«Морской калейдоскоп».
1. Приятного аппетита!
На одном из постов командного пункта флота происходил обычный, ежедневный утренний «ритуал» – смена дежурства. Сегодня один капитан второго ранга, Семёнов Илья Ильич, менял другого, Редькина Павла Петровича.
- Привет! – с блеском в глазах, бодро поздоровался хорошо выспавшийся Семёнов.
- И тебе не хворать, - без энтузиазма, вяло ответил ему отдыхавший всего четыре часа за прошедшие сутки Павел Петрович.
- Что у нас нового? – не обращая внимания на инертность сослуживца, спросил свежий Илья Ильич, хотя завтра, при смене, он также будет, напрягать затуманенный мозг, с усилием шевелить губами.
- Происшествий нет, начальник горит большим желанием сегодня провести тренировку по линии АСС (аварийно-спасательной службы), получку обещали выдать. Собираем по «рыжему», у машинистки Светочки день рождения.
Он встал, чтобы освободить рабочее место сменщику, которому надлежит вникнуть в обстановку и проверить кучу документации. Редькин отошёл от стола, затем вернулся.
- Да, чуть не забыл. Перед обедом дашь по флоту сигнал – «Корыто».
Семёнов смотрел на него недоумённо и усиленно моргал.
- Чего застыл?
- А это что? Тренировка по приёму пищи?
- Нет, это просто очередной сигнал, но кажется в тему.
Илья Ильич наконец-то понял, о чём речь и что товарищ, таким образом, своеобразно шутит.
Для проверки боеготовности во все времена для всех родов и видов войск передавались и передаются различные сигналы. Как правильно заметили в народе: « На то и щука в пруду, чтобы карась не дремал».
Семёнов полез в документы и проверил достоверность двусмысленного «Корыта».
- Надо же, скоро на пенсию, а такой сигнал первый раз встречаю. Обычно абракадабра какая-нибудь, а тут…
- Вот такой крендель, получается, - присоединился к его удивлению Редькин. – По логике, ответ пришлют нам тоже в тему - «Приятного аппетита из корыта».
Они оба рассмеялись.
2. Медсестра Надюша.
В одну из палат отделения терапии военно-морского госпиталя поступили на ВВК (военно-врачебная комиссия) восемь старших офицеров. Все они прошли нелёгкую службу на кораблях, подводных лодках и в авиации. Боевой путь от лейтенанта до капитана второго ранга или майора остался за плечами и в памяти. О пройденных нелёгких испытаниях свидетельствовали убелённые сединой головы, пошатнувшееся здоровье и тревожное ожидание неизвестности впереди. Теперь каждому потенциальному военпенсу предстояло узнать от врачей, насколько поизносился его организм, на что обращать в первую очередь внимание, когда кольнёт или стрельнёт. Три недели предстояло будущим отставникам прожить в одной палате. Народ собрался разный: были важные, которые вели себя степенно, энергичные, тихони и чересчур активные. Появился среди них заводила, который устраивал вылазки в город. Ведь половина офицеров приехала из других гарнизонов. В основном, не смотря на статус, дух лейтенантского мальчишества присутствовал почти у всех обитателей палаты. Офицеры шутили друг над другом, разыгрывали, вспоминали смешные истории, травили анекдоты. Из палаты постоянно доносился задорный смех.
Курировала эту группу молоденькая медсестра, которую все ласково звали Надюшей. Повела как-то Надюша офицеров палаты на обследование к хирургу. А среди них был один майор с причудливой фамилией Мудяк по имени Тарас. У кабинета народ расположился в коридоре. Надюша периодически выходила от доктора, и выразительно называя фамилию, приглашала по списку: Петров, Сидоров, Телегин и т.д. Когда очередь дошла до майора, миленькая Надюша появилась в коридоре и, вытянув шею, объявила: «Тарас, проходите». Народ переглянулся. Когда дверь в кабинет закрылась, острослов капитан второго ранга Яковлев, так, между прочим, подметил: «Вот молодец, выкрутилась! Красиво обошла конфузливую фамилию».
3.Чистоплотный матрос.
В бригаду строящихся и ремонтируемых кораблей (БСТРЕМК) списывали, как правило, проштрафившихся офицеров. Многие из военных были заслуженные и преданные делу люди, но в определённый момент карьеры что-то с ними случилось не ординарное, или попадали в нехорошую историю, ломались характеры и психология. Те, кто не справлялся с новыми обстоятельствами, начинали усиленно прикладываться к бутылке. Чтобы убрать таких военнослужащих подальше с глаз большого начальства, и дать им возможность дослужить до пенсии, ссылали в эту БСТРЕМК. Базировался штаб на плавмастерской, которая стояла в отдалённой бухте. Флагманский РО (ракетного оружия) капитан второго ранга Смеляков Марк Андреевич попал в такой же переплёт. Он имел награды, слыл волевым и грамотным офицером штаба плавающей эскадры, но…
Так получилось, что не выдержал и послал, куда подальше тупого проверяющего из солидной комиссии Главного штаба. После этого, как выразился Марк Андреевич: «Сожрали без соли, не поморщились и не подавились». Затем последовала ссылка, но ещё дальше, чем он предполагал. Одно утешало Смелякова, что до пенсии оставалось два года. На новом месте он освоился быстро. В отношении спиртного «коней придержал», употреблял умеренно, но регулярно.
- Всё будет хорошо, - успокаивал себя Марк Андреевич, - что заработал, уже не отберут.
Почти в это же время с крейсера списали нерадивого матроса Пиявкина, который всю службу ходил на грани попадания на перевоспитание в дисциплинарный батальон. Он постоянно портил политотделу показатели по дисциплине: пьянки, драки, самоволки. В бригаде, по новому месту службы, матроса приписали уборщиком в каюту Смелякова. Пиявкин служебные обязанности свои исполнял без рвения, но серьёзных замечаний не имел, кроме одного по приборкам – неэкономно расходовал воду. Из-за всеобщей проблемы с водой в городе, подавали её на плавмастерскую два раза в день, утром и вечером. После утренней и вечерней приборки в каюте офицера, матрос должен был пополнять запасы воды в резервных ёмкостях и бачке умывальника. Что он и делал, но потом расходовал всегда для своих нужд: стирал робу, мылся и плескался. Самым главным для Марка Андреевича было то, чтобы приборщик набирал воду в графин, а это он забывал делать постоянно. Смелякову надоело каждый раз делать замечание нерадивому матросу, и он махнул рукой.
- «Оборзел» годок в край! Этому остолопу хоть кол на голове теши, - злясь, буркнул он себе под нос в очередной раз.
Прошёл год. Как-то в выходной день Смеляков был старшим на бригаде. Марк Андреевич вызвал приборщика к себе в каюту. Раздался стук в дверь, на пороге появился матрос Пиявкин.
- Вызывали, товарищ капитан второго ранга? - браво спросил он.
- Заходи, Толя, присаживайся, - по-отечески пригласил его Марк Андреевич.
Матрос сразу же обратил внимание, что на столе стоит бутылка водки и закуска.
- Ты у меня был хорошим приборщиком весь этот год, - начал Смеляков издалека. – Через неделю у тебя ДМБ, последний сход на берег. С завтрашнего дня здесь новый служивый прибираться будет. Вот хочу тебя отблагодарить. Не возражаешь?
- Нет, конечно!
Смеляков плеснул из бутылки в стакан, который стоял перед матросом, пальца на полтора прозрачной жидкости.
- Пей.
Пиявкин по запаху уловил, что это спирт.
- Чистый? – спросил он недоверчиво.
- Нет, разведённый, - успокоил его Смеляков.
- За Ваше здоровье, - произнёс он просияв.
- Ага, - промычал кавторанг, не сводя с него глаз.
Пиявкин сходу выпил. Глаза полезли на лоб, перехватило дыхание. Он по инерции судорожно схватил графин, но он был пуст. Толя подскочил к умывальнику, припал губами к кранику, но там тоже не было спасительной жидкости. Он подбежал к шкафу, где у Смелякова всегда водилась потайная заначка с водой – небольшая канистра. И там голяк.
- Вот и я так, зараза, мучался целый год! - гневно произнёс, до этого молча наблюдавший метания Толика, Марк Андреевич.
Пиявкин выскочил из каюты, как ошпаренный кочегар, и побежал искать воду.
4. Высокие децибелы.
Свадебный кортеж подкатил к городскому ЗАГСу. Из красиво украшенных лентами и цветами машин вышли молодожёны. Жених был одет в строгую, чёрного цвета форму морского офицера с лейтенантскими погонами. Невеста нарядная, во всём белом, сияющая и самая счастливая на свете. Молодожёны направились к входу старинного здания, где когда-то ещё их мамы и папы связывали свои брачные узы. Сзади молодых торжественно шествовали свидетели, родные и близкие, а также остальная свита. В просторном фойе, в углу, стояла небольшая группа пожилых женщин. Как оказалось, это был хор. Молодожёны переступили порог и хор начал петь на высоких нотах акапеллу. Песня чем-то вызывала ассоциации с «последним полётом холостого шмеля». Бабушки старались, голосили на полную мощность своих лёгких. Жених Вова сморщился и подозвал своего друга.
- Андрюха, сделай что-нибудь! Воют спасу нет. Голова и так трещит после вчерашнего мальчишника.
- Понял, сделаем.
Паренёк, под два метра ростом, подошёл к певицам.
- Так, бабульки, вот вам денежка, - он сунул в руку крайней из них купюру.
Они в знак благодарности, от радости затянули ещё громче, выжимая последние децибелы. Ведь дополнительный заработок к пенсии на дороге просто так не валяется.
- Не петь! – произнёс сердито Андрюха и, подражая дирижёру, правой рукой, словно поймав муху в полёте, резко сжав её в кулак, бросил на пол.
Хор резко выключил звук.
Через минуту распахнулись двери и свадебная процессия, уже под звуки марша Мендельсона, направилась в зал бракосочетания. Пройдёт обряд, счастливые молодожёны выйдут из ЗАГСа, за его порогом у них начнётся новая жизнь. Только одному Всевышнему известно, какой длины ожидает их путь, будет он ровный или с зигзагами. А пока молодые взволнованны, изумительно красивы, счастливы и видят только друг друга. Свадебное торжество запомнится им на всю жизнь, а хор бабушек просто как забавный эпизод.
5. Кто здесь главный?
Старший лейтенант Михаил Мартов заступил дежурным по связи 5 ОПЭСК, которая базировалась на плавбазе подводных лодок. В этот день помощником у него был корабельный мичман с редкой фамилией Однокоз. Мартов уважал этого не молодого уже мичмана, за его хорошие профессиональные качества, спокойный и уравновешенный характер.
- Иван Васильевич, надо открыть с крейсером, который вошёл в нашу зону, радионаправление буквопечатающей связи, - отдал приказание старший лейтенант.
- Сейчас сделаем, Миша, - он обращался к Мартову часто по имени, подчёркивая разницу в возрасте.
Когда у Миши появятся погоны с большими звёздочками, тогда только наступит для него субординация.
Однокоз взял в руки таблицу, в которой было записано распределение матчасти. После этого он включил громкоговорящую связь с передающим постом и позвал:
- Передающий – КПСу (корабельный пост связи).
- Слушаю, матрос Капустин.
- Пятый передатчик, «Щуку», подготовь для работы.
В это время на посту присутствовал старшина команды передающего поста старший мичман Стокозенко Василий Георгиевич. Они были ровесниками с Однокозом, жили в одной каюте и дружили по-жизни. Отличал его
