут достали… у черта на куличках…
Семён ознакомился с данными паспорта.
----Илья Андреевич Мазуриков, цель вашего визита в нашу область?
---Пишу книгу! А в чём, собственно… дело?
---Дело в претензиях к вам хозяйки дома.
---Ах, это деньги? Так вот они, рядом с вами на тумбочке. –Облегченно буркнул Илья.
---Не только дело в деньгах…-Замялся было Семен, но вынырнувшая из-за спины Полина Тимофеевна,
беглым взглядом окинув комнату и приняв вызывающе позу двуручной кружки, спасла его
от мучительно-сложных пояснений : ---Ты куда дел крыльцо, паршивец?
Илья тупо пару секунд смотрел на хозяйку, потом медленно повернулся и, шаркая тапочками, пошёл к столу.
Не оборачиваясь, он поднял левую ладошку вверх, и с трудом выдавил:
---Я доплачу…так уж и быть. Только… ради Христа, позвольте мне работать!.
Пересчитав деньги, Полина Тимофеевна порозовела и на прощанье резанула фразой, словно с размаху вбила
кол в грудь вампиру:
---Да, Илюша, забыла совсем…ты это… дом тоже поверни на юго-восток. Как раньше стоял.
Мне не нравится сейчас, как он стоит. Ну …я пошла.
Семён, тоже прощаясь, напоследок на всякий случай напомнил :
---Гражданин Мазуриков, надеюсь, вы поняли претензии и мне не придётся применять уголовный кодекс?
---Конечно, начальник…конечно же..---Набирая скорость печатанья, Илья вновь
задолбил по кнопкам, но не сдержался и истерически
выкрикнул в спину гостям:--Как только допишу эту главу, то тут же поверну
эту избушку к лесу задом и побегу ловить крылечко, которое убежало пастись на ближайшую полянку!
Как только Семен опустил старуху с порога дома на землю, в доме раздался грохот бьющихся об стены бутылок.
---Охи нервная работа писателей. Не позавидуешь - Перекрестилась Тимофеевна и поплелась вслед за участковым.
Не дойдя пару шагов до машины их ослепила сзади вспышка, словно из неоткуда сверкнула молния.
Подпрыгнув и обернувшись, они застыли, как соляные столбы.
Дом исчез, но зато появилось опять крыльцо. Три, сбитые ступеньки в твёрдый треугольник,
одиноко лежали на грани прямоугольного очертания недавно стоящего дома.
Бабка, подкинув руки вверх, повалилась бревном в траву. Семёна стошнило, и еле, удержавшись на ногах,
он силился соображать, но от резкой тишины в голове лишь гудело высоковольтным напряжением.
Сжав волю в кулак, он пошёл к дому, не веря в происходящее. Считая, что это лишь эффект от яркой вспышки
и дом всё-таки на месте, он подойдя к очерченной границе фундамента, протянул руки и ощутил пустоту.
Крыльцо, которое должно было бы находиться на его стороне, одиноко лежало с северной стороны,
где не было вообще дверей. Пройдя по перпендикуляру черный прямоугольник, он направился крыльцу.
Удобно уселся, закурил и, высунув мобильник из внутреннего кармана, набрал номер отделения:
-
--Савичев? Собери группу на речной тупик и скорую тоже….Я? Нет..не ранен. Тут хрен поймёшь… что творится.
Полина Тимофеевна Сачкова вырубилась, да и я, наверное, скоро вырублюсь. Пошевеливайтесь…давай давай…бегооом!
Слабость сковывала движения, но Семен всё-таки пересилив себя, побрёл к бабке проверить - жива ли?
Прощупав пульс, успокоился не только потому, что живая,
а ещё и потому, что не пришлось делать ей искусственное дыхание, которое морально свалило бы его окончательно.
Тяжело поднявшись, он пошёл навстречу группе. Завернув за поворот тупика, минут двадцать майор лежал
чуть поодаль обочины в траве, курил и смотрел в небо, прислушиваясь к шуму моторов.
Несколько попыток напрячь мозги, и объяснить ситуацию, только разжигали в голове боль.
Наконец долгожданный звук заставил опера выскочить навстречу транспорту.
К своему удивлению, майор увидел крытый КАМАЗ, патрульную машину и скорую. Торопливым гуськом
они неслись к злополучному месту. Словно перед смертельным боем, Семёна толкнула сила воли вперёд,
и он побежал к месту происшествия, догоняя, замыкающую в цепочке, патрульную машину.
Оказавшись в зоне операции, майор опять окаменел от жуткого сценария.
Дом стоял на месте. Крыльцо тоже было там, где должно было быть, а на нём с безумным лицом и
торчащими дыбом волосами стоял смертельно испуганный Илья Мазуриков. Схватившись за ворот рубахи,
Илья вдруг истерично заорал что есть мочи:
---Чтоооо туууут происходит, черт возьми! Что вы ко мне все до@бались!
Спец.подразделение, выскочив из КАМАЗА врассыпную, оперативно отработало схему;
в количестве двух человек, ловко, в один миг уложили молодца на злополучном крыльце, загнув руки за спину.
Трое нырнули в дом, остальные десять вояк кинулись в рассыпную зачищать близлежащую территорию.
Бабульку занесли на носилках в скорую помощь и стали откачивать.
Наблюдая, за хорошо отлаженными движениями по зачистки территории, Семён был рад, что ребята
не потеряли форму, но уже не мог сдерживать свои хаотичные припадки психики.
Приближаясь к крыльцу, он, иногда подёргиваясь, приседал, постоянно вытирая рукавом гимнастёрки с лица пот,
усмехался, и подозрительно посматривал на крышу дома, которая, как казалось ему, в любой момент может исчезнуть.
Подойдя к скрученному Илье, он дал отбой и присев рядом, молча, пристально уставился на писателя.
Мазуриков, размяв руки, сидел напротив и тоже подозрительно изучал майора.
---Скажи всё-таки…что ты тут делаешь?—Спокойно, но как-то странно выдохнул Семён,
что Илья испуганно дёрнулся. Наклонившись к уху опера он протяжно просипел :
---Я пишу фантастическую повесть “Нашествие и-но-пла-не-тяяяяяннн…”.
---И всё?---Прошептал тоже загадочно Семён
---И…всёёёё…- Выдавил обреченно Илья и упал обессиленный в траву.
---Я не понимаю, что тут происходит, но хочу, чтоб ты поскорее отсюда свалил со своими фокусами. Понятно?
---Я тоже не понимаю, почему вдруг за мной стали гоняться спец. службы, но хотя бы месяц дайте…всего один месяц!
У меня заказ в издательстве - не могу подвести…это моя работа!:---“Илья смотрел на серо-голубое небо
и стремительно улетал на космическом корабле всё дальше и дальше за край вселенной от этого примитивного
земного существования. Подальше бы от всех..как можно дальше…От этой шизофреничной карги,
что постоянно ищет своё крыльцо и вечно передвигает свою гребанную куринную избушку…
От этого придурка Майора, что уцепился в меня, будто я наркобарон и каноплю тут выращиваю,
или переспал с его пассией. Даже в таком глушняке одни капканы и пираньи….”
Заметив, что Майор притих и тупо смотрит в землю, он, приподнявшись на локте, продолжил публично
сыпать соль себе на раны:
---Невозможно по разным, всяким тупикам бродить бесконечно, тем более, я заметил,
что даже самый тупой тупик на этой земле не необитаем! Я из Москвы пёрся сюда, чтоб никого не слышать
и не видеть, а спокойно работать, растворяясь в работе. И что я вижу? Только прессы не хватает!
За несколько часов, я переутомился, начальник, словно на полгода на Ленинградке
