«Лес является единственным, открытым для всех источником благодеяний, куда по доброте или коварству природа не повесила своего пудового замка. Она как бы вверяет это сокровище благоразумию человека, чтобы он осуществил здесь тот справедливо-плановый порядок, которого сама она осуществить не может».
Из романа Леонида Леонова «Русский лес»
Из романа Леонида Леонова «Русский лес»
Леса, окружающие Фрязино, – что нам известно о них?.. Мы, и взрослые и дети, обычно отправляемся в лес по грибы и ягоды, за берёзовым соком, а кто-то и на охоту, на заготовку лечебных трав, нарезку веников для бани, проводим отпуска или выходные в походах, встречаемся на пикниках с коллегами и друзьями, выгуливаем четвероногих питомцев, совершаем утренние пробежки, выбираемся покататься на лыжах... Иные из нас не представляют жизни без леса, без шума деревьев, пения птиц, чистого и прозрачного воздуха, душевного покоя, каким можно зарядиться здесь, как мало где ещё. Мы привыкли, что лес всегда где-то рядом, и при случае пользуемся им, точно таблеткой от головной боли или веселительным игристым вином – чтобы отдохнуть, поправить настроение, развеять скуку, развлечься, – но при этом редко задумываемся о том, как живёт сам лес, какие у него бывают болезни и проблемы, как и чем мы можем помочь ему справиться с ними.
Обо всём этом мы и говорили с начальником учебной базы «Камшиловка» Щёлковского учебно-опытного лесхоза Заслуженным лесоводом России Виктором Козловым.
Виктор Порфирьевич родился в 1950 году в деревне Мизиново Щёлковского района Московской области. В 1952 году семья переехала в лесхоз, вынужденно переехала: сгорел дом, но отцу, как леснику, дали жильё, – с тех пор здесь и обосновались. Образование – средняя школа и два года в институте, трудовая деятельность – вся в лесу: начинал рабочим, потом стал лесником, мастером (техником леса). Восемнадцать лет отдал Гребневскому лесничеству, девятнадцать Чкаловскому и вот уже десятый год – в учебной базе «Камшиловка». Из семьи почти все работали в Щёлковском лесхозе: двое братьев, зятья, племянники...
Кладовая природы
Начинаем разговор с Виктором Порфирьевичем издалека, с разнообразия пород деревьев в наших окрестных лесах. Всякие, говорит, есть: ель, дуб, сосна, берёза, осина, липа... Из экзотических – лиственница. Вообще, у нас зона смешанных лесов, преобладающая порода деревьев – ель.
И сразу же натыкаемся на проблему: после засухи 2010 года ели никак не оклемаются, никак не переболеют – и гибнут, очень много; молодые ещё как-то справляются с немощью, а старые... Из-за этого в лесу ни пройти ни проехать. А в Воря-Богородском лесничестве не так давно прошёл ураган – и много деревьев повалило. Роза ветров в этом районе какая-то особенная, не везёт с ветрами. Там были лиственницы, едва ли не единственные в Подмосковье, которые распространялись самосевом. Деревья в диаметре около метра и высотой метров под сорок. Пилы не хватало, чтобы распилить упавшие стволы. Останавливаю собеседника, мол, до проблем ещё успеем добраться.
Грибы, ягоды, разнотравье... Подмосковный лес этим и замечателен. Цветение продолжается с ранней весны до поздней осени, кружится голова от дивных ароматов, глядишь на эту вроде бы незатейливую красоту – наглядеться не можешь. Грибы начинаются со сморчков в конце апреля – начале мая, сейчас пошли в рост подберёзовики, белые (Виктор Порфирьевич уже находил), следом не замедлят себя ждать остальные. Всё зависит от погоды – урожай грибов. Ягода... Земляника уже есть, начинает созревать черника, к концу июля будет малина, осенью по морозцу – клюква. Ну, и всё остальное, естественно, есть: ежевика, костяника, брусника, голубика, облепиха, рябина...
Животные... Мало стало зверья в последние годы. (Как ни крути, от проблем никуда не деться. Да, наверное, нечего их обходить стороной! Мой собеседник признаётся, что даже «ружьё забросил... по гуманитарным соображениям», а ведь когда-то был заядлым охотником.) В былые времена численность лосей превышала норму раз в двадцать, а сейчас... Виктор Порфирьевич сетует, что лет пятнадцать не встречал ни одного – перебили браконьеры. А то расхаживали возле дома, подходили к забору, кормились... Но кабан всё же есть. Его тоже били, однако сейчас поголовье понемногу восстанавливается. Есть зайцы, лисы – правда, попадаются редко. «Раньше жили у нас в заброшенной конюшне, выводили лисят...» Узнаю, что число белок напрямую зависит от урожая шишек, в основном еловых. А поскольку здоровой ели мало, то и белок – тоже. Зато сейчас в лесу очень много бродячих собак. Люди весной берут на дачу щеночка, летом поиграют, а осенью и не собираются везти в город, в лучшем случае отпустят, а то и просто отведут в чащу и привяжут к дереву. Если соседи или случайные прохожие помогут бедолаге освободиться, или сам оторвётся, то останется жить. Да какая это жизнь?!
При разговоре о птицах мой собеседник оживляется: «Вот с птицами у нас хорошо. За ними лучше зимой наблюдать. Кормушечку повесил, семечек за зиму до трёх мешков уходит, на корм. С птицами у нас разнообразие. Я даже книг себе накупил, стал изучать более основательно. Всякие прилетают. Некоторых никогда не видел: из редких – дубонос, сорокопут... Из промысловых есть вальдшнеп, тетерев, рябчики (лес стал загущённый, по нему меньше ходят – и птицам есть, где от людей спасаться). Хищников хватает: соколы, ястребы (перепелятник, тетеревятник) – этих в изобилии, с удовольствием едят наших кур... А вот ястреб-перепелятник всю зиму сидит и дежурит у кормушки. Чуть успокоились пташки – тут-то он их и сцапал. Хорошо, не каждая попытка удачная, примерно одна из пяти».
Говорим об отдыхе в наших местах, о санаториях, пансионатах, детских лагерях... Лагерей теперь гораздо меньше, чем в советские времена, много заброшенных, разорённых... (Но это не по нашей теме.)
Начальник учебной базы «Камшиловка» Виктор Козлов
Будни лесников
Какие будни у лесников? «Летом, если дождичек пошёл, то они немножечко отдыхают. А так ни отдыха, ни сна – ничего!» Первая задача лесника – охрана леса от пожара. В борьбе с огнём основное – это чёткое исполнение лесником своих обязанностей. Если он работает давно, то прекрасно знает, где, в каких конкретно местах бывает больше народу, где оставляют костры, где проблемы могут вызвать дачники. Два-три раза в день нужно обойти эти места, посмотреть, проверить. Сейчас ждут, пока пожар разгорится, когда его со спутника видно станет. У лесника же есть такое правило: если заметил пожар и можешь погасить своими силами, ты его и гасишь. Если не можешь, вызываешь подмогу. В нашем лесхозе были две пожарные машины, и сторонние организации помогали. Сейчас пожарных машин нет, на всё про всё два-три трактора и два-три лесовоза. Это притом что лесхоз занимает полосу в направлении Щёлково – Фряново длиной 53 километра и шириной 25. Раньше в каждом лесничестве много техники было, лесхоз сам занимался и промышленной, и санитарной рубкой, уход за лесом вёлся постоянно, круглый год. Сейчас даже вдоль центральных дорог сухостой стоит – его по весне обязательно убирали. Сам собой возникает вопрос: какие же силы нужны, чтобы навести порядок в лесу? Ведь никаких не хватит. Ответ прост: не надо было запускать. Если по десять-пятнадцать лет в доме не убираться, что в нём будет? Так и здесь, в лесу, не убирались – вот и сложилась столь неприглядная картина.
Самих лесников почти не осталось – немногие готовы работать за нынешнюю зарплату (около пяти тысяч рублей). В целом по Щёлковскому лесхозу – всего с десяток лесников; раньше в каждом из его подразделений работников было больше (лесничих, их помощников, техников), в зависимости от площади того или иного лесничества: в Гребневском – порядка 11 человек, в Свердловском – порядка 15 и т. д. Имея такой штат, не составляло труда обойти свои участки. Сейчас лесничества объединили, лесников, их помощников и техников сократили, по этой причине размеры подконтрольных участков увеличились раз в 10-12.
Но особо крупных ЧП в наших лесах не случалось. Разве что время от времени идут завалы, как, например, в Воря-Богородском лесничестве, – не понятно, почему. Пожар в последний раз был в том же засушливом 2010 году – наш район горел меньше других в Московской области, лесхоз ещё относительно сильным был. А в 2012 году его переподчинили Московскому государственному университету леса (до этого лесхоз тоже работал при МГУЛ, но на правах полномочного филиала), забрали финансы. С тех пор ни купить что-либо из техники, ни нанять организации или работников для выполнения неотложных дел.
Аукционы, тендеры и короед-типограф
Санитарные (выборочные) рубки практически не проводятся. Прежде же в каждом лесничестве был десятилетний план по лесоустройству, а в нём – предусмотрены обязательные рубки ухода (удаление нежелательных деревьев, которые не отвечают хозяйственным целям или негативно влияют на рост и состояние лучших). Теперь если и делают рубки, то исключительно сплошные: слишком много высохших деревьев. Иного не остаётся: если убрать только сухостой, то и здоровые деревья упадут при сильном ветре – они привыкли расти в определённых условиях, в окружении других деревьев и в одиночку не выстоят. В лучшем случае, выбирают такие делянки, с которых есть что взять, – где нечего взять, там все деревья в конце концов валятся и погибают. А ведь есть такое правило: взамен срубленного дерева непременно должно быть посажено два новых. Так всегда и поступали, если не три даже сажали, с запасом – потому как, пока дерево растёт, естественный отпад бывает. Сейчас кому над этим задуматься?.. Пилят – одни организации, сажают – другие. Каждому дереву уход требуется, какому двадцать лет, какому и больше, для этого предусмотрены осветление, прочистка, прореживание, позже – проходная рубка... Сейчас ничего подобного не проводится.
Так же неважно и с лесозащитными мероприятиями, с так называемыми минполосами (минерализованными полосами) от пожаров – их делают, чтобы огонь не перекидывался с одного участка леса на другой. Раньше это было обязанностью, плановым мероприятием. И тракторов у лесхоза было не два-три, а двадцать-тридцать. Но даже если и опахивать, надо в тендере или аукционе участвовать. А они длятся невесть как долго, да ещё подготовка к ним, бумажные и компьютерные дела. Сегодняшние просеки – или завалены, заросли, или дачники самовольно позагораживали, или дороги квадроциклами разбиты. Лесников нет – некому порядок навести. Просеки ведь тоже обязательно очищали, из года в год, по плану. Да и для животных они впоследствии служили своеобразными подкормочными площадками (падали ведь сучки осины, берёзы...).
Сейчас срубить деревце – нужно разрешение, убрать и сжечь неликвид – нельзя. Сушняк людям собрать на дрова запрещено – а всем бы только польза была, заодно бы и лес почистили, хотя бы возле дач. Как ни крути, всё упирается в законы, в необходимость по любому поводу участвовать в тех же самых аукционах и тендерах. Это леснику, у
