Конкордия Кондратьевна Меллербойм подумала, что неплохо бы перекусить.
– Перекусим? – с риторическим вопросом обратилась она к Поликарпу Васильевичу.
Поликарп Васильевич безмолвствовал.
– Перекусим, я сказала! – возвысила голос Конкордия Кондратьевна.
Ответа не последовало.
Поликарп Васильевич был мёртв.
«Отчего бы это он умер? – подумала Конкордия Кондратьевна. – И от чего?»
Она подкралась поближе, чтобы внимательно рассмотреть его оболочку.
То, что осталось от Поликарпа Васильевича, лежало неподвижно, немного скрючившись.
«Наверное, он болел. А я пропустила этот момент, – решила Конкордия Кондратьевна. – Или обожрался».
– Оборжаться! – резюмировала Меллербойм и захлопнула крышку багажника.
Она села за руль и, выжимая из акселератора всю мощность, предусмотренную для него производителями, помчалась вперёд.
Тем временем Полиевкт Терентьевич как ни в чём ни бывало поднялся на две ноги и пошёл куда глаза глядят.
Глаза у него всегда глядели в одну точку. Причём оба – в одну. Два к одному.
Этой точкой была грудь Ксении Осиповны.
Кто-то смотрит на губы, кто-то видит только задницу, Полиевкт Терентьевич смотрел на грудь.
В неё смотрел.
Даже когда её не было рядом, он старался найти предмет своего внимания, мысленно представить.
Ксения Осиповна не была похожа на веретено.
Хороша ли была Ксения Осиповна, трудно сказать.
Её никто никогда не оценивал детально.
Но то, что она была неглупа – несомненно. Однажды она участвовала в международной викторине о киргизских китах и выиграла. Её поздравили и вручили ей приз. Ксения Осиповна благодарила, кланялась, поскользнулась, упала и опять сломала ногу. Её вылечили, и травма не оставила по себе никакого следа. Но именно вследствие этого происшествия Конкордия Осиповна и Ксения Кондратьевна подружились. Они вместе ходили на ежедневный душ Шарко, который им прописал Нифантьев. Ксении Осиповне – для пользы, а Конкордии Кондратьевне – для профилактики.
У Конкордии Кондратьевны жили когда-то два попугая.
Вернее, попугай был один. А другой – наоборот.
Она поила их молоком с блюдечка. Но всё равно оба улетели.
Вечерами она играла на флюгельгорне.
Преимущественно ре-мажорную гамму. По сорок минут.
Ксения Осиповна, которая жила в соседнем квартале (там же и родилась), вечерами играла на клавикордах. Что-то из Шумана.
Негромко.
Но чтобы соседи – слышали.
Соседи играли на дрели. Но не каждый вечер. А только в уик-энды.
К каждому такому энду Ксения Осиповна готовилась и загодя складывала свой нехитрый скарб в сумочку. После – шла гулять. Или участвовать в викторинах.
Тем временем Поликарп Евгеньевич всё шёл и шёл.
Оглядывая окрестности.
Там и сям, среди отощавших древесных стволов, не чувствовавших смысл бытия, висели лозунги, когда-то призывавшие отметить День международной солидарности трудящихся. Теперь они призывали отметить Духов день.
Поликарп Терентьевич огорчился. Пошёл ломать берёзки. И пошла плясать губерния. За ним. В полном составе. В губернии жителей осталось мало. Но они плясали под флюгельгорн и клавикорды.
Тем временем Меллербойм прибыла туда, куда она так стремилась.
Нифантьев и Ксения Осиповна ждали её. Рассмеявшись, они двинулись вдоль parapetto. Небо на западе темнело.
Но тут что-то щёлкнуло. Послышался голос.
И тогда вся троица растворилась.
Оставив после себя лишь лёгкое облачко нелепых воспоминаний.
Я, конечно, не читаю Кэрролла по-английски.
То, что сделали русские переводчики его произведений (Демурова, в частности), наверное, тоже в некоторой степени изменило представления о литературе многих и наших читателей.
Там ещё в одном месте имена героинь переставлены. Это мало кто замечает.
А к Уствольской иронически Вы отнеслись напрасно.
Послушайте то, что я посоветовал.
Это действительно стоящие вещи: и фортепианный концерт, и 12 прелюдий, и Пятая симфония. Она, кстати, написана для чтеца и всего пяти инструментов: скрипки, гобоя, трубы, тубы и куба (это особый ударный инструмент, придуманный и сделанный по разработке самой Галины Ивановны Уствольской). Формально, это секстет, но Уствольская не то что не считала своё произведение секстетом, но даже камерным произведением его называть отказывалась.
Вообще, у неё был один совет современным композиторам (приложимый, между прочим, не только к композиторам): писать как можно меньше и короче. Она и сама ему следовала.
У меня есть похожий же прокол с кафедрами в НИИ (в одном из рассказов). Галина Бриевич указала мне на эту нестыковку (кафедр в НИИ не бывает; бывают отделы и лаборатории).
Ну, в общем, я уже говорил, что наваяв некую вешчь, часто забываю, что это я там такое понаписал.
Вот сейчас зашёл сюда перечитать себя, любимого.
Рассмешило местами.
Вы Уствольскую слушаете?
Уствольская-то?..
Гм... Тут самое главное, начиная с нею знакомиться, не допускать впадения в два расхожих представления: то, что она ученица Шостаковича, и то, что Шостакович на ней чуть было не женился. Хотя фактически всё так и есть.
Начните, например, с этого: 12 прелюдий.
Там запись с параллельной визуализацией нотного текста.
Очень удобно.
Или найдите на ютюбе запись её фортепианного концерта. В исполнении Алексея Любимова.
Или вот: Пятая симфония её.
Там, правда, чтец, идёт несколько не по партитуре. Ещё было исполнение этого произведения с Рогволдом Суховерко.
Но здесь партию чтеца исполняет не он.
Вообще, Уствольской надо заниматься. Она, как и Веберн, - охватна.
То есть за почти девяносто лет жизни она сочла достойными публикации и исполнения что-то всего около двадцати-тридцати своих сочинений. Автор чрезвычайно взыскательный к себе. И к другим, разумеется. Бескомпромиссный автор была. И человек.
Боже! Как изячно написана: особенно мне понравилась это:
Однажды она участвовала в международной викторине о киргизских китах и выиграла. Её поздравили и вручили ей приз.
Я неравнодушен к китам, особена к Киргиским! Я жить сам из той Киргизии приехамши.
Хотел три раза поствит очень понравилось, но клавиша больше не срабатываит.
Александр на хармса похоже
кстати я начал цикл сказок про авторов фабулы
вы можете почитать если заходите уже написал про татьяну лозу
дениса дмитрия перепелицу варюшку дядя петю дмитрия
ВЫ МОЖЕТЕ АЛЕКСАНДР ЗАКАЗАТЬ СКАЗКУ ПРО СЕБЯ
Введенского издают мало. Очень специальный автор, во-первых.
Во-вторых, с наследниками там заморочки.
Выходил белый двухтомник в 90-е годы в издательстве "Гилея". Ищу его много лет.
Ну... Как бы обо мне уже ведь есть у Вас стихотворень...
Нельзя писать об одних и тех же. Авторов - вон сколько.
А ведь кого-то читают совсем мало. Мне всегда очень огорчительно за них.
Андрей, у нас и правда есть очень хорошие, но скромные авторы. Зайдите, если будет время к ним.
Роман Артман, Catocala lakrymosa, Игнат Оретов, out, black, Юрий Рехтер и многие другие.
Напишите что-нибудь о них. Представляете, как им это будет неожиданно и приятно.
ПОТОМ В ПОЛРЯДКЕ ОЧЕРЕДИ ЗАВТРА ПРО МЕЛЬНИКА
ПОТОМ ИРИНА КАЗИМИРОВНА ПОТОМ КАТЯ ИВАНОВА
ПОТОМ ВЫ ПОТОМ ПРО КОГО-НИБУДЬ МАЛО ИЗВЕСТНЫХ
Я ТО ЗАЙДУ А ОНИ КО МНЕ ЧЕТО РЕДКО ЗАХОДИЛИ