Талас. До той поездки слово «Талас» ассоциировалось у меня исключительно с видом витрины винно – водочного магазина, уставленной бутылками с одноименным портвейном. Получив, однако, в спецчасти командировочное удостоверение, я узнал, что где-то в отрогах Западного Тянь – Шаня существует областной центр в составе Киргизской ССР, который тоже называется Талас. Чем он знаменит? А тем, что аж в 751 году, ровно за 1 200 лет до моего рождения, недалеко от этих мест произошло генеральное сражение между арабами и китайцами. Битва продолжалась пять дней. Победили арабы. Вот такая древность! Более того – по Таласскому ущелью, с ледников Таласского хребта, через этот город протекает река, которая, вы не поверите, тоже называется Талас! Река, пополняясь притоками, уходит в соседнюю республику и является четвёртой по величине в Южном Казахстане. Неужели всё это названо в честь бормотухи крепостью 18 градусов и не самого лучшего качества?!
Купил я билет на реактивный, компактный ЯК – 40 и, любуясь с высоты заснеженными пиками Тянь-Шаня, менее чем через час был на подлёте к Таласу. Снижение самолёта показалось мне очень необычным. Он как бы скользил по склону огромной, с каменистыми россыпями горы, пока не коснулся бетонки. В аэропорту ждал отрядный уазик со знакомыми по поездкам в долину Аксай и на Памиро – Алай шофёром Серёгой и техником Саней. Дальше предстояло по Таласскому ущелью ехать в горы. Поездка эта запомнилась, прежде всего, не красотами окружающей природы, а остановками через каждые десять – пятнадцать минут. Для чего, спросите вы? Не для чего, а почему! Потому, что у меня ни с того, ни с сего начался цистит. Вот и приходилось останавливаться и пИсать чуть ли не на каждый километражный столбик. До отряда мы всё же добрались.
Отряд этот не был стационарным. Лаборатория, моечная и столовая размещались в десятиместных армейских палатках, а сотрудники жили в двух и четырёхместных. От ветра лагерь был прикрыт невысоким природным валом.
Начальником отряда была женщина. А разве женщины умеют радоваться приезду гостей по-настоящему? Конечно, нет! Поэтому торжество по случаю моего прибытия было более чем скромным, протекало в очень узком кругу, и казённый алкоголь для подогрева чувства радости не использовался. Ограничились тем, что нашлось у меня в рюкзаке и в личных скромных запасах коллег.
Задание на эту командировку у меня было очень простое. Я должен был консервировать в спирте блох, снятых с лесных сонь. Лесные сони (Dryomys) — род грызунов семейства соневые, включает 3 вида, распространенные на большей части территории Евразии. Они обитают в лесах и густых зарослях. Длина головы и туловища в общей сложности составляет 8-13 см, а хвоста — 6-11 см. Масса тела этих зверьков - 18-36 г. Проще говоря – это такая крохотная и очень нежная белочка. Нет, не та, виртуальная, что является после чрезмерного употребления напитка «Талас», а вполне реальная. Так вот, за всё время моей поездки зоологической группе, занимавшейся в основном сурками, удалось поймать только одного такого зверька. Свободного времени у меня было более чем достаточно и я с наслаждением занимался любимым делом – шлялся по горам и активно искал приключения на свою ж… , простите, голову.
Сразу за лагерем, если перевалить невысокий бугор, я набрёл на большую поляну, сплошь заросшую колючим шиповником. Плоды его были разной степени зрелости, но поразили они меня своими размерами. Такого огромного шиповника мне не приходилось видеть ни в одном другом месте. Туда я часто ходил укреплять иммунную систему организма. Пасся в этих колючках, как конь на лугу и ещё на кухню приносил, для компота.
На краю шиповничьей поляны, под скалами обнаружилась пещера. А если в скале есть дырка, разве можно в неё не сунуться? Вот именно! Я и сунулся. Носить с собой фонарик среди бела дня у меня привычки не было, но около входа я обнаружил рваный кед, оставленный, видимо, предыдущими любителями экстрима. Привязал я этот кед шнурком к палке, запалил его, и отправился в неизвестное. Зачем? А хрен его знает! На какое расстояние углубился , тоже сказать не могу, но входа видно не было. И тут факел мой самодельный рассыпался, упав к ногам мелкими огненными брызгами. Как назад выбирался? А вот так и выбирался, растопырив руки и периодически стукаясь дурной башкой о каменные выступы.
А вот если идти по тропе от лагеря вверх по ущелью, выйдешь на карниз. Справа будут скалы, а слева – обрыв высотой метров тридцать – тридцать пять. Внизу речка по камням скачет, пенится. А на самом краю карниза чудом прилепилась тяньшаньская берёзка, и на самой дальней её веточке висит, покачивается шерстяная варежка – гнездо ремеза. Ремез – это синичка такая (Remez pendulinus). Самец строит несколько пушистых, круглых гнёзд из растительных волокон, пуха и семян на свисающих над водой ветвях. За этим гнездом я наблюдал несколько дней. Оно пустовало.
Не знаю, как теперь, а в те времена зоологи любили украшать свои жилища охотничьими трофеями и другими природными чудесами. Были у меня дома и сайгачьи головы на полированных медальонах, и рога косули, и кеклик на подставочке, и хорёк, и перевязка, а вот такого гнёздышка на веточке никогда не было. Вы бы попробовали его достать? Что? Нафиг надо?! И это правильно! Но вы, в отличие от меня - люди нормальные.
Я попытался добраться до гнезда по тонкому стволу. Гнётся и раскачивается. Страшно! Когда древняя обезьяна сделала первый шаг в космос, помните? Когда взяла в руки палку! Я пошёл по пути древних обезьян. Спустился к речке и выломал самый длинный таловый прут. Вернулся на карниз. Попробовал дотянуться. Достал! А толку? Гнездо же нужно подтянуть. Из-под ног камешки сыплются, в речку булькают.
Человечество всегда шло к прогрессу методом проб и ошибок. Опять я спустился в лагерь, нашёл кусок алюминиевой проволоки, сделал крючок, закрепил на конце прута и вернулся на карниз. Стою на самом краешке, ветку с гнездом зацепил, подтянул насколько мог, пытаюсь рукой достать, а камешки шуршат … Ветку отломил, а ноги поехали. Я на задницу. Развернулся, как учили в альплагере, и затормозил рукам. Ангел – хранитель не прозевал, удержал. Ноги с карниза съехали, а прочие части организма остались на тропе, и ветка в руке с гнёздышком – варежкой…
Дурная голова, как известно, ногам покоя не даёт. Не раз ещё ходил я по тому карнизу вверх по ущелью. А однажды тропа привела меня на маленькую полянку. Слева речушка по валунам скачет, справа скальная стенка, а под стенкой той, вразброс, памятники стоят. Пирамидки такие железные со звёздочками и табличками. Таблички с датами, из которых следует, что тем, в память о ком эти пирамидки здесь поставили было от 17 до 30 лет. Тоже, наверное, за гнёздышками ремеза лазали…
Домой я вернулся с пробиркой, в которой, в спирте, плавали три блохи и клещ, снятые с лесной сони. На стене, в квартире ещё долго красовалось гнездо – варежка, напоминавшее о моей первой и, к сожалению, последней поездке в Таласское ущелье.
17.05.2014
