Трамвай трясся, скрипел, чем-то ухал под днищем и наполнял салон запахом горелой изоляции.
- Только не сломайся до метро, только не сломайся, - заклинал вагон Павел.
Трамвай довёз до метро и намертво встал.
- Спасибо, родной, - прошептал Павел и побежал покупать цветы.
С букетиком незабудок он прошёл в скверик у метро, сел на четвёртую лавочку и замер в ожидании прихода детства.
Вечером жена позвала его к телефону.
- Кто там ещё? Даже в субботу покоя от них нет.
- Не знаю. Какая-то женщина, называющая тебя Павликом.
Он удивился и взял трубку.
- Здравствуй, Павлик, это Анжелика Карасёва, - услышал Павел, и его сердце замерло в сладкой истоме, - помнишь ещё свою школьную любовь?
- Здравствуй, Анжелочка, конечно пом … , - но она остановила его:
- Не перебивай, а то мне будет трудно договорить. Не мог бы ты завтра встретиться со мной? Если сможешь и захочешь, то буду ждать тебя на нашем месте в два, - сказала и положила трубку.
- Завтра я уйду в полвторого, - сообщил Павел жене.
- И куда это мы намыливаемся, не на свидание случайно?
- На него, милая, на свидание с детством.
- Ну-ну. Смотри не впади в него и не застрянь в нём, - напутствовала его жена, подавая чистую рубашку.
Теперь он сидел и ждал, как сидел и ждал более двадцати лет назад.
Анжела всегда опаздывала то на полчаса, то минут на сорок, подходила медленно, словно позволяя Пашке полюбоваться своей красотой, небрежно спрашивала: «Я не опоздала?» и награждала его за долготерпение, разрешая себя поцеловать.
Отца перевели служить в Москву, когда учебный год уже начался, и в свой новый четвёртый класс Пашка пришёл только в конце сентября.
- Ты завтра сам в класс не входи, дождись меня, - сказала учительница, - введу тебя, представлю одноклассникам и усажу.
Он дождался, и она его представила. Свободное место было только рядом с тонкой хрупкой девочкой, и учительница указала Пашке на него:
- Рядом с Анжелой садись.
Он подошёл к парте, девочка посмотрела на него огромными зелёными, как у кошки, глазами и презрительно фыркнула. Пашка влюбился сразу и на все школьные годы.
Своё чувство Пашка скрыть не умел и быстро стал предметом насмешек всего класса. Прозвище «жених» стало его именем и уже через пару лет в ответ на просьбу: « Жених, дай списать домашнее задание» он безропотно протягивал свою тетрадь. Самое обидное было в том, что Анжелика принимала во всём этом самое активное участие. Пашка злился, страдал, иногда плакал от обиды, но любить не переставал.
За два дня до какой-нибудь контрольной отношение Анжелики к нему резко менялось – она становилась доброй и даже порой ласковой, называла Пашенькой и лапочкой, и, щуря свои кошачьи глазки, томно спрашивала:
- Я надеюсь, Пашенька, ты понимаешь, что мой вариант контрольной должен быть написан раньше твоего?
Всё прекращалось в тот самый момент, когда тетрадь с контрольной ложилась на учительский стол.
Пашка ценил эти два дня и с нетерпением ждал конца каждой четверти, когда контрольные проливались на него ласковым летним дождём.
В девятом классе, весной, когда они сидели на скамейке, и Пашка с упоением рассуждал о полётах в космос, Анжелика вдруг перебила его и потребовала: «Поцелуй меня!»
С этого вечера Пашкина жизнь изменилась. Ушли и забылись многолетние обиды и страдания, насмешки и унижения и, как награда за терпение, пришли губы, шея и грудь.
За эти годы из глазастого котёнка Анжела превратилась в красавицу пантеру и, ласкаясь, Пашка называл её Багирой.
Всё закончилось внезапно. Уже через год в сентябре, в пору роскошного «бабьего лета», когда он сидел на скамейке, подставив лицо под лучи закатного солнца, грубый окрик заставил его повернуть голову..
- Ты чего там за кустами шаришься? Гадишь, небось? – истерично визжала какая-то старуха, - А ну выходи немедля!
За кустами стояла его Багира. Красная и злая, она, прокричав: «Заткнись, старая дура!», убежала в сторону метро.
В этот момент Пашка внезапно понял, что все эти годы она так же где-то пряталась, чтобы, наконец, появиться, и небрежно бросить: «Я не опоздала?»
После этого странного эпизода, она стала его избегать, даже пересела на другую парту.
Павел вспомнил, как на перемене его окружили приятели, мучая одним вопросом: «Что случилось, вы поссорились?» Он пожимал плечами и отвечал, что сам не понимает, до тех пор, пока Гришка Левин, считавшийся самым умным в их классе, не произнёс: «Да отстаньте вы от Жениха, ничего не случилось, просто они, наконец, выросли и повзрослели».
Ещё Павел вспомнил, что попереживав неделю из-за их внезапного разрыва, он вдруг испытал чувство освобождения сродни тому, что испытывали сказочные герои, освободившись от чар злого волшебника.
И вот теперь, через двадцать с лишним лет, детство пришло за ним, чтобы позвать к себе и снова наполнить сердце воспоминаниями и былыми эмоциями.
- Я не опоздала, Пашенька? – хрипло спросил кто-то.
Павел повернул голову. Перед ним стояла Анжелика, такая же яркая и красивая, только на двадцать лет старше. Они встретились глазами, и он увидел тот самый взгляд, которым смотрела на него девочка в преддверии контрольной. И так же, как тогда, два десятка лет назад, на этом самом месте его осенило, что она пряталась за кустами, выжидая момент, когда можно внезапно появиться и небрежно бросить «Я не опоздала?», так и сейчас он ясно понял, что она пришла сюда за тем же, что и он.
Павел встал, поцеловал Анжелину ладонь и осторожно положил на неё букетик незабудок.
