31. А не загнать ли нам козла в огород?

«А не загнать ли нам козла в огород?»
В первый раз подобное предложение поступило в мой адрес где–то во втором классе.
Давно привыкнув к обилию флоры и фауны в детдомовском хозяйстве, я совсем ему не удивилась. Единственное, что смутило - почему в огород? Там позволялось жить только кроликам и то - в клетках.
От души похихикав над моей наивностью, девчонки, наконец, объяснили, что речь идёт об урожае, поспевшем у селян, и выражение переводится - «А не залезть ли нам в огороды?»

Имея собственный огромный участок, воспитанники регулярно покушались на чужие.
Нас привлекали не только ягоды и овощи, казавшиеся гораздо вкуснее; немаловажную роль здесь играло чувство риска.
Даже такие тихони, как я, легко ввязывались в любые авантюры. Мероприятие предстояло, хоть и опасное, но очень увлекательное, поэтому я немедленно согласилась.
Ещё ни один воспитанник не отказывался от возможности вкусно поесть. Почему я должна это делать?
Из первой «ходки» я принесла горсть мятой смородины и полную голову репья, умудрившись нацеплять его, пока, ползком, преодолевала канаву.
Не скажу, что процедура «с козлом» мне понравилась.
Угрозы и ругательства, выскочившего на крыльцо хозяина, сильно испортили впечатление, однако, в дальнейшем, я всё равно продолжала лакомиться запретными плодами.
Через пару лет, в моём багаже, помимо огородов, числились несколько «акций» за пределами села и в  ближних полях с горохом и подсолнухами.
Лишь к пятому классу, меня стали обуревать сомнения и совесть, приведшие, в конце концов, на путь исправления.
Дело было не только в поучениях взрослых. Поспособствовали этому кое-какие потери с моей стороны.
О том и речь.
Особенным объектом вожделения у воспитанников всегда был колхозный сад, с яблонями, грушами и сливами.
Ребята постарше, периодически, организовывали туда набеги, а малыши внимательно слушали их рассказы и перенимали ценный опыт.
Это была целая наука, так как, с некоторых пор, сад охранял сторож. Легенды гласили о заряде соли в его ружье.
Никому, конечно, не хотелось убеждаться в правдивости слухов, но сей факт детей, всё равно, не останавливал, как и неблизкий путь до фруктовой рощи.
Меня расстояние тоже не пугало, и я, однажды, подслушав «в кулуарах» нужную тему: " А не загнать ли козла в Восходовский сад?", поспешила присоединиться к заговорщикам.
Как всегда, подвела обувь. В сандалиях с обрезанными задниками, пришлось постоянно догонять «банду». Можно было их скинуть, но, по колючей траве, шагать не хотелось.
На подходе к цели, народ рассыпался, пригнулся к земле, а затем, бесшумно, стал сигать через ограду. Она, конечно, была "символической"- обычные жерди как у загонов для скота, но нас не остановили бы и каменные стены со рвами.
Правда, я, в своей эксклюзивной обувке, преодолела забор последней.
Плохо! Потому что расчёт был на неожиданность и скорость.
Налетели – улетели. А там ищи ветра в поле!
Почувствовав себя на чужой территории, я быстренько огляделась.
Повсюду сновала ребятня и слышался треск веток.
Если к саду мы шли вместе, то теперь каждый был сам за себя.
С космической скоростью, мальчишки постарше забрались на деревья, а малыши искали под ногами, пусть и гнилые, но всё равно желанные лакомства.
В первое мгновение, я растерялась и не знала, как поступить: наедаться или запасать впрок?
Опытные люди советовали есть, так как, в случае поимки, найденные улики грозили репрессиями. А без них вину ещё нужно доказать!
Я попробовала жевать, но попадалась одна кислятина.
Вот невезуха! Лучше наберу груш - потом дозреют.
Смотреть по сторонам было некогда, поэтому я, лихорадочно, пихала в карманы фрукты и прислушивалась к молчаливому грабежу, чтобы не упустить момент отхода.
Готова поклясться, что, почти сразу, как мы вошли в сад, раздался крик «Атас!» и народ, теперь уже совсем не таясь, ломанулся обратно.
Я, разумеется, тоже.
Сейчас, главное было - не отстать и не потеряться.
Путь назад оказался страшнее.
Воображение мгновенно нарисовало мужика, целящегося в спину, и я, с визгом, взлетела на ограду.
В эту секунду сандалии решили покинуть меня и остаться в трофеях у сторожа.
Вот такой своеобразный бартер получился.
Свалившись с забора, вниз головой, и прочертив на животе две бесконечно длинные параллельные линии, я также рассталась с добычей.
Ни возвращаться за обувью, ни подбирать груши - желания не возникло! Я даже ни разу не оглянулась, пока удирала!
В детский дом я вернулась босиком.
На вечерней линейке, первым делом, обсуждался вопрос о ЧП.
По нашим безмятежным лицам невозможно было определить, кто же в нём участвовал, но опытную администрацию не проведешь!
Зачинщиков вычислили быстро.
Моя безупречная репутация тихони спасла меня, как делала много раз. Единственное, чего я не сумела объяснить воспитателям - это ссадины на животе и потерю сандалий.
Полина Петровна выслушала моё нескладное враньё, вздохнула и отправилась искать подходящую обувь. Она все поняла, эта мудрая и справедливая женщина..
«Ну, его, этого козла! – решила я тогда. - От него одни убытки!»