Январь, февраль, март... Уже больше трех месяцев живем с новым премьером правительства Черномырдиным*. За эти месяцы еще более наполнились не только продуктовые магазины, но и промтоварные (коммерческие). И возникают они в самых неожиданных местах. Всего-то в них полно: блузок заморских, курток кожаных, пуховиков, пальто... И даже запах в таких магазинах какой-то ненашенский, - запах добротных товаров и духов. Но всё дорого, так что для большинства людей зайти в такой магазин все равно, что на выставку.
... За свой отпуск дочка все же решила:
- Уйду я из «Новых известий». Всю жизнь плясать под дудку редакторов... – кипятится: - Да эти двенадцать тысяч я на шитье за неделю смогу заработать.
А дело в том, что месяца два назад открыли они с подругой «свое дело», в которое вложили все сбережения, нашили модных пальто, костюмчиков и повесили в коммерческом магазине, благо там знакомые ребята торгуют. Вскорости купили один свингер. Радости было!.. Потом еще один, еще... Вот и почувствовала уверенность в себе, да такую, что говорит с задором:
- Вот увидишь! Будет у меня и квартира, и машина.
Дай-то Бог!.. Дай-то Бог, чтоб жила, как мечтает, - мебель в квартире дорогая, продукты с рынка, одежда супермодная.
... Муж пришел с Малого Совета, который собирался по поводу обращения Ельцина* к народу и возмущается:
- Еле-еле слово мне дали коммунисты! Зна-али, что буду говорить вопреки. - Раздевается, проходит на кухню: - Сказал им: опять себя в грязи вывалять хотите? Ведь предупреждал вас тогда, в августе, чтоб осудили путчистов,* но нет, не послушали. А теперь то же самое затеяли?
Но депутаты пропустили речь Платона мимо ушей и всё же проголосовали «за» осуждение Ельцина.
... Теперь не только мы, жители городов, имеем по клочку земли, но и «сельские труженики» (советское название крестьян) увеличат свои огороды, - Ельцин издал указ, по которому жители сел получат дополнительные наделы земли, так что тот, кто привык работать, с голоду не помрет. Дожить бы еще до поры, когда можно будет и продавать эти наделы.
... И снова на съезде коммунисты орали несколько дней, - хотели подчинить себе Ельцина. И в какой-то мере это им удалось, - напринимали поправок к Конституции, которые ограничивают его власть. И всё - под руководством чеченца Хасбулатова!* Вот елки-палки! Чечня, по сути, уже вышла из подчинения России, а их депутат возглавляет Верховный совет и все сильней мутит воду.
... Сын ездил с приятелями в Москву продавать итальянские туфли, но ничего не продали. А тут еще три месяца назад вложил все свои накопления и ваучеры, цена на них упала, и он подсчитывает убытки:
- Если б купил тогда долларов вместо них, то было бы у меня сейчас сто семьдесят тысяч.
- Ладно, не огорчайся, - утешаю: - Поднимется цена на ваучеры. Уверена.
А у самой сердце сжимается, как его жалко! Утром, как только просыпается, сразу включает телевизор с коммерческой программой, листает газету «Коммерсант»...
А недавно ездил в Карачев, так накупил для бабушки печений, вафель, апельсинов, - нравится быть крутым! И как детям удастся прожить?
... В Москве вчера площадь у Дома Советов была опять красна от знамен, - коммунисты «чистили себя под Ленином*», как писал поэт Маяковский*. Был среди них и наш депутат Верховного Совета Юрий Родкин, поспешивший сообщить в информационное агентство Москвы, что наша область осуждает Ельцина. А чего ж ему не осуждать, если, пробравшись во власть при коммунистах, отхватил себе и великолепную квартиру, и машину, и звание советского писателя при одной-то серенькой книжке о заводе.
... Мой сон.
Иду на демонстрацию... тротуары пустынны, только прямо посреди улицы, мне навстречу, бесшумно движутся графически-четкие черно-белые колонны, а над ними - красные стяги. И мне тяжко, невыносимо тяжко идти навстречу этим черным колоннам с транспарантами - пятнами крови... Но вдруг справа – строеньице... и слышу из него голос Сомина... и он говорит кому-то, что уже арестовали двоих. Открываю дверь, заглядываю… Платон тоже звонит по телефону, передавая телеграмму в Москву насчет этих же арестов, а я... Хотя и стою на пороге, но они не замечают меня, идут к двери. Я смотрю на них, хочу, чтоб заметили, но они с опущенными глазами проходят мимо... Плачу, рыдаю... и просыпаюсь со слезами, текущими по вискам.
... Толчея в троллейбусе редеет, освобождаются места. Впереди меня садится полный мужчина в кожаной куртке. Кажется, это Леша… да, это его, вросшая в плечи голова, толстая шея. Начинает коситься на женщину, что рядом... сейчас начнет к ней приставать. И точно. Уже говорит ей что-то тихо, почти воркуя... Коллега по работе Роза как-то возмущалась:
- Думаешь, один Лёшка живет? Водит, водит к себе женщин!
Вот тип! Лет пять назад ушел от жены и двоих детей в освободившуюся квартиру бабки. Нет, не ради любви и новой семьи, а просто так, чтобы жить в свое удовольствие… Женщина, которую он наметил сейчас, уже готовится выходить, и он торопливо договаривает ей что-то. А симпатичная молодайка... но он уже с сожалением провожает её взглядом. Вместо нее садится толстый, ухоженный пенсионер, Леша сразу же заговаривает и с ним. Слышу их отдельные фразы: «Не думают демократы о народе... не заботятся... совсем ограбили людей... растащили страну». Да, Леша снова сел на своего любимого конька, - он, радетель за благо народное, недоволен всем, что делается сейчас. Спросила его как-то:
- Леша, ну что ж ты сам ничего в своей жизни не сделал, чтобы как-то и что-то исправить, изменить для народа, а только критикуешь всех да возмущаешься.
Засопел, ничего не ответил... Отрываю взгляд от его шеи, стараюсь больше не слушать... Облака-то вон какие поплыли!.. белые, с розоватыми крылышками... как фламинго. Но моих фламинго вспугивает нагло-уверенный голос Леши:
- Да-а, непорядок. Не-по-рядок в стране во всем!
- А кто правит? Правит-то кто? - полушепотом вторит ему пенсионер.
Но уже поднимается, собираясь выходить. Смотрю на него: ну да, конечно, это - бывший обкомовский работник, как раз слева от остановки – их дачи, только у таких они и были. Лязгает, открываясь, дверь, бывший обкомовец тяжело опускается с подножки... Да нет, не пожелаю ему плохого, - пусть живет, не кашляет, - и только стрельну на него глазами, когда что-то спросит у женщины и во рту блеснёт массивная золотая челюсть.
А Леша... Когда выйдем из троллейбуса, то услышу вкрадчивое:
- И как же твой братец поживает? Трудяга он, какой трудяга! - Но, все еще, кипя «благородным гневом», плеснет им и на меня: - А вот земельку ему пахать и нечем. Не может государство обеспечить трудящегося человека техникой, не может.
- А что, Леша, - взгляну на него с улыбкой: - раньше трудящегося человека государство обеспечивало техникой? – Ничего не ответит: - Да при твоем любимом социализме последнюю отнимали, а таких, как Виктор, в Сибирь ссылали.
Вроде и головой кивнет, но знаю: огорчится, что не подхвачу его настроя против «демократов, которые растащили всю страну», - не подам реплики для работы его «критического ума» против них.
... Один из лозунгов в том противостоянии против коммунистов, которых в Думе большинство, был: «Съездуны! Хватит трахать Конституцию»! А противостояли стенкой - на стенку у Белого Дома, на Васильевском спуске. Но столкновений не было, только тот коммунист-депутат... Он прибежал на Съезд с перевязанной головой, но носился по залу шустро, - хотел, чтобы все остальные поднялись на его защиту, - а Степанков, главный прокурор России, только и сказал:
- Предупреждали же мы вас, что если кто рискнет выйти к народу, то ответственности правовые органы за него нести не будут.
Противостояли с красными знаменами, с оркестром и в нашем городе: у памятника Ленину* - коммунисты, а за спиной «вождя народов» – демократы. Но иногда в их ряды забредали тоскующие по социализму бабульки и начинали проклинать Ельцина, а когда уж очень надоедали, им советовали:
- Идите к тем, кто напротив, там и выступайте, благодарите их за прошлую счастливую жизнь.
В общем, бурлят, бурлят страсти в России.
... Вчера дочка приходит после очередной пробежки по магазинам, в которых висит их «продукция», и жалуется:
- Ни-че-го не берут!
- Снижайте цены, - советую.
- Да снизили уж...
- Проедают сейчас люди все свои деньги, - пытаюсь утешить: - В магазинах всего полно, вот и наедаются люди.
- Да, проедают. Продавщицы из других отделов одежды тоже жалуются, что ничего не покупают.
И как переживет кризис? Не уйдет ли на более дешевый, но стабильный путь зарплаты? Да и у сына с прибытком глухо, - перепродавать что-то бросил и пробует посредничать в обмене квартир. Звонят ему, звонит он кому-то, а что из этого получится?
... Аж четырнадцать претендентов нашлось в области на должность губернатора! Правда, к выборам добрались только двое, - действующий глава области Барабанов и коммунист Родкин. И вот теперь будем выбирать в день российского референдума. Да, отвоевал все же Ельцин право провести референдум, хотя «съездуны» и были против, - уж больно не хотелось им, чтобы народ обсуждал вопрос о доверии Верховному Совету! Но все же Президент настоял и теперь… Что будет?
... И состоялся всенародный референдум 25 апреля. Выразил-таки народ свое доверие Ельцину и недоверие Верховному совету. И вот первого мая оскорбленные коммунисты и примкнувшие к ним «Народный фронт», «Союз офицеров» и прочие «союзы» решили взять реванш, - колонной, клином пошли на щиты омоновцев, камнями, цепями, железными прутьями били их, кололи наконечниками красных знамен... Публицист Нуйкин* по этому поводу мрачно пошутил: «Наконец-то мы узнали для чего коммунисты крепили стальные наконечники на своих знаменах»... А сами заводилы - депутаты Верховного совета Лукьянов*, Рыжков*, Анпилов* и прочие - шли не в первых рядах! Они только разогрели толпу своим кликушеством, двинули ее вперед, а сами попрятались за их спинами. «Я их всех потом в сквере встретил, - рассказывал в репортаже мужчина: - Говорю им: «Что ж это вы делаете? Народ накрутили и теперь - в кусты»? А они отвернули свои морды и проскочили мимо. Знали, сволочи, что всю грязную работу за них другие сделают». А было так: колонна влилась между двумя машинами, стоящим задами одна к другой, и тут главарь обернулся, раскинул руки и стал теснить ее назад. Место между машинами освободилось и тогда та, что была слева, задним ходом быстро двинула прямо на оставшихся омоновцев, те шарахнулись из-под колес, но один не успел и был затиснут между кузовами. Страшная сцена!.. Еще и показывали ее замедленно... Подбежали к упавшему, подняли, но... И вот сегодня парня хоронят.
А вчера показывали интервью с лидерами большевиков и те грозились: придем к власти - всех перестреляем, перевешаем вверх ногами, и Ельцина – первым! Ну что ж, так и будет, если… Опыт после переворота семнадцатого года уже есть.
... Дочитала «Чивенгура» Андрея Платонова*. Страшная повесть. Захотелось
