Русская нация - созидаемое, а не исследуемое
Всякий живущий на Земле человек идентифицирует себя с некоей общностью людей, и всякого человека относят к той или иной общности внешние оценщики. Многослойность этих общностей создает бесконечную палитру отношений, так, что, даже абстрагируясь от личностных качеств, можно построить "модели человека" в количестве, намного превосходящем население Ноева ковчега. Самый простой (и, надеюсь, не крамольный) пример: общности Евреи, Иудеи, Израильтяне (пишу по правилам дореволюционной орфографии, имея в виду не группу соответствующих лиц, но обобщенное понятие). Совпадение всех трех общностей, по сути, составляет костяк сионизма (когда всякий еврей должен быть непременно иудеем, а потому и израильтянином). В целом же этнический еврей может и не исповедовать иудаизм, и проживать на территории любого государства. Это не противоречит здравому смыслу, хотя и противоречит сионистскому представлению об истинном еврействе.
Кроме этнической (кровной), религиозной (либо идеологической), территориально-политической общности есть и иные, именуемые или не именуемые, но подразумеваемые. В области культуры, а еще более - в области духовного единства точных определений добиться трудно. Люди здесь не сведены воедино хорошо отслеживаемой, даже на уровне хромосом, генеалогией, единым молитвенным или партийным собранием, утвердившей свои границы страной или известным во всех окрестностях местечком. Например, духовный подъем в годы Отечественной войны, объединивший людей разных национальностей, вероисповеданий и даже стран, может быть приблизительно обозначен термином "патриотизм", но этим однозначно не определяется и далеко не исчерпывается. Пример понятия "патриот" - весьма характерный для тех общностей, которые не существуют во времени статично, но требуют определенного действия, определенных событий, определенного вектора развития ситуации. Мотивы индивидуального действия, интерпретация событий и "знак" вектора в системе нравственных координат различны, при их определении - зависимы от точки зрения стороннего наблюдателя. В отличие от неоспоримых, фактологически утверждаемых понятий: еврей, иудей, израильтянин.
Не собираясь переводить разговор в этнографическую, религиозную и тем более политическую плоскость, попытаюсь методом подстановки проверочного слова определить его собственный смысл. Именно, для начала, определить - является ли определяемая этим словом общность незыблемой, устоявшейся или требующей непрестанного действия, усилия-импульса, индивидуального движения (читай - подвига). Из заголовка статьи, думается, понятно, что проверочное слово - русский (намеренно не беру его в кавычки, так как ожидаемый к открытию первосмысл от кавычек, безусловно, свободен).
Начать, несомненно, нужно с самой естественной связки: Русский язык. Как и всякий живой язык, он есть явление развивающееся, рождающееся и рождающее. Именно - рождающее Русский мир, общность людей не только говорящих, но и мыслящих, чувствующих в соответствии с правилами Русского языка (не только орфографическими, грамматическими, лексическими, пунктуационными, стилистическими и иными, им подобными). Строй языка содержит ту самую душу народа, остаться непричастной которой практически невозможно, говоря по-русски. Однако дотошная современность всё чаще делает акцент на "русскоговорящих", не отождествляя их с "просто" русскими.
Вполне естественно звучат связки сочетания проверочного слова с именем любого народа, нации. Например, русский француз - так можно поименовать человека, этнически относящегося к стихии Русского мира (будь он даже татарин или мордвин), проживающего во Франции. Русским французом назовем мы и природного француза, не просто поселившегося в сердце Русского мира (например, ради решения налоговых и иных финансовых проблем, что лежит уже в политико-экономической, но не в культурной области), не просто "ходящего между", как Эдмон Дантес, а - обрусевшего. Русский еврей - так, в принципе, можно поименовать и выходца из России, живущего в Израиле, но скорее - нашего соотечественника, с полным правом говорящего о своей этнической принадлежности, и в полной человеческой мере Русский мир созидающего. Правду сказать, в первом эмигрантском случае это нередко будет "остаточный след", возможно, даже угасание "русскости". В полном же смысле такое сочетание нашего проверочного слова с именем любой национальности есть всегда выражение движения, импульса, подвига сохранения "русскости". Вспомним, хотя бы, двух Левитанов, один из которых обогатил выразительность Русского языка неповторимыми красками, второй - богатырскими интонациями. "Над вечным покоем" или "Говорит Москва", - эти два символа, произнесенные по-русски, неизменно связываются в сознании и чувстве с их именами.
Не отнесенное ни к какой национальности определение - русский, никакой национальности не противопоставляется и никакой национальностью не исчерпывается. Скорее всего, когда национальность, этническая принадлежность самоочевидна или объявлена, человек стремится дополнительно самоопределиться этим сокращенным наднациональным понятием. Собственно, говоря и представляясь по-русски, мы тем самым уже заявляем себя русскими для всего мира. Утрачивая внутреннюю потребность обособливать себя как "такого-то по крови", человек попросту именует себя русским. Таким образом, создается общность - Русский народ, но не существует и никогда не бытовало русской обособленно-замкнутой по "кровному признаку" нации. Некогда раздельные племена сохранили культурное своеобычие, в том числе и диалектные особенности речи, но разделить их на прежде существовавшие частности невозможно, как невозможно разложить на исходные образующие однажды слившийся воедино шарик ртути.
Внешнее же признание русским - никогда не антропометрические измерения при помощи различных циркулей, не установление степени полезности для некой "центральной" группы лиц или организации, не кропотливое изучение родословных, но метафизическое, не поддающееся строгому документированию признание своим в Русском мире, мире Русского языка и культуры. И внешнего, не происходящего по воле самого человека, обособления по какому-либо "вторичному признаку" в подлинном Русском мире никогда не происходит. Вполне естественным выглядит принятое в Западном мире определение - афроамериканцы. Назвать же, например, предка Пушкина Абрама Ганнибала "афрорусским" не позволяет высшая степень абсурдности такого сочетания.
Беда в том, что в культивируемом мире "русскоговорящих" возникновение термина "афрорусский" вполне возможно, равно как и антропологические изыскания, хромосомные и физиогномические доказательства, восходящие ко временам до Вещего Олега. "Русскоговорящие", невзирая на собственное происхождение, используют русскую речь, номинальную причастность к Русскому миру, для достижения своих (не всегда неблаговидных!) целей. Так граждане используют выученный иностранный, а лучше, для усугубления примера - мертвый в современной истории язык. При всей священности латинской филологии, обращающиеся к латыни доктора и юристы этот язык во всей полноте не воспроизводят и заново не созидают. Он остается для них всего лишь рабочим инструментом, как и русская речь - для "русскоговорящих". Русский мир в видении "русскоговорящих" открывает примерно те же перспективы, как компьютерная техника - для досконально изучивших технические англоязычные обороты.
Русский язык не всегда остается для "русскоговорящих" аналогом мертвой латыни или набором технических средств по типу: "Матка! Млеко! Яйка!" Но тенденция "технического изучения" Русского языка без погружения в русскую наднациональную культуру, "настоятельно диктуется" современными миграционными политиками. Вкупе с существующими внутри страны "русскоговорящими" внекультурными слоями это выглядит как смысловая оккупация Русского мира. В мире "сдвинутых смыслов" становятся возможными такие сочетания, как "русский фашизм", "русский национализм (в нездоровом обособляющем прочтении этого слова)", "русский великодержавный шовинизм". Всё это - достояние "русскоговорящих" (и часто не идентифицирующих себя в качестве русских), но противно природе Русского языка, а значит, и сущности Русского мира.
Границы Русского мира
«Под словом „народ" (populus) понимают объединенное в той или другой местности множество людей, поскольку они составляют одно целое. Это множество или часть его, которая ввиду общего происхождения признает себя объединенной в одно гражданское целое, называется нацией (gens), а та часть, которая исключает себя из этих законов (дикая толпа в этом народе), называется чернью (vulgus), противозаконное объединение которой называется скопищем (agree per turbas); это такое поведение, которое лишает их достоинства граждан»
Иммануил Кант
Иммануил Кант
Определение нации, данное Кантом, относится к национальным государствам, таким, как Франция или Германия. Французская нация созидала французское государство, германская - германское. Историческая Русь дает нам, кажется, пример "рафинированно русской" государственности, становление которой некоторые современные теоретики (например, М.Членов) связывают с "благотворным примером" некогда расположенного "по соседству" Хазарского каганата. Есть ли в русской государственности следы подражательства и ученичества, или же стоит увидеть здесь много дискутируемый "особый русский путь", вряд ли можно решить, не определив границы Русского мира. Вновь воспользуемся проверочным словом.
Сочетания "русский новгородец", "русский псковитянин", "русский смолянин" не выглядят естественными, скорее - тавтологичными. Пока что в стане "русскоязычных" не придумали и напрашивающегося сочетания "русский москвич" (полагаю, абсурдность ситуации до этого не доведёт). Для Русского мира тавтологично, а для определенной части "русскоязычных" антагонистично звучат сочетания "русский украинец", "русский белорус". По сути, это есть производные от наименований новообразованных государств - Украины, Белоруссии. Наряду с ними от имени Россия можно было бы образовать в том же ряду сочетание "русский россиянин". Последнее сочетание мало кому приходит в голову. Но приходит. В свете последних событий лично видел - люди так уже подписываются! И это не вызывает в "русскоязычном" обществе удивления.
Степень присутствия Русского мира (не количественно, а духовно) в той или иной географической точке планеты определяется оценкой сочетаний с проверочным словом. "Русский киевлянин" - теперь уже много меньше, чем "русский тверитянин", но много больше, чем "русский львовянин", и куда более экзотичных "русский австралиец" или "русский индонезиец".
«Отечество немыслимо без телесных параметров, без памяти предков, без КРОВНОГО РОДСТВА. Не может быть никакой души нации, если тело нации не сформировано, не спаяно кровными связями». (с) Андрей Савельев «Русские по паспорту и русские по духу»
Это неправда, что «не существует и никогда не бытовало русской обособленно-замкнутой по "кровному признаку" нации».
Слово НАРОД вам противоречит. Оно означает НАШ РОД, и здесь прежде всего имеется ввиду КРОВНОЕ РОДСТВО. Самоназвание нашего народа – русы.
А «русские» – слово прилагательное. Это люди разных национальностей, говорящие на русском языке, уважающие нашу культуру и причисляющие себя к русскому миру. Ничего не имею против.
С уважением к людям всех национальностей