И да простит меня многоуважаемый мной сэр Артур Конан Дойль за мои пародии...
Но не могу сэр удержаться, само пишется...
— Доброе утро Холмс. Пришел почтальон и принёс нам утреннюю почту.
— Доброе, доброе Ватсон. Это хорошо, что принёс. Из этого я могу вывести одно небольшое, но важное умозаключение: если почтальон утром приносит нашу почту — значит у нас в Англии всё в порядке — порядка нет у наших соседей по планете. Так о чем же пишут сегодняшние утренние газеты, какие новости в мире?
— Все газеты обсуждают одну новость — о том, что в России вот-вот должны восстановить монархию.
— Тоже мне новость и охота им на это бумагу переводить. Да если мне не изменяет память, её обсуждают последние сто лет. Ну и что в этот раз им мешает её восстановлению?
— Это гениально Холмс! Вы, как всегда правы, но чёрт возьми, как Вы догадались, что им опять что-то мешает?
— Это элементарно Ватсон, если бы они хотели, они давным-давно восстановили бы у себя конституционную монархию, а так им постоянно кто-то или что-то мешает. Хотелось бы знать, что в этот раз… Хотя постойте не говорите, я уже догадался сам — у них похитили шапку Мономаха и российскому кандидату в императоры нечем короноваться. \
— Но, как Холмс…!?
— Благодаря моему дедуктивному методу. Да, да Ватсон, именно благодаря ему и приглашению заняться этим делом, которое пришло из России вчера вечером. Как видите Ватсон всё элементарно просто.
— Что Вы скажете на это Холмс, принимаете Вы это приглашение или нет?
— Конечно принимаю Ватсон. Я же не сумасшедший отказываться от гонорара в два миллиона фунтов.
— Два миллиона фунтов стерлингов!? Страна в которой почти половина населения живёт за чертой бедности, готова заплатить Вам такие деньги!? Я не ослышался Холмс или Вы шутите?
— Какие шутки Ватсон? Я серьёзен, как никогда — на кону стоит моя репутация и …эти два миллиона.
— Но зачем Вам такие деньги сэр, Вы же всегда славились своим бескорыстием!?
— А я и сейчас не изменил своим принципам. После того, как я получу свой гонорар, я вычту из той суммы затраты на расследование этого дела, а на все оставшиеся деньги куплю презервативов и отправлю их обратно в Россию, чтобы их там поменьше плодилось.
— Я понял Вашу мысль Холмс, но всё же с чего Вы начнёте расследование? Если надо будет ехать в Россию, я буду вынужден отказаться. Видите ли мы с моей женой миссис Ватсон ждём пополнения семейства и я…
— Да полноте Вам Ватсон, я всё прекрасно понимаю, тем более, что ехать никуда и не придётся.
— Как так?
— А вот так Ватсон, вот так. Всё гениальное просто. И пока Вы нежились ночью в своей постели с миссис Ватсон, я воспользовался интернетом и дал объявление во все социальные сети и главное — я пообещал за возвращение короны полмиллиона фунтов стерлингов. Думаю, что сегодня вечером или завтра утром, она уже будет у нас на Бейкер Стрит. По крайней мере, меня в этом клятвенно заверил наш старинный недруг профессор Мориарти. А он, как Вы знаете доктор, своё слово держать умеет.
— М-да, Холмс, не хотел бы я сейчас стоять между ним и короной.
— Так, что можете с чистой совестью Ватсон, отправляться к своим пациентам. Дело в шляпе.
— С удовольствие Холмс… Вот только ещё одно…
— Хотите узнать о своём гонораре?
— Вы, как всегда смотрите в корень мой дорогой Холмс…
— Да будет вам, выплачу я вам гонорар.
Да здравствует бессмертный Шерлок Холмс — самый гениальный сыщик всех времён и народов!
Приключения Холмса, спустя двести лет, по Одессе
1
Однажды хмурым осеним вечером, когда в порту с кораблей уже сошли на берег экипажи и город готовился принять их в свои дружеские объятья; ганделыков, опиумокурилен и домов терпимости, по одной из улиц Одессы (чтобы сохранить интригу, не буду называть по какой) навстречу друг-другу неторопливо шли два человека. Судя по их костюмам из добротной английской шерсти, они были нездешние, скорее всего иностранцы, англичане в отпуске, но не моряки. От той шумной морской братии их отличала неторопливость, я бы даже не побоялся сказать чопорность, в движениях, пенсне на породистом аристократическом лице у одного и старинная с серебряным набалдашником трость в крепкой привыкшей по-видимому к оружию руке у другого. Как я уже сказал они шли неторопливо: один джентльмен, с вашего разрешения, уважаемые читатели, я их так теперь буду называть, шел высоко задрав голову рассматривая сквозь своё пенсне хмурое осеннее небо, с низко висящими свинцовыми тучами, второй же шел лёгкой фланирующей походкой отставного военного, дурачась расшвыривая своей тростью мокрые упавшие с деревьев осенние листья.
Возле памятника основателю и первому губернатору Одессы Дюку де Ришелье, они столкнулись нос к носу.
— Я бы Вас попросил, сэр, вести себя более прилично в общественном месте и не размахивать так своим дрыном. — цедя сквозь зубы правильные английские слова, сказал джентльмен с пенсне в глазу, недовольно отряхивая брызги со своих брюк, попавшие с трости другого джентльмена.
— Какая неожиданная, право слово, встреча. Вот уж действительно правду говорят, что Земля круглая. — вдруг удивлённо вскрикнул джентльмен с тростью, на не менее правильном английском языке. — Как поживаете мистер Холмс? Как Ваше драгоценное здоровье?
— Да как Вам сказать профессор Мориарти — не дождётесь. — всмотревшись пристально в собеседника ответил человек, которого назвали Холмсом.
— Да ни боже ж мой мистер Холмс — живите Вы хоть до тысячи лет, нам это только на пользу. Скажите-ка лучше мне мистер Холмс, каким это ветром Вас таки занесло к нам до Одессы, ведь нам после того как мы стали бессмертными, запрещено встречаться друг с другом!?
— Да, как Вам сказать, Мориарти — это чистая случайность, я здесь по приглашению — мой брат Майкрофт женится на одесситке и я приглашён к ним на свадьбу. А Вам-то что до этого? Сами-то, что здесь делаете, опять что-то замышляете нехорошее по части криминала? Я ведь за двести лет не забыл, что Вы являлись авторитетным преступником мирового уровня, который занимался шантажом.
— Да ни боже ж мой, ничего криминального — клянусь честью моей мамы похороненной на первом еврейском кладбище, я таки здесь теперь честный всеми уважаемый человек — помощник депутата, помогаю таки создавать ему законы. А вообще — дружище Холмс — шоб я так жил, как рад я здесь Вас видеть.
— Как же Вы здесь оказались? — ещё не совсем доверяя своему собеседнику спросил Холмс.
— Моей маме сильно захотелось побывать на Родине своих предков. У неё ведь здесь о сих пор здесь живёт её тётка по линии кузины, миссис Роза Шмитцергольд, та шо с Пересыпи — не слышали случайно?
— Вы не поверите, но да, случайно слышал. — ответил несколько ошарашенный этим вопросом Холмс. — Мой брат Майкрофт, как раз жениться на её внучке.
— Та Вы шо. Какая однако приятная неожиданность. Я таки Вас поздравляю от чистого сердца с такой роднёй — когда-то её дед был знатным «медвежатником». Но не переживайте, то всё таки в прошло, она сейчас держит под собой несколько бутиков, как здесь говорят. Ну так как, — потёр руки Мориарти, — может нам по этому поводу посетить опиумокурильню? Я знаю тут одну — довольно приличный и уютный салон, для избранных и находиться он почти рядом. Кстати его содержит Ваш друг старина доктор Ватсон.
— Да Вы что!? — удивлённо воскликнул Холмс — А я-то думал, куда это он запропастился? А он оказывается, как говорят в Одессе-маме, открыл таки свой бизнес.
— Гешефт Холмс. Здесь говорят гешефт. И кстати очень и очень прибыльный.
— А как же его этика и принцип — не навреди?
— Вы Холмс, за двести лет нисколько не изменились — всё такой же романтик, защитник истины.
— Правды Мориарти, правды. Истина — это аксиома, она в защите не нуждается.
— Возможно. Вам виднее. Так мы идём Холмс или так и будем стоять возле Дюка, как два идьёта!?
— Конечно же идём дорогой Мориарти — правда правдой, а опиум ещё никто не отменял. Веди меня мой искуситель в чрево ада.
— Рая Холмс, рая. Вы будете приятно поражены увидев. как развернулся ваш приятель доктор Ватсон.
2
И вы знаете, уважаемые читатели, Мориарти был отчасти прав. «Салон восточных трав», так называлась теперь опиумокурильня доктора Ватсона и находился он в престижном районе, вернее под этим районом в катакомбах, которые были оборудованы всем необходимым, включая и казино, и публичный дом, в которых уже на всю катушку зажигали моряки, земляки Холмса. Нельзя сказать, что Холмс был сильно этим поражён, но удивлён… да, и доволен — особенно качеством опиума, которое подала им жена доктора, предварительно извинившись за то, что сам хозяин не смог принять дорогих гостей, так как отсутствовал по каким-то важным делам.
Извинения были приняты, как и опиум — настоящий «экстази», который срубив Холмса сразу же после первой инъекции, отправил его а райские кущи изобилующие виноградниками, фруктовыми деревьями и девственницами ублажающими, всеми доступными способами, вечных странников отмаявшихся на Земле.
Покуривая ароматный кальян, Холмс беседовал с почтенным старцем Архимедом о строении космоса и вселенной. Они возлежали на большой куче подушек и перин, возле столиков с восточными сладостями и яствами. Стараясь не прерывать научный диспут им прислуживало несколько полуобнажённых девиц, которые умудрялись и массажировать их уставшие чресла, и одновременно доставлять им оральным сексом, плотское наслаждение,
Холмса почему-то интересовал размер рычага которым Архимед хотел повернуть Вселенную, да и сам процесс вызывал немалое удивление — зачем ему это было надо. Когда они уже стали более подробно рассматривать знаменитую теорему его архимедовых штанов, Холмса вернули в реальность, самым жестоким образом — бросив в ванну с ледяной водой.
— Холмс, Холмс! — тряс его за плечи перепуганный доктор Ватсон. — У нас беда, произошла пропажа…
— Что, пропало, — гневно сверкнув глазами спросил Холмс, возмущённый тем способом, с каким его вернули в реальность, — что исчезла ваша любимая клистирная трубка!?
— Увы, нет она на месте, пропал… наш перегонный куб, напиток из которой делал нас бессмертными. — потерянным голосом сообщил новость доктор Ватсон.
— Да Вы что, — взвился Холмс поняв в какую беду вовлёк их доктор, — Вам поручили такую ответственную миссию, быть хранителем такого уникального предмета, а Вы доктор расслабившись; перестали быть джентльменом, погрязли в бизнесе, разврате и прошляпили его, да Вас, да Вас за это доктор надо! — зашевелил пальцами в ярости Холмс подбирая нужные слова.
— Да влить в него десятиведёрную клизьму, а если не подохнет, то пристрелить, как собаку. — встрял в разговор Мориарти.
— Вы не посмеете, так поступить с моим мужем, — взмолилась жена доктора Ватсона, — пощадите его Холмс, он ведь Ваш друг.
— Не мешайте. Мне нужно подумать. — задумчиво ответил Шерлок Холмс, доставая с дорожного кофра свою скрипку.
— Господи только не это. — взмолился доктор, но было поздно, музыка напоминающая визг лесопилки уже стала заполнять собой помещение опиумокурильни, выгоняя на свежий воздух любителей лёгкого кайфеца.
Шерлок Холмс
