Еще не было и половины десятого, а журналисты толпились в ожидании пресс-конференции. Пройдя черным ходом, просмотрев один зал, Жан отвел Виен в сторону:
- Дорогая! Объясни мне, зачем так светиться?
- Успокойся! Это не мы светимся, а галерею рекламируем. Сюда должны ходить, иначе она работать не будет.
- Не мы! Тут же работы только Дэна!
- Прости, блюститель нашего подполья! Только это не работы нашего Дэна, эти все полотна, именно того художника, мало известного, за которым все сейчас гоняются. И которого, высветил твой друг Филипп, а мы предъявили права.
- Допустим он не мой друг. Только это работы Дэна! – стоял на своем Жан.
- Какой ты у меня… «овен»! Дэна работы во втором зале. А есть еще и третий. Вот давай ты походишь, посмотришь, так тихо, чтобы тебя ни один журналист не увидел. А потом мы поговорим. Основательно! А насчет пиара, поверь, две недели максимум! Все о нас забудут, но мы многим поможем!
- Поможем многим, это как?
- Сказала же – посмотри все хорошенько! – Жан не уходил, а упрямо стоял и супился. Виен взяла его под локоть и повела в сторону: - Милый, мы выставили, в основном картины талантливых людей, а они бедны. Им надо помочь продать работы, чтобы выжить. Понятно?
- Немного! Хорошо, оставлю тебя пока в покое.
- Господи! Жан, ты так нервничаешь, будто там выставка твоих паспортов! Успокойся. В третьем зале работы Леры и детей из ее бывшего, детского дома. Это оправдывает шумиху?
- Да! – кивнул он и, подняв программку, закрылся от очередного фотоаппарата, направленного в их сторону. - А почему нет работ Евгешки?
- Есть! Только их очень мало. Она лентяйка! – Виен вела себя настолько спокойно, мило улыбаясь всем, что Жан в очередной раз пожалел, что пришел.
- Зря! – буркнул он.
- Скажешь ей сам.
- А там что? – Жан увидел приоткрытую дверь, в комнату с накрытыми столами.
- Банкетный зал для прессы и нужных нам людей.
- Как я отстал! Вы, конечно же, молодцы! – признал он, наконец-то, осознав, что все журналисты, заняты и не обращают на них внимание.
- Это все Ев. Ее идея, мы были на подхвате.
****
Лера забилась в уголок, спрятавшись ото всех, и наблюдала за движением и реакцией на ее, как она считала, «забаву». Люди улыбались, щелкали телефонами и фотоаппаратами, что-то писали в своих блокнотах, присматривались к табличкам.
- Волнуешься? – подошел к ней Игорь, прикрыв собою всю панораму.
- Зачем они? – всхлипнула девушка. - Я же для себя!
- Ребенок ты мой! – он протянул ей ветку белой гортензии и поцеловал в щеку. – Ты талантливая! Вот увидишь, половину купят…
- Это не показатель таланта! – обиделась, или не поняла, Игорь не понял причину надутых щек:
- А ты еще и капризуля! Работы твои хороши, даже более чем. Сама же видишь, никто мимо не прошел.
- НЕ вижу, ты все загораживаешь! И не хочу я, чтобы их покупали. Они мои!
- Жадина! Я вот, думал себе парочку отвоевать, автограф взять! – он смотрел на нее сверху вниз, в данный момент, ясно рассматривая макушку ее головы, гладил по плечу, успокаивая: - Пройдут года, ты на меня и не глянешь!
- Хватит убаюкивать меня.
- Ребенок! – обнял, стал рядом, открывая видимость. Именно в этот момент к ней подлетела подруга Светка:
- Лерка! – визжала девушка: - Ну, ты даешь! Чего же молчала? Могла бы и пригласить!
- Я сама не знала! Это родители, типа, подарок сделали.
- И почему такая несправедливость! – воскликнула Светлана и бросила кокетливый взгляд на Игоря. – Одним все, а другим – объедки!
- А это, милая барышня, зависит от души. – ответил ей Игорь, отразив ее взгляд холодностью на лице. – А зависть, не лучшее качество. Валерия! – отвернулся от неприятного ему, изучающего взгляда и соблазняющего вида подруги, взял Леру за руку: - Может, отметим, вдвоем?
- Думаешь можно? – слегка заикаясь, спросила Лера.
- Нужно! Я сам спрошу. – И он, положив руку ей на талию, кивнул Светлане и подтолкнул вперед. Светка в ответ скорчила ему недовольную мину. Игорь не отреагировал и постарался увести от нее Леру, нечто еще не понятно веяло от этой девчонки. – Вел! – громко позвал он, перекрикивая шум голосов и музыку. - Можно я украду эту трусиху?
- Через часик! – ответила та. - У нее возьмут интервью, и вы свободны.
- Вел! Мам! – испугалась Лера. - Может не надо?
- Глупости! Два слова и ты свободна. Лера! Тебе пора определяться. Или ты хочешь быть бухгалтером? Я, конечно, не против, профессия благородная. – она сделала короткую паузу: - Если так, я оставлю все попытки твоего продвижения и…. – махнула рукой.
- Бухгалтером быть не хочу! – серьезно заявила Лера.
- Вот и здорово! Вживайся…. Мне некогда, прости, нянчится. – Лера пугливо смотрела на нее и Вел повторила: - Всего пару слов! – чмокнула в щеку и унеслась.
- Как всегда! – топнула Лера. - Ей некогда! А я?
- Ты со мной. – Игорь сжал ее локоть.
- Не бросишь?
- Никогда! Ты лучше подумай, что будешь говорить.
- А что будут спрашивать?
- Я не знаю.
- Как же я подумаю? – и она улыбнулась, вспомнив его предложение: - А куда мы скроемся?
- Пока не думал. – честно ответил Игорь. - Просто хотелось побыть вдвоем.
- Ты приглашаешь меня на свидание?! – покраснела она, но глаза горели, да и улыбку она не могла сдерживать.
- Точно! – кивнул он утвердительно.
- Настоящее?
- Более чем!
- Как взрослые?!
- Мы вроде и не дети. Только ты мне пообещай, учиться отлично. А то Эд мне быстро шкурку снимет.
- Не могу отлично. – вздохнула Лера. - Точные науки не для меня.
- Понимаю, ты же у нас художник. Ты не стесняйся, спрашивай если что.
- У тебя? – удивилась, постаралась скрыть, но было уже поздно, Игорь понял ее намек:
- Лер! Я не всегда водил машину. Я еще и учился, довольно не плохо.
- Хорошо! Только пообещай одну вещь.
- Обещаю, хотя звучит как-то таинственно.
- Ты расскажешь мне о себе. – Игорь в ответ только улыбнулся, а Вел уже шла за ней.
- Любуешься? – Эд незаметно возник за спиной.
- Да! – кивнул Игорь и тут же принялся пояснять: - Собралась. Даже голос не дрожит. А то сомневалась в себе, все утро.
- Я тоже, вот так, несколько лет любовался. – признался Эдгар.
-Да знаю я. – усмехнулся Игорь. - Не без глаз.
- Зато тебе намного легче. Вы рядом.
- Эд! Я заберу ее погулять.
- Гуляйте. Только вернитесь не поздно.
- Время определи.
- К одиннадцати, чтобы была дома! – Игорь в ответ рассмеялся:
- Слушаюсь! Привезу, к сроку. Зайти в дом через служебный вход? Или разрешишь мне, тем же путем, по центральной лестнице?
- Дошутишься, жених! Вы хоть уроки выучили?
- Эд! Ты тоже не издевайся. Я помню о ее учебе!
- Пойду, поздравлю Дэна, пока один. – поднял бокал, сам выпил и поставил на поднос проплывающему мимо официанту.
- Ты дочерей поздравить успел? – хитро посмотрел на него Игорь.
- Угу! И услышать: «Папа! Нам некогда!» - Эд всем своим видом показывал гордость и, никогда не упускал момента, сказать о своих любимых девочках, хоть пару слов: - Крутят мной, как хотят. Так что мотай на ус, пока я не родственник.
****
Светлана стояла за колонной, разговор Игоря и незнакомого ей красавца, слышала плохо, но это ей было не важно, фантазия работала отлично, зависть подстегивала, а злоба заблокировала разум. «Я что-то упустила, или… Это ее родители? – призадумалась девушка, - но как?»
Мимо пробежала Лерка, улыбаясь этому красивому и состоятельному мужчине, довольно молодому, ну никак не подходящему ей в отцы. «Лерка! – злобно произнесла Света. - Ни лица, ни кожи!» - снова уловила обрывок фразы, но уже в разговоре парочки постарше: «Оказывается, она еще и подкидыш! Вот почему такая не справедливость?!» - покрутилась по залу, поглазела, вскользь на картины и заглянула в комнату, где группа корреспондентов уделяла Лере внимание: «Фоткают! А знают ли они, что она детдомовка?!» Она потолкалась еще немного, среди всех этих расфуфыренных человечков. Попыталась завести с некоторыми разговор, который тут же и заканчивался. Даже выпила с парочкой шампанского и уехала, уже зная, как ей действовать дальше.
****
Луна светилась чистотой, после отдыха и небольшого дождя, что пролился в вечере. Она завладела окном, поиграла с ним, любуясь собой, новой и проникла в овальную комнату, насколько смогла, и уже не покидала ее до самого рассвета, меняя только направление лучей. Постепенно добралась до кровати, словно нарочно, прибавила света. Может быть, вид спавшей женщины понравился, а возможно, ее сны были интересны. А быть может, в них было очень много темного, и она, как подруга, осветила ей дорогу.
Но вот новый день брал свои права, и луна холодела, уменьшала свою власть, веся над морем белым, одиноким кругом, среди синего – синего, осеннего неба.
Утро Виен началось с короткой, но тревожной картинки, застрявшего в сознании сна. Открыв глаза, она долго не могла включиться в бытие и впервые обрадовалась отъезду мужа, даже не разбудившего ее уходя.
Положив под голову маленькую, старенькую подушечку, (которую муж требовал выбросить и купить новую), уставилась в окно с полностью отсутствующим взглядом. Не реагируя на звонки, шум в доме и стук горничной, приходившей пару раз, заняться уборкой. Наконец-то Виен смогла совладать с собой, подняться и заняться привычными делами, но тревога, червячком засела в душе. Такое состояние продолжалось трое суток, и Жан не выдержал:
- Виен, дорогая! Что твориться внутри тебя?
- НЕ пойму. Честно не могу разобраться. Что-то нехорошее витает по дому.
- Поговорим?
- Не о чем, пока говорить. Это запах, сны, предчувствие. Но, за какой-то вуалью, отделяющей меня от ясности.
- Даже сны не помогают? – он давно научился доверять ее снам. Как когда-то доверял своему кольцу, что все еще было безмолвно на его пальце, и матери, что отделилась от них и жила, быть может, в свое удовольствие.
- Я знаю, что это один и тот же сон. – говорила Виен. – Но, он происходит… - она задумалась, - как бы за плотной шторой. Я вижу силуэты, слышу звуки. Там, за покровом, очень яркий свет и он отбрасывает тени. Они мечутся, дергаются…. И все по кругу.
- Может это полнолуние? Ты же спишь прямо под луной, она и светит тебе в лицо.
- Нет! Я знаю ее сияние. Мне ее соседство нравится, да и покойно, когда она напротив. Тут что-то другое, нехорошее.
- Не пойми меня превратно. Может, отвлечешься? Уедем, на пару дней.
- Поеду! – неожиданно быстро согласилась она.
- И даже не спросишь куда?
- Все равно! Честное слово, мне все равно!
- Значит, завтра, не откладывая?
- Да! – утвердила Виен.
****
[i] « Радость. Продолжаю развивать наполнение вашей жизни, на своем примере.
Вы меня считали и считаете сухой и холодной. Мол, я не радовалась никогда. А чему радоваться. Все, что мы делали, чего вы достигали – это просто необходимость. Правда, в вашем случае, дорогая моя семья, было много излишеств, но я закрывала на это глаза.
« Неужели ты улыбаешься?» - Ник! Эту, брошенную тобой фразу, я буду вспоминать ежедневно, смотря в зеркало, до скончания моих дней! Нет, родной, то была не улыбка, а конвульсия, по моей жизни! Ты сделал хоть что-то, что бы я улыбалась?! ….
Что же касается смены мест моего обитания – это было и есть, надобно!
Выставлять себя напоказ, демонстрировать? Этому ли я вас всех учила? К этому ли призывала? Что же, посмотрим. Вы без меня живете этим и я, наверное, впервые в жизни, ПОРАДУЮСЬ - увидев результат вашего, открытого представления миру. Это будет совсем скоро. Даже здесь я слышу гром, нарастающий над вашими
