Произведение «Соблазны 2. Чаяния. Глава 1.» (страница 1 из 2)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Роман
Темы: мистикароманФентези
Автор:
Баллы: 4
Читатели: 622 +1
Дата:
Предисловие:
              «Моя Жизнь... Поточное течение дней. Да, если подумать, у кого она иная. Однообразие, сменяющееся по кругу:  рождение, бытие, смерть. Все! Три составляющие, которые люди пытаются растянуть до максимума. А что меняется? Только нравы!
Жизнь… Столетиями я не задумывалась о ее смысле – жила, выполняя требования и условия, четко соблюдая  рамки дозволенного, и меня это устраивало. Да, устраивало полностью! Мудрецы говорят – «Как часто мы забываем о своих грехах, перечисляя их только себе».  А я не помню своих грехов вообще. Все что было, то было. И если я до сих пор жива, значит, именно так была запрограммирована моя жизнь сверху. Ни о чем не жалею, ни о чем! И все же, меняются нравы, но не сама жизнь.
Теперь бы мне труднее было предъявлять законы последователям. Я отстранилась. Это было необходимо не только мне, это было необходимо, прежде всего, всем вам. Чтобы обрели свободу, почувствовали запах современной жизни, не оглядываясь на меня, мои устои, понятия.
И вы, даже не подозревая, расправили крылья и понеслись навстречу новому миру.
А я…. Мне осталось только думать и вспоминать, припоминать все прожитое и задумываться над ним.
Чем была наполнена моя жизнь? Какие жили и живут во мне Чувства?
Страх перед смертью был, но пока я была ребенком. Боль о потере близких ушла в один день с детством – когда так жестоко ОНИ лишили жизни двух близких мне людей. И я затаилась, переболела, пересмотрела все, что могла пересмотреть. Я выжила, окрепла и спрятала свое сердце в ледяное обрамление. А зачем мне оно, когда вокруг только жестокость. Как я смогу помочь тем, кто во мне нуждается, болея за них?
Даже Вам, мои родные, было нужно только мое хладнокровие, рассудительность, реакция и защита. А еще мои мозги и дар. И я дала все это. Ничего не прося себе. Мне ничего не надо. Я ничего не хочу. Я даже забыла свой возраст, я не помню дня рождения.
Но я помню ВЕСЬ РОД! Я его создала, я его берегла, я его содержала! Хотела ли я этого? Скорее да. Мечтала я о столь долгой жизни? Вот тут - нет. Элементарно втянулась, Попросту привыкла жить. Просто-напросто  был контракт, и я его выполняла…
Ах, да, забыла - Любовь! Вы так часто повторяете это слово. ЛЮБОВЬ! Как же без нее?! И я любила, по своему, как умела. Сначала родителей – их не стало. Потом мужа – отдала ему все, а он продолжал быть верен Ей. Той хрупкой, несмелой, непокоренной, оставшейся в далекой юности….
Уважение и покорность – я получила взамен своей любви. И я приняла! Потом сын. Любовь к нему закрыла мои глаза на многое, но научила прощать.  Затем внуки – тут вообще все запутанно. Чтобы я не делала, как бы ни стучалась к ним – в ответ получила только сухое выполнение требований. А ведь вся жизнь – это сплошное сплетение требований и их выполнения!
Любовь! Это всего лишь слово, звук, мечта – быстро растворяющаяся…
Теперь я не у дел. Что изменилось? НИЧЕГО! Я лишь выполнила один пункт договора, даже не зная, качественно или нет. Не вникая, сколько мне еще осталась влачить свое существование. Я не знаю, что творится за пределами моего заточения, не ведаю, почему все еще жива и запуталась: где видения, в которые я погружаюсь против своего желания, а где сама жизнь.
Простите за все, если сможете.
Не корите за это письмо – не умею писать  теплых писем. Да это и не письмо, так записка, на случай если больше не увидимся.
Не оправдываюсь – поясняю. Возможно - советую. Выбросьте из сердца все чувства, они его ранят и укорачивают жизнь.                        
                                                                                                                                                                                                                       Ольга».

Соблазны 2. Чаяния. Глава 1.

                         Она открыла глаза от нежного голоса, зовущего ее. В открытое настежь окно залетал майский ветерок, шалил немного с занавесками и уносился, оставляя за собой тихий голос, доносящийся с улицы:
- Милая! Ты услышь меня, под окном стою…
Виен опустила ноги, сделала шаг и, отодвинув горшок с буйно цветущим геоцинтом, наклонила голову к переплетениям изогнутой решетки, закрывающей половину окна, увидела мужа, небывало веселого. Он стоял, одет в легких светлых брюках и сорочке на выпуск, ворот которой был  расстегнут, хотя, проще сказать, рубашка была застегнута лишь на две нижние пуговицы:
- Спустишься? – тихо спросил он, поднимая руки вверх.
- Пять, нет, десять минут! – так же тихо ответила Ви и исчезла. Носилась по комнате, как школьница, чистя зубы на ходу, одновременно выбирая платье. Наконец, она собралась, одевшись в легкое, небесно-голубое платье, прихватив жакетку, полетела вниз.
Входная дверь была открыта и еще из парадного их особнячка, она увидела сияющий, бежевый Кадиллак, с открытым верхом:
- Где ты его взял? – спросила так просто, даже не ожидая ответа. А Жан, открыл перед ней дверцу, поцеловал руку и прежде чем сесть за руль, достал с заднего сидения ветку белой сирени.  Приняв, невольно бросила взгляд туда, откуда он ее только что выудил и восторженно вскрикнула: - Это мне? – искренне радуясь  простым, садовым цветам, закрывающим все заднее  сидение.
- Тебе, и не просто так... С днем рождения! – говоря все еще тихо, словно боясь разбудить родителей, будто школьник, сидел, развернувшись к ней, положив руку на руль, так и не заведя мотор. Умилялся ею и не решался даже поцеловать.  – Вижу, угодил. Хотя, если бы и не знал, что ты обожаешь сирень, догадался бы.
- Это почему еще?
- Ну, вот, опять требуешь ответа.  Ты сегодня с утра настоящая почемучка! Как новорожденный.
- А мне и не обидно. Ах да,  спасибо! И куда мы?
- Я тебя похищаю! – заявил Жан и рванул с места, с ветерком завернул за угол, сделал круг вокруг имения, словно пытался ее запутать.
- У себя же!- рассмеялась Виен и откинула голову на спинку.
Май! Сад весь утопал в бело - розовом цвете. Лучи восходящего солнца пронизывали каждый цветок, делая его перламутровым.  Лепестки кружились, падая на землю, как огромные снежинки, застилая собою все вокруг.
- Так куда мы? – не выдержала она, невольно радуясь, что выбрала именно это платье, выбивающееся из бело-розовой гаммы.
- Не далеко! – теперь он вел машину совсем медленно, лавируя между деревьями, увозя ее вглубь сада.
- Это мне и так понятно! Твои же угодья.
- Наши, родная, наши! – крикнул он, оставив все предосторожности. – Столько лет живем вместе. Когда же ты привыкнешь?!
Они проехали конюшни, повернули к дальнему уголку имения, выходящему на бухточку, где ровными рядами стояли десятка два старых яблонь. Под деревьями виднелся круглый столик и два белых кресла. Тонкие кружева скатерти, свисающей до самой молодой травы, танцевали в порывах ветерка.
- Ух, ты! – вырвалось у Виен. – Это ты для меня?! Не верю! –  заметила игриво, поглядывая на него из-за ветки сирени.
- А ты видишь здесь еще кого-то? – усаживая ее, спросил муж, улыбаясь.  Открыл шампанское и разлил по бокалам. – Любимая! – сделал паузу, собрался было сесть, но задержался: - Еще раз с днем рождения! Пусть твоя жизнь будет чиста, как этот цвет, игрива, как это вино, нежна, как ветерок!
- И приносила удовольствие, как эта клубника! – засмеялась она, видя его волнение, любуясь им, думала:  «Столько всего прожито за эти годы, а он впервые так переживает, говоря такие простые вещи, да еще наедине. Или потому, что наедине?»
- Точно! – кивнул Жан, а Виен опять засмеялась: «один ответ, на все вопросы». И не отводя глаз, не выпуская из рук бокал, не сделав даже глотка, проговорила:
 - У меня еще, никогда в жизни, не было такого праздника! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!  С утра шампанское, собственный муж такой непредсказуемый и загадочный. Да усядься ты! – он послушно присел, а Виен, дав ему возможность вдохнуть полной грудью, поинтересовалась: -  Что же будет дальше?
- Все, что захочется! – раскрепостился, выпил все до капли. - Попробую быть твоим волшебником. И еще! – он снова наполнил бокалы. – Вилена, родная моя, прости меня за все годы не внимания.
- Это ты круто завернул… Годы! Твоего невнимания ко мне и месяца не наберется. Проехали, не порть мне, тобою же сделанную сказку.  Значит, говоришь – волшебник! А где же голубой вертолет?
- Вертолет?! Балбес! А ведь мог же и додуматься. – Жан растерялся, закусил губу, предполагая, что Виен мечтала именно о путешествии, или действительно хотела вертолет, а не банальный завтрак в собственном саду, но она сжала его кисть, с обожанием глядя в глаза:  
- Прекрати! Шуток не понимаешь…. Мне достаточно и Кадиллака. И какого он года?
- Семидесятого, практически ретро. Я его реставрировал, специально для тебя.
- Для меня?! – она оглянулась на машину. – Да, уж…, мы с ним, почти ровесники…. Хотя…, он все же младше… - Виен не забыла свой возраст, она решила, что Жан может принять ее слова, как кокетство, чего она с ним, никогда не допускала. Да и вообще - ни с кем! Их долгая, выдержанная полу веком любовь и без того была полной. Но это утро…. В ней опять взыграла юношеская застенчивость и Ви попыталась отвлечься, чувствуя как щеки покрываются румянцем: -  Ты опять настаиваешь, чтобы я села за руль?
- Сколько можно бояться?! – Жан никогда не понимал ее, пожалуй единственного, страха вождения. Сморщил лоб, поднялся и пошел к машине. А Виен подняла голову, прикрыла глаза и вдыхала благоухания сада.  Она очень любила весну!
Прошел год, как дети разъехались, оставив их с Николя,  в этом  доме. Огромном, до неприличия. Это был целый Год, как они не носились по звону колокола, выполняя указания свыше. Двенадцать месяцев, как они с Жаном жили просто для себя, порою, не встречаясь с отцом по нескольку дней и видя Леру только на выходные. Это было время, странных и меняющихся ощущений: с одной стороны, всего лишь год  спокойной жизни и целый год, как они встречались с детьми и внуками только на праздники. Да, время – понятие растяжимое, непостоянное, много значимое!
Солнечные лучи играли на ее ресницах, калейдоскоп цветов менялся со скоростью света, и ей было хорошо, по настоящему, хорошо! Она увидела приближающуюся тень, открыла глаза и прищурилась на миг, от яркости солнечного света. Жан шел назад, держа в руках ее жакетик и еще что-то, чего она даже не пыталась разглядеть.
- Не по сезону, конечно, - набросил он ей на плечи огромную, пушистую шаль, -  но знаю, как тебе была дорога та, старенькая шаль, что Чери присвоила.
- Чери…. – с грустью в голосе повторила Виен, перед глазами сразу стало видение ее старенькой, очень древней кошки, спящей сутками, перебираясь с места на место, бурча, но все так же держа хвост трубой. Сглотнула минутную грусть, склонила голову, прижимаясь щекой к его прохладной руке. И, эта «ментоловая свежесть», остудила ее, но тут же разлилась жаром по всему телу: – Жан! Голос от волнения слегка осип, но Ви не замечала, продолжая говорить: -  Это катастрофически приятно! Такая нежность, всегда по сезону. Мягко!  - его руки скользнули по плечам, задержались на руках. Виен провела щекой по ворсу и всполошилась: - А это, случайно не намек, что ты скоро возобновишь свои отъезды? – поцеловал ее в макушку:
- Пока не собираюсь! – опять прикоснулся губами к ее голове и отошел: - Виен, я клянусь, что впредь не оставлю тебя, без крайней необходимости. –  склонил голову к ее руке, и слегка коснувшись губами, спросил: – Ты взгрустнула, вспоминая о кошке.
- А что скрывать, конечно, я просто жду ее уход, со дня на день.
- Милая, прости, но это не в моих силах. Не могу я кошку сделать бессмертной, не имею права.
- Да я понимаю! Жан, от этого никуда не деться. Просто, понимаешь, я к ней привязалась. Давай не будем сегодня об этом.  – сделала глоток, вернула улыбку, наблюдая за ним: - Чем предлагаешь заняться?
- Как это чем? Кутить весь день! – уселся, но не облокотился о спинку стула, не взялся за бокал, просто положил руку на стол, постукивая пальцами: - Давай напьемся и будем делать маленькие глупости, не думая о возрасте, приличии и прочем.
- Весь день? И только вдвоем? – потянулась вперед, накрыла ладонью его руку, возвращая себе тот волнующий трепет, и заглянула в глаза. Она любила «нырять» в покой его глаз, цвета гречишного меда. Только сегодня они изменились, и Виен впервые заметила это и, еще больше замерла душа. Сегодня они напоминали ей смолу вишневого дерева. Такие же темные, с янтарной прозрачностью, влекущие до головокружения!    
- А что нам мешает? – моргнул и освободил ее.
- Ничего! Только, я телефон забыла. – вздохнула, понимая, как ей с ним хорошо! Как же он красив, в свои то, даже страшно подумать, годы! Жан недавно изменил прическу, сделав совершенно короткую стрижку, задиристый вихор, заставлял короткий чуб торчать, от чего муж казался еще моложе, вот только несколько седых волос выбивались из его черного «ежика», но это было даже пикантно. Открытый взгляд, аккуратные брови, ровный нос. Губы тонкие, чуть темнее чайной розы, такие нежные, неимоверно пылкие. Глаза Виен скользнули на чисто выбритый, властный подбородок, как Жан вернул ее из раздумий:
- А зачем он тебе?
- Как это? А дети?  Может, вспомнят и позвонят.
- Опять грусть - печаль.
- Жан, они забыли! – засмеялась она. - Это двоякое чувство: с одной стороны, как бы в новинку, а с другой – я же еще не настолько стара, чтобы…
- Вот с чего ты взяла, что они забыли?! Зачем заводишь себя?
- У Дэна новое увлечение – постигает лечение Йогов. Ев с ним. – Виен опустила голову и принялась царапать и сразу же разглаживать скатерть. -  А у Эда с Вел… Да ты и сам знаешь.
- Ну вот, еще слез мне не хватало! – открыл еще одну бутылку, дополнил бокалы, и поднял: - За жизнь без слез!
- Спасибо! – сделала два глотка и, не выпуская хрусталь из рук, подняла его вверх, прикрыв один глазик - наблюдая преломление лучей. – Я не расстраиваюсь, я все понимаю! Но очень скучаю. И на этом все! – взмахнула головой, расправила плечи: - Где твои глупости?!  Напои меня, и я, наконец, сяду за руль этого монстра, покалечу, десятка два невинных деревец и на утро, сгорая от стыда, опять буду  ненавидеть себя за то, что поддалась твоим уговорам. – Жан послушно налил вино. – Если так пойдет, то я скоро попрошу закуски! Я и так уже пьяна.
- Много обещающее начало. Главное не усни!
- Я никогда не засыпаю, когда пью!
- О! И что я еще не знаю? Ты пьешь?!
- Да ну, тебя! Начал придираться к словам. И чего это ты постоянно смотришь на часы?
- Не постоянно, а первый раз. Пора завтракать! А еще, выдам тебе небольшой секрет, ужин я беру на себя. Буду готовить сам и только для тебя!
- Вау! И закат встретим здесь?
- Если захочешь. Это твой день!
- Еще бы! – взяла бокал, но пить не стала, только втянула запах и поставила на стол.
- Вернуться не хочешь?
- Можно, - прищурила глаза, - если шампанского больше нет.
- Ты, оказывается, можешь забыть о мере. Что ж, выбирай: едем домой, кутить дальше, или я все привезу сюда? - Виен рассмеялась, прикрыв лицо руками. – Ты чего, смешинку проглотила?
- В доме напиваться лучше, есть туалет! Прости! Просто мне эта ситуация напомнила фильм. Ну, сам посуди, там всегда герои в узком пространстве и им ничего не надо –


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама