7. В СТОРОНУ ПУСТЫНИ
Руфь вспомнила беседу двух мужчин, которую она услышала во время переправы через Иордан. Они говорили о трудностях, предстоящих тем, кто решится преодолеть Иудейскую пустыню, лежащую на пути от Соленого моря до городов Вифлеем, Иерусалим и других. Это безлюдное место, где не было никакой растительности, лишь шныряли юркие ящерицы, да ядовитые пауки отыскивали свою жертву. Многодневный путь по этой местности будет труден и опасен. Другого пути, как поняла Руфь, в Вифлеем не было. Несколько проще было тем, кто направлялся в Иерусалим. Им предстоял путь по долине Ахор, по берегу речушки, впадающей в Соленое море, истоки же ее находились в предместье Иерусалима. Путь вверх по реке был бы гораздо легче и проще, нежели по пустыни. Но Руфь манили к себе белые стены Вифлеема, и она была полна решимости преодолеть все трудности предстоящего пути. Да и Ноеминь была не из слабых и должна осилить этот путь, ведь она возвращалась на Родину.
Подняв руки к небу, Руфь начала молиться так, как учила ее свекровь. Громкие слова молитвы с покаянием и просьбами, благодарением и восхвалением постепенно перешли в шепот, потом и вовсе стихли. Теперь молитва просто звучала в ее сознании, будто сейчас уже молилась не она.
...Фигура Человека в светлых льняных одеждах приближалась к ней. Его аскетически строгий лик словно излучал тепло и притягивал к Себе. Руфь неожиданно поняла, что это Ему она молилась, это Он, Кто постоянно является ей в видениях и снах. Человек прошел мимо нее так близко, что Руфь ощутила Его сдержанное дыхание, услышала шелест Его одежд и шорох, издаваемый Его сандалиями при ходьбе. Невероятное чувство волнения охватило женщину, в то же время вселяя в нее надежду и уверенность. Руфь последовала за Ним.
Он направлялся от моря в сторону пустыни. "Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков, - голос Идущего звучал где-то внутри Руфи, - идите к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, аром давайте. Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания. Входя в дом, приветствуйте его, говоря: "мир дому сему"; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясайте прах от ног ваших, истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.
Вот я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца Вашего будет говорить в вас. Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отрече тся от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным. Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня.»
Многого не поняла Руфь из сказанного ей, но услышала она все. Неведомая сила влекла Руфь вслед за этим Человеком. Вот уже зеленая поросль долины сменилась бархатами сухого песка, горячий ветер дул в лицо, стараясь иссушить Идущего. Но Он шел уверенно и твердо, будто знал то, чего не ведали пока другие, будто видел то, что недоступно было никому. День сменялся ночью, потом снова наступал день. Идущий будто забыл о времени, пище и воде. Его вел Дух Святой. В пустыне «сорок дней он был искушаем от дьявола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал».
На лице Искушаемого Руфь видела страдание, скорбь и светлую веру, любовь и отражение ясного осознания Своего предназначения. Позади Него то появлялись, то исчезали нечеткие очертания фигуры в красно-черном сверкающем одеянии. Внешность фигуры постоянно трансформировалась; увеличиваясь в размерах, уменьшаясь, плавясь зрительно, превращаясь в красивого юношу, сгорбленного старца, пленительную оголенную женщину. Невозмутим Искушаемый, невозмутим и тверд, ибо был Творцом. «Если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим. И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми царствами и славой их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если ты поклонишься мне, то все будет Твое. Иисус сказал Ему в ответ: отойди от меня, сатана; написано: «Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи». И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя: и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Иисус сказал ему в ответ: сказано: «не искушай Господа Бога Твоего».
Внезапно в поле зрения Руфи исчезли высочайшая гора, древний Иерусалим, крыло храма, остался только Он в светлых одеждах, Перенесший искушения и не запачкавший их. Целая толпа крылатых фигур словно возникла из воздуха, приблизившись к Творцу, помогая Ему и выполняя Его малейшие желания, догадываясь о них. Ибо физически слаб был Голодавший сорок дней в пустыне.
…Руфь открыла глаза, видение исчезло, оставив неизгладимый след в душе женщины. С каждым таким сном-видением Руфь все больше убеждалась в правильности своего выбора, понимая, почему Творец дает ей все это пережить. Не каждому дано увидеть сонм ангелов, служащих Спасителю.
…Постепенно лагерь просыпался, плакали дети, переговаривались мужчины, женщины хлопотали, готовя скромную еду. Ноеминь с Руфью уже знали, что пути их спутников отсюда разойдутся. Лишь трое пойдут с ними в Вифлеем: мужчина, женщина и маленький мальчик, семья, возвращающаяся из Медевы, где несколько лет находилась у родственников, спасаясь от неурожая, случившегося в родном краю. Пожитков было мало: несколько узелков со скудными запасами , залатанной одеждой, поэтому сборы были недолгими. Руфь ничего не рассказывала Ноемини о своих чудесных сновидениях, но та замечала, что со снохой что-то происходит, так как лицо Руфь теперь посветлело необычайно. Ноеминь радовалась тому, что сноха ее безропотно переносила все тяготы пути, да еще помогала ей, поддерживая и ухаживая за любимой свекровью. Все пятеро тронулись в путь, трогательно простившись с теми, с кем переносили все невзгоды по пути к Соленому морю и переправляясь через Иордан.
Мальчик шел бойко, не доставляя никаких хлопот отцу, матери и двум женщинам. Его занимало все: и чахлые кустики, торчавшие из песка, и неведомо каким образом добывающие себе влагу, и маленькие юркие ящерицы, за которыми ребенок сначала гонялся, оглашая все вокруг звонкими радостными криками. Потом, притомившись, он стал уже более спокоен и теперь шел, держась за полу одежды матери. Руфь завидовала этой женщине, что у той есть такое дитя. Светлые кудряшки ребенка навевали ей мечты о собственном ребенке.
Путники притомились: дело шло к вечеру. Песок, обжигавший босые ноги днем, стал остывать. Ноеминь чуть прихрамывала, опираясь на плечо Руфи. Они остановились там, где скудной растительности было чуть больше и решили переждать здесь ночь. Сон сморил сразу всех. А Руфь ждала. Она вновь жаждала встречи со Спасителем.
…Несколько дней и ночей прошло с тех пор, как путники покинули правый берег Иордана. Ребенок вновь обессилил. Взрослые по очереди несли его на руках. Скромные запасы пищи подходили к концу. Ночной отдых восстанавливал силы: прохладный воздух и сон делали свое дело. Днем было гораздо труднее: палило немилосердное солнце, песок обжигал ноги, ядовитые пауки сновали между песчаными волнами. Малейшее движение воздуха – и мелкий песок оказывался в складках одежды, во рту, где только возможно. А путники боялись песчаной бури, молились Всевышнему о помощи. При ходьбе ноги тонули в песке, приходилось прилагать немало усилий, чтобы сделать очередной шаг. И это отнимало остатки силы. И вот…
