МЫША И МЕДВЕДЬ (НЕ СОВСЕМ ДЕТСКАЯ СКАЗКА)

Не в некотором царстве, а в некотором государстве жил был медвежонок. Был он очень добрый и милый, но всю жизнь страдал от нескольких вещей, главным образом, от беспокойства. А беспокоили его, больше всего, жара и комары. Жару, как и комаров, он выбрал себе не сам, волею судеб, а вернее родителей, оказался он в этой жаркой и сухой стране, но к мишкиному счастью в этой стране было и море, преодолев многие километры пути, достигал наш медвежонок морского берега, вдыхал запах свежести и свободы, и только здесь успокаивался. Смотрел на темное небо со звездами, на прекрасную луну, подставлял прохладному ветру мордочку и нос, слушал крики чаек и мечтал, что когда-нибудь станет настоящим матросом. Так как наш медвежонок был хоть и скромный, но очень способный, то матросом он, конечно, стал, и не только матросом, но и настоящим матерым морским нет, не волком, но медведем. Мишка стал капитаном, у него был свой корабль и он бороздил морские дали по делам бизнеса, а бизнес был у мишки торговый, по всему миру он развозил апельсины и бананы, чтобы радовать детвору.

И вроде все в судьбе мишки складывалось хорошо, только было в его жизни еще одно беспокойство, которое не покидало его с детства, но в медвежьем возрасте стало ощущаться особенно остро. Ну…, море…, капитан…, какие девчонки на корабле? И становилось нашему мишке грустно и одиноко. Иногда он мечтал, как приведет на корабль какую-нибудь львицу или жар –птицу. Но львица скоро заскучает, а у жар-птицы намокнут перья, и она станет похожа на мокрую курицу. Такие перспективы не вдохновляли. Нельзя сказать, что мишка был совсем один, иногда он поглядывал то на молодую акулу, то на косатку, была у него даже дельфиниха, что вечно вилась у корабля и уверяла, что страсть как любит нашего мишку, но каждый вечер уплывала к своему киту и китенку, и мишка опять оставался грустить и мечтать.

Мишка был в душе исследователь и изобретатель.  Когда медвежонок был еще маленький, он был очень славный и сладкий, лежал в своей кроватке, шумел погремушкой, и думал: «Что туда внутрь насыпали эти взрослые»? Уже тогда в нем зародился интерес к технике. Так он лежал и думал, что пока еще ему трудно, но как только он подрастет, то непременно, разберет погремушку и поглядит, что там внутри. Потом, много времени спустя, он  это сделал и удивился, что внутри глупые пластмасски, а не шарики от подшипников, «болваны», подумал мишка, «никакой инженерной мысли». Он высыпал пластмасски на фиг, и наполнил пустую погремушку водой, так он узнал о трехмерном пространстве, и потом уже всегда стремился убедиться, что и другие вещи трехмерны.

Так что просто возить фрукты ему со временем сделалось скучным, он уже отчаялся, думая, что так всю жизнь и проведет, но однажды ему в сети попалась золотая рыбка, мишка был добрый и жарить ее не стал, и скромный, подумал, что уж такая красавица на медведя никогда и не посмотрит, а выпрашивать исполнение желаний  - вообще не медвежье дело. Но золотая рыбка оказалась без понтов, хоть и красавица, но идейная, личные отношения ей не к чему, у нее миссия, исполнять желания высших существ-людей, а вот желания животных она исполнять не может, так что и просить было бы бессмысленно. Но, она - девочка добрая и даст мишке хороший совет, когда-нибудь к нему обратится некто с необычным предложением, пусть он не отказывается … что за предложение, когда и для чего мишка услышать не успел, так как его ревнивая дельфиниха увидала, что он беседует с золотой рыбкой, и такой визг подняла на всю акваторию, что мишке ничего не оставалось, как одними губами поблагодарить золотую рыбку и отпустить за борт. Дельфиниха хотела начать выяснять с ней отношения, кто такая, да откуда взялась на ее хвост, но рыбка хоть и мелкая так на нее посмотрела, что орать у дельфинихи всякое желание пропало, вот что значит взгляд идейного существа.

А в это время глубоко-глубоко в море на дне марсианской впадины жила была мышка. Девочка она была немышиная, и из друзей у нее был только огонек. Мышка держала в руках свечку и любила с огоньком разговаривать, читать всякие умные или романтические книжки (ей скат их привозил и предлагал свои услуги на предмет электрического освещения дома, но мыша все время отказывалась, под предлогом, что она старомодная, и не любит электрический свет, он, мол, ей глаза слепит, она, же была деликатная девочка и не могла предать друга-огонька). В детстве мышка любила читать сказки, а во всех почти сказках был супер –герой сильный и добрый, ну, конечно, медведь, так мыша начала в подмышковом возрасте мечтать о том, что где-то там в миру, ну, то есть на суше есть такой мишка, который может составить ее счастье, и надо только подождать. Вот мышка и ждала, ждала, от ухаживаний всяких осьминогов, которые тянули к ней свои шупальца, отказывалась. Но время идет, а мишки все нет и нет, и тогда мышка решила попросить своего единственного друга-огонька, чтоб он поспособствовал. «Огонек, огонек, говорила мышка вечерами, сделай так, чтобы на суше нашелся такой медведь, который полюбит мышку и приплывет к ней на корабле с алыми парусами». Огонек, слушал и только вздыхал, понимал, что запросы у мышки наполеоновские, такие и золотая рыбка не выполнит. Но мышка не унималась, и каждый вечер донимала огонек просьбами. Огонек отнекивался, как мог и деликатно уходил от темы. Тогда мышка уже совсем отчаялась и сказала ему: «Если ты не поможешь мне отыскать мишку, я тебя задую». И тут огонек испугался по-настоящему, потому что мышка –хоть и девочка, но характера ей не занимать, да и в шантаже или лжи никогда не была замечена. Он серьезно задумался и решил сделать вот что, однажды, пока мышка спала, он поднялся на поверхность моря, встретил своих сестер и братьев –солнечные лучи и сказал им: «Моя подружка – мышка выдумала себе какого-то медведя и говорит мне, мол вынь и положь, а то задую. А она раз сказала, то и задует, с нее станется, я ее знаю. Не могли бы вы посмотреть – поискать где-нибудь на свете какого-нибудь медведя для моей мышки, а то она совсем изведется, разозлится, и я погибну». Солнечные лучи заулыбались, но задумались, медведей-то на свете масса, но вот чтоб мышке подходил, это еще поискать. Надо маму спросить, ну, солнце, то есть, она все знает, может и найдет.

Мишка долго думал, какое такое необычное предложение может ему последовать, и когда предложили пройти северным морским путем, не отказался, подумал, а вдруг встретит там белую медведицу небесной красоты, но нет, медведицы были, но как-то не цепляли. И когда на юг отправился, но тоже в холодные воды, надеялся встретить императрицу-пингвиниху, но тоже – не судьба. Остальные предложения на необычные не тянули, но мишка не отказывался. Искать свое счастье дело долгое и непростое, мишка это понимал, он всегда платил по счетам полностью, ничего ему не досталось в этой жизни нахаляву.

Солнце, выслушав рассказ своих младших детей-лучей, сказало, что миссию по поиску медведя для мышки надо возложить на ее старших детей – духов и богов огня. Пусть этим займутся Агни с Гефестом и другие, Феникс опять же дурью мается, пусть делом займется, а то не велика заслуга палиться да возрождаться, со скуки чего не сделаешь, лишь бы развлечься. Так и порешили. Через какое-то время Агни углядел на корабле посреди океана одинокого печального медведя и решил, что вот, пожалуй, то, что нужно, и медведь, и один, и морской, мышка же тоже морская жительница, куда, уж, лучше.

Долго думал Агни, как дело обставить и решил сделать так, когда мишка прибыл в порт назначения на одном тропическом острове, к нему подошел тигр (для Агни обернуться кем угодно – пара пустяков), представился с одной стороны богатым меценатом, а с другой большим любителем подводных исследований и спросил мишку, умеет ли он управлять батискафом. Мишка несколько опешил и сказал, что нет, не приходилось, но вспомнив о словах золотой рыбки, тут, же поправился, что, мол, думаю, выучиться будет нетрудно, если для дела надо. А для дела оказалось очень надо, тигр проникся большим интересом к тому красному свечению, что иногда замечали в марсианской впадине и очень хочет знать, что это такое. Если мишка не против, то он выделит ему батискаф и попросит спуститься посмотреть, что там такое, потому что ему жутко любопытно, но возраст и здоровье уже не те, чтобы самому совершать такие погружения.

Так мишка стал «управителем» батискафа. В назначенный день, а вернее ночь, потому что свечение лучше было заметно ночью, мишка начал свое погружение, он спускался все ниже, вода становилась все темнее, особого свечения не было видно, так иногда мелькнет что-то и все, опять сплошной мрак. Зачем мишку понесло на дно марсианской впадины, он не знал, да и что можно найти на такой глубине, ну, камбалу какую-нибудь неаппетитно плоскую. А вдруг жемчужину? Красиво, но не живая. Так размышляя, погружался мишка все ниже и ниже, как будто в глубины своей психики, да, мишка был немного философ и мог рассуждать и в таких категориях. И вдруг он заметил на дне какой-то холмик, а нет, не холмик, кроватка что ли? Откуда на дне марсианской впадины кроватка? А рядом столик с книжкой и свечкой, вот значит, откуда свечение было. А в кроватке-то кто? Не видать. Чтобы рассмотреть получше находку, мишка выпустил из батискафа специальную клетку и «зачерпнул» ею нашу мышу, ибо кому же еще там быть, если не ей? Подтянул клетку поближе к иллюминатору и обомлел, мышка что ли? Быть не может, откуда на таких глубинах может взяться настоящая живая мышка.

Мышка же проснулась от того, что почувствовала, что-то тянет ее из кроватки, это что-то оказалось клеткой и мышка страшно перепугалась, что морской котик или еще какое существо поймало ее в клетку, кончилась ее вольная жизнь, и что пришла смерть, наверное, а может смерть так и выглядит – в виде клетки, мышка тоже была философ.

Мишка вытряхнул мышку из клетки и взял аккуратно 2 пальчиками за хвостик и поднес к своему носу, дабы рассмотреть получше. Мышка, оказавшись вне клетки, приободрилась, значит, клетка – это еще не смерть, но все равно очень боялась, к кому это она попала, кто это такой большой, так страшно дышит и точно сейчас откроет пасть и съест, вон, как близко к морде поднес. А мишка, увидав мышкины большие испуганные глаза, понял, что все - миссия выполнена, какое ему дело до всяких там свечений, если свет мышкиных глаз был ярче семи тысяч солнц  и то, что он искал так долго, вот оно. И мишка тоже испугался.

Так люди и не люди, встретившись со своим счастьем, не могут сразу его осознать и пугаются, оно такое огромное и страшное или такое маленькое и нежное, что жутко его разрушить, поломать, помять, не со зла, а от неожиданности и неумения, и не знания, как с ним обращаться. Есть страх, нет знаний, нет опыта, но есть точное понимание и ощущение, что вот, оно – счастье.

Мишка посадил мышку на одну лапу, а другой придерживал за хвостик, вдруг с испугу свалится. Мышка ощутив твердую лапу под ногами, стала поувереннее и заглянула в глаза мишки, они светились радостью и добротой. "Нет, этот есть не станет", подумала мышка и поняла, что так бы и сидела всю жизнь на мишкиной лапе и глядела в его счастливые глаза. Мишка чувствовал