ИГРЫ С МИНУВШИМ Гл. 19 Ожидание настоящего

1985-1986-й

Неделю Платон сиднем сидел над рассказом «Прах Плеханова», я же читала его роман «Ожидание настоящего», - недавно закончил и теперь думает где бы издать: в Москве или в Приокском издательстве, куда входит и наша область.
А начал его писать еще после ухода из многотиражки: заводская бригада, отношения между рабочими и начальниками, парторгом; одиночество, разобщенность молодых, энергичных, но потерянных людей… Конечно, тема интересная, но ведь полной правды написать не посмел, - получилась бы крамола. Понаставила кавычек возле фраз, которые показались газетными, и посоветовала усилить конфликт между героем и бригадой рабочих.
- Посмотрю, - буркнул.
... Сегодня за завтраком спросила мужа:
- Это сколько лет ты не служишь, как выражаешься? Года два или три?
- Да, около трех…
- Честно говоря, думала, что посидишь без службы, напишешь роман, а потом... - Налила заварку в чашки: - А теперь, когда роман уже написан, надо бы тебе подумать о том, как обеспечить стабильный минимум для семьи, а то твои непостоянные заработки нештатником и на выступлениях…
Ничего не ответила моя золотая рыбка.
... Читала детям притчи Льва Толстого: «Три сына» и «Савврская харчевня», на что Глеб - ни слова, а Галя в конце проворчала:
- С самого начала всё было ясно, а Лев всё объяснял, объяснял...
Какова фамильярность в отношении классика? Но я все ж вознамерилась втиснуть в их головы: надо, мол, больше думать о людях, надо учиться сочувствовать хотя бы ближним, сострадать и - «под ключ»:
- Съездили бы в детский дом, отвезли деткам конфеток.
И вдруг услышала от моих трезвых деток:
- А чего ж сама-то?..
Да-а… Что ж сама-то? 
... И всё же со своим «Ожиданием настоящего» ездил Платон в Москву, в издательство «Советский писатель», заходил и в «Новый мир», - есть у него в этом «толстом журнале» покровительница, которая пообещала пристроить роман «при случае». Ну, что ж, а вдруг и впрямь - «случай»?
... Приснилось: надо мной - звездное небо… но вдруг - гром, треск, желтые змеи молний!.. всё рушится… а во мне вместо ужаса - облегчение: сейчас умру легко и быстро... Но тут же - отчаяние: а что если не быстро?.. а что если до-олго буду лежать под обломками?
И начинаю рыдать.
... И вернули Платону роман из Москвы.
- Все паразит понял! – это он о редакторе.
Читаю заключение: «Какие бы благие цели ни преследовал автор, но он возвел хулу на нашего современного рабочего, показал его духовное убожество (сам такой!), неспособность жить высокими духовными идеалами (будто бы знает, что это такое!). Когда мы оцениваем произведение о современном рабочем классе, то руководствуемся партийными принципами (вот-вот!), учитывая достижения и разоблачая недостатки (на своих дебильных партийных собраниях). Автор же показывает жизнь завода с позиций, далеких от партийных принципов. Печатать нельзя.»
... Отнес своё «Ожидание» в местную писательскую организацию.
- Будем читать, - сказал редактор Николай Посков.
... Вызывали моего мужа для беседы с «искусствоведом в штатском» и предложил тот помогать КГБ, а «мы, в свою очередь, поможем Вам в издании романа». Отказался. Что будет?
... Ходил Платон в Литобъединение к Поскову… И почему этот Посков когда-то был нам с Платоном так симпатичен?  Ведь так упорно рекомендовали моему начальнику взять его на телевидение, а потом я «вытаскивала» его слабенькие сценарии. Да и Платон, когда уходил из издательства, порекомендовал его вместо себя Якушкину, и вот теперь… 
- Как дела с моим романом? – спросил мой писатель.
- Читаем, читаем, - подхватился навстречу, затряс Платону руку, заглядывая в глаза.
- Да что ж так долго читаете? В план уже пора ставить.
- Нет, пока не поставили... - заюлил.
- Ну, тогда придется мне в Госкомиздат жаловаться.
- Жалуйтесь, жалуйтесь Платон Борисович, - только и ответил.
...Вернул роман и Посков... по почте: «Вынуждены возвратить...»
Наверное, «искусствоведы в штатском»* посоветовали это сделать.
Но сегодня отослал роман в «последнюю инстанцию» - в Приокское книжное издательство в Тулу, может, там не станут утверждать, что автор «возвел хулу на нашего современного рабочего, показал его духовное убожество и не способность жить высокими духовными идеалами»? Может, там не станут «руководствоваться партийными принципами, учитывая достижения и разоблачая недостатки»?
А если и там… то куда ж - еще?
... Журналистов «Рабочего» частенько подкармливают, а перед праздниками в редакцию даже буфеты с продуктами жалуют. Перепало вчера от этого «барского стола» и нам, -  зашел Платон в редакцию к знакомому журналисту, а там как раз «дают!» Да целых два говяжьих языка и кило колбасы ему досталось, так что «День всеобщей солидарности трудящихся первое мая» мы не отмечали, но зато три дня у меня не было забот: чем накормить семью? Разве не радость для советской женщины-труженицы?
... Ура! В Туле роман Платона приняли «для прочтения». Ну, что ж, и то хорошо. Может, примут и для напечатания?
... Возвращаемся с Глебом из Карачева. Дождь, ветер! Глеб с вокзала поехал домой, а я – в магазин искать Платону подарок, - у него день рождения.
И купила носки, потому что на рубашку денег не хватило. Стою на остановке, жду троллейбус, рядом – двое пацанов, у каждого - по тюльпану.
- Где достали, молодые люди?
- На базаре, - шмыгнул носом тот, что поменьше: - По двадцать копеек штучка.
Рвануть на базар?.. Считаю: двадцать на три… Хватит, и еще останется.
И рванула. А там тюльпаны - по рублю тридцать. Походила, поторговалась, но все ж купила три штуки, пришла домой и... Тюльпаны и лицо в дожде, как в слезах радости:
- С днем рождения, Платон Борисыч!
... И вернули Платону роман с рецензиями, но на доработку. Значит, есть надежда! И уже неделю дорабатывает.
... Топчусь на кухне и вдруг слышу голос мужа:
- Можешь зайти ко мне?
Домываю посуду, иду.
- Как ты считаешь, что верно у этого… в замечаниях о моём романе? - и смотрит грустно.
Думаю... О рабочих Мареине, Кузнецове... Нет, с ними всё в порядке; начальник цеха Варламов, парторг Фролкин… Да, есть в нём что-то шаблонное.
- Сделай-ка парторга Фролкина добрее… но пусть прячет это в себе и, может, только в разговорах с главным героем приоткрывается, а, может, и в раздумьях.
- Тогда многое переделывать придется, - бросает после паузы: – Нет, роман я закончил, и он получился, - уже завязывает шнурки картонной папки, кладет в стол: - Конечно, есть в нём длинноты, не очень психологичен, не очень индивидуализирована прямая речь. Так, ведь, она и в жизни - не очень.
- Да, конечно, не очень, – поддержала, и всё же посоветовала: - А может, сделать его первой частью трилогии, которую продолжишь позже? - Ничего не ответил. - А для этого, - осмелела: - надо бы тебе поработать в многотиражке на заводе, понаблюдать, как люди приспосабливаются к новым условиям. Время-то какое начинается сложное!
Нет, не хочет он снова работать в многотиражке.
- Роман закончен, - только и буркнул.
... Снова носил уже «доработанный» роман редактору Приокского издательства - приехал тот в наш город, - и вернулся часа через три:
- Понаставил, зараза, замечаний, вычеркиваний! – сверкнул очками: - И то не надо, и то нельзя. А ведь Горбачёв* провозгласил гласность, открытость. Нет, всего боится, коммуняка трусливая!
- Платон, но ведь гласность - в Москве, и к нам она еще не дотащилась, так что, ищи консенсус, как говорит тот же Михал Сергеевич.
Нет, не утешила. Весь вечер ходил из угла в угол, вздыхал, маялся.
... И всё же сегодня позвонил в многотиражку Автозавода, - надеется, что Брон, главный редактор, его возьмет, ведь давно знакомы.
... Ходил вместо меня на субботник, а я ездила в Карачев пикировать капусту.
- Так и знай, - сказал, когда приехала: - ты лучше всех работала, я самым последним ушел с субботника.
Ну да, подметать ему нравится.
... Позвонил Брон, сказал, что в парткоме не посоветовали брать Качанова в штат.
Вот так... Значит, на регулярную зарплату мужа пока рассчитывать не приходится.
... Вчера сижу в уголке дивана, читаю Блока*, но входит Платон, садится рядомю Какое-то время сидит молча, а потом вдруг приклоняет голову на моё плечо:
- Что-то у меня с нервами... Иногда даже боюсь за себя.
Что сказать? И листаю томик стихов, нахожу недавно прочитанное:
- Вот, послушай, что советует в таких случаях мой любимы поэт:
На улице дождик и слякоть,
Не знаешь, о чем горевать.
И скучно, и хочется плакать,
И некуда силы девать.
Глухая тоска без причины
И дум неотвязный угар…
Давай-ка наколем лучины,
Раздуем себе самовар!
Авось, хоть за чайным похмельем
Ворчливые речи мои
Затеплят случайным весельем
Сонливые очи твои?
За верность старинному чину!
За то, чтобы жить не спеша!
Авось, и распарит кручину
Хлебнувшая чаю душа!
Закрываю книгу:
- А вдруг поэт прав? – Молчит. – Тогда пойдем-ка, распарим и нашу кручину чайком.
... Купила успокаивающих капель для Платона и, наверное, помогли, - уже третий день не ворчит на детей, не занудит, и даже иногда шутит.
... С утра-то пасмурно было, потом заморосило, но к обеду выскочило солнышко. В лес! Всей семьёй!
И уже идём по мховому настилу в чавкающих туфлях. Запахи леса, травы, хвои и вдруг, иногда - яркие, скользкие грибы под деревьями, посреди поляны.
Но снова – морось. Под навес лосиных кормушек! И - бутерброды с салом, горячий чай из термоса... Как же счастливо можно жить!
Но пора к электричке. Деревья, кусты, освежённые, напоенные дождём, приникшие к земле травы, густой аромат леса... На платформе - только женщина и мужчина... и стоят молча, неподвижно, чуть размытые дождем... да и почти пустая электричка подкатывает тихо, слово и не по рельсам. А дождь уже - ливнем! Прозрачными кляксами разбиваются и разбиваются о стекло капли, струйками сползают вниз, а мы допиваем горячий чай...
Ах, как же благостно, наполненно можно жить!
... Прихожу вечером с работы, а Платон сидит на кухне грустный:
- Вот... даже не могу дочери помочь, - имеет в виду старшую, Алену: – Может, опять занять деньги у Махонина… под будущий гонорар?
Сжимается сердце: опять долги? Но ничего не отвечаю, а сажусь рядом, трогаю за плечо:
- Ладно, не тужи. Проживем как-нибудь. – И советую полушутя: - Может, в дворники пойдёшь? Говорят, что классик нашей отечественной литературы Андрей Платонов* подметал улицы. Плевать, что люди скажут.
- Да-а, вам-то плевать, - слегка раздражается: - А мне... плевки подметать?
- Ну, хорошо, - смеюсь: - не надо подметать плевки, но… - Но чем утешить? – Тогда надо тебе просто держать себя в руках и