Она стояла на склоне холма, понурая и грустная, опустив голову, и думала свою лошадиную думу. Возле нее вертелся жеребенок, довольно большой, и все норовил залезть своей мордой под пах, вспоминая, очевидно, золотое детство, когда мамка вволю кормила вкусным молоком. Но молока давно нет, сынок вырос, и должен уже самостоятельно кормиться тем, что найдет в яслях или на лужайке. Но он ничего не ищет, а только норовит покормиться у матери. Лентяй! Она отгоняет его взмахом хвоста или кивком головы. Жеребенок отходит, идет к другой кобыле и лезет к ней. Но та уже не церемонится, а хорошим пинком ноги отгоняет нахала.
Лошадь звали «Ночка». Странное имя для лошади. А рядом стоял красавец-жеребец по имени «Бублик». Правда, красавец он был только внешне, на самом деле — свет не видывал такого упрямого и ленивого животного. Никакими понуканиями невозможно было заставить его сдвинуться с места. Такая же была и «Ночка», два сапога — пара. Я дергал за поводья, делал губами поцелуйный звук,— как учили нас инструкторы — уговаривал упрямое животное, умолял, бил пятками под дых, — никакого результата. Лошадь стояла, как вкопанная, и только окрик работника фермы приводил ее в ужас, она срывалась с места и трусила по каменистой дороге.
Мы приехали на эту ферму совершенно случайно, наткнувшись на объявление о конных экскурсиях в горы. Долго колебались: ехать — не ехать. Решили — ехать! С трудом отыскали место, указанное в объявлении, к нему вела очень крутая горная дорога. Попробовали взять ее с ходу, но так как я не имел опыта езды по горным дорогам, то и въехать не смог: машина застряла посредине. Я осторожно скатился назад (хорошо, не было никого сзади!). Было немного досадно, ведь на эту гору взбирались такие машины, как моя, но второй раз искушать судьбу не стал. Развернулся и поехал к другой ферме. Там тоже было очень круто, но все же не так, как на предыдущей, и мне удалось въехать наверх. Наверху, на площадке, оставили автомобиль на стоянке и присоединились к группе туристов.
Прежде всего, с нами провели инструктаж: что собой представляет лошадь и как вести себя с ней. Мы узнали, что нет в мире животного, свирепее и кровожаднее лошади! Она только и ждет, как бы сбросить вас на землю, как бы вас укусить, лягнуть копытами задних ног. А сила такого удара, между прочим, достигает шести тонн!
Сбрасывает лошадь седока на землю при любом удобном случае, так что, надо быть начеку. Чуть зазевался — и ты уже на земле, а лошадь заходит сзади, чтобы нанести удар копытами. И на лошади надо сидеть очень внимательно, крепко сжимая повод, и держась обеими руками за луку седла, так как у нее нет иной заботы, кроме как сбросить вас на землю. Садиться на лошадь тоже надо очень аккуратно и внимательно. Когда я вспоминаю, как лихо в кинофильмах взлетал всадник в седло, я понимаю, что ему повезло: лошадь была смирная. Наши лошадки непременно его из седла бы выбросили, да еще и копытом бы получил.
…После инструктажа начали выводить лошадей. Первым появился красавец «Бублик», большой, упитанный мерин палевого цвета, с широким крупом и длинной светлой гривой. За «Бубликом» вывели хилую конягу, за ней еще. Кто-то из туристов вполголоса заметил, что все эти лошади, кроме «Бублика», разумеется, были забракованы на живодерне, и их отправили доживать свой век на эту ферму. Я с трепетом ждал, кого же подведут ко мне. Мне бы очень подошел «Бублик», большой, мощный конь, но видать, родился я под несчастливой звездой. Мне досталась «Ночка», хилая, шершавая лошадка, меньше «Бублика» раза в два, которая, на мой взгляд, еле-еле держалась на ногах. Как она собирается везти меня на гору, ведь во мне немало веса?
С помощью девушки-инструктора я взгромоздился на эту конягу, причем, она досадливо крякнула и присела под моим весом, хотя, толстяком я никогда не числился. Я инстинктивно подтягивал ноги, мне казалось, что они будут волочиться по земле, «Ночка» в них запутается, и мы оба брякнемся на землю. Усевшись в седле, я, памятуя инструктаж, крепко вцепился в луку седла и сжал поводья. Не дождется эта лошадь, чтобы я потерял бдительность, не удастся ей сбросить меня!
Долго длилась посадка на коней, но вот, наконец, все расселись, и кавалькада двинулась в горы. Моя «Ночка» обреченно вздохнула и, кряхтя и охая, потащила меня в гору, с трудом переставляя по каменистой дороге свои клешнятые ноги. Неловко было перед несчастным животным, ведь я был раза в два больше нее.
Первые десять минут я не видел и не слышал ничего. Основная задача была — не свалиться наземь, поэтому, я крепко держался за луку седла и судорожно сжимал в руках поводья. Постепенно страх улетучился, я немного расслабился, стал оглядываться по сторонам, при этом, ни на миг не теряя бдительности. Я не забывал, что моя хилая и костлявая кобылка только того и ждет!..
Через двадцать минут изнурительной езды, которые мне показались несколькими часами, мы достигли первого пункта в нашем путешествии, где была запланирована остановка. Остановились возле коновязи и сидели на лошадях, пока девушка-инструктор с помощью работника фермы не сняла нас с них. Слезать с лошади надо тоже очень осторожно, ведь она, коварная, только и ждет, чтобы вы оказались у нее за спиной, на линии удара копытом. Вот тут-то она вас и приласкает!
Я никогда не имел дело с лошадьми, и очень их боялся. Как-то отдыхали мы в Крыму, и там, возле пляжа были две лошади. Я видел, как один мужичок полез к ним. Лошади потянулись к нему, ожидая угощения, но у него ничего не было, он лишь потрепал одну из них по холке. Лошадь взбрыкнула, но так, слегка. Мужичка — как ветром сдуло, так он кинулся прочь. Этих лошадей и я кормил арбузными корками, и однажды одна из них врезала копытом другой, чтоб та не лезла вперед. Не помню, как я от них бежал, только опомнился уже далеко. А какое паническое ощущение страха испытал!
Когда-то, в детстве, я жил в селе, в то время у нас основной тягловой силой были лошади. Их в селе было много, но особенно выделялась одна, на которой ездил бригадир полеводческой бригады. Ее звали «Сабля», и каждый пацан почитал за счастье сгонять ее на водопой. Однажды мы, несколько мальчишек, погнали лошадей к реке. Конечно же, возникла перепалка — кому гнать «Саблю». Я, никогда и близко не видевший лошадей, тоже заявил свои права, но досталась она другому, повзрослее меня. А мне подвели такую же шершавую лошадку, как и нынешняя «Ночка». Я взгромоздился на нее с помощью кого-то из колхозников, и тронулся вслед за кавалькадой. Передние пустили лошадей рысью, и моя кляча тоже потрусила вслед. Мне же казалось, она летит галопом. Я страшно перепугался, вцепился в гриву и от страха начал сползать набок. Мне казалось, неразумному, что надо потихоньку сползти с лошади на землю, и пусть она дальше скачет сама. Хорошо, вся кавалькада прискакала к речке. Кони жадно прильнули к воде, а я потихоньку сполз со своей лошади и незаметно ретировался. И с тех пор больше не подходил к ним и на пушечный выстрел.
Уже значительно позднее, будучи взрослым, как-то пообщался с лошадью еще раз. В одной деревне был у меня знакомый, сын колхозного пастуха. Он обращался с лошадьми достаточно свободно и уверенно, и, глядя на него, и я вспомнил, что когда-то «гарцевал» на лошади. Захотелось и мне покататься. Он учил меня, как с ходу запрыгивать на лошадь. Необходимо подбежать к ней, опереться одной ногой на ее колено и взлететь на спину. Это, разумеется, без седла. Я попробовал, но что-то не сладилось, нога с лошадиного колена соскользнула, и я со всего размаху брякнулся на ее костлявую спину. После такой джигитовки долго, месяца три, болела грудина, очевидно, образовалась трещина в ребре.
Больше к лошадям я не подходил.
Тем временем, наш перерыв закончился, нас рассадили по лошадям, причем, меня поставили во главе колонны, и прозвучала команда к отправлению. Страшно гордый оттого, что возглавил колонну, я чмокнул, как нас учили, и встряхнул поводьями, но как ни старался, это ленивое животное, не двигалось с места. Я бил ее пятками «под дых», как мне казалось — очень сильно, на самом деле, бил еле-еле, но она не реагировала, а лишь поворачивала ко мне голову и укоризненно смотрела на меня своим лиловым глазом. Уже тронулась колонна, обходя меня с двух сторон, а моя кляча все стояла, понуро свесив голову, и, казалось, чего-то ждала. Подскочил работник фермы и крикнул зычно: «Ночка!». Кобылка встрепенулась и потрусила вслед за остальными. Я уже не держался так судорожно за луку седла, и поводья держал еле-еле. Похоже, эта кляча настолько ленива, что даже сбросить седока не сможет. А тут еще этот жеребенок путался под ногами! С трудом, с превеликим трудом дотащила меня эта лошадь до следующего пункта остановки. Прямо хоть слезай да бери на горб ее, дохлятину этакую!
После небольшой передышки тронулись в обратный путь. Я и не заметил, что прошло больше получаса.
Обратно ехали уже более-менее спокойно. Все поняли, что лошади ленивые, и сбросить седока для них — не простая задача, поэтому, расслабились, поводья держали небрежно, одной рукой, и глазели по сторонам. На ферму приехали без приключений. Мы уже сами, без помощи инструктора, спрыгнули наземь и разошлись по своим делам, а лошадей увели в стойло.
Я достал из машины грушу и пошел угостить свою ленивую конягу. Надо было видеть, как она встрепенулась, почуяв грушу! Такую прыть проявила! Я угостил также и ее жеребенка, но тот был либо слишком глуп, либо слишком ленив. Груша выпала на землю, и он даже не попытался ее поднять.
…Растаяли в знойном июльском мареве горы, широкая полоса трассы бежит под колеса, мелькают утопающие в зелени садов поселки. Мы едем домой. Прощай, «Ночка»! Может, и свидимся когда-нибудь еще.