Темные окна

Я никогда больше не хожу по этой улице и не переступаю порог  того дома.
Дома, в котором  сорок лет жила бабушка, очень близкий и родной мне человек.
В мое детское сознание бабушка вошла раньше родителей.
Обычные проблемы молодой семьи того времени, в яслях нет мест, и ребенка отправили за тысячу километров к бабушке.
На фото вместе с родителями я появляюсь после пяти лет, а до этого были постоянные мотания между городами.

Мой наивный дед решил, что лучше им жить в одном дворе с сыном, поэтому построил там этот домишко.
Комната, кухонька и малюсенькая ванная. А сколько нужно для двух пожилых людей?!
Предвидя имущественные претензии в будущем, мой дядя немедленно выстроил такой же дом во дворе своей сестры.
- Я никому ничего не должен. Сколько  будет отпущено  Богом,  родители живут рядом со мной, но  их дом принадлежит мне.

Так и жили дед с бабушкой в доме, который  по документам им не принадлежал.
Рано ушел из жизни дедушка,  почти в таком же возрасте умер дядя.
И остались в одном дворе куковать  две вдовы, чужие друг другу, по сути,  люди…
Раз в год, в самом начале осени,  маленький домик наполнялся множеством голосов.  
Внукам, правнукам, праправнукам не хватало места за праздничным столом…

Бабушка чудесно управлялась сама, еще и «хозяйство» обязательно имела, кота или кошку, о них заботилась, с ними разговаривала, а мы получали регулярные упреки:
- Я сама в четырех стенах, поговорить не с кем!
Да разве есть у нас, современных, вечно суетящихся,  людей  время просто поговорить?!
Забегали часто, но именно забегали…

Годы и старость неумолимы.
Бабушка перестала ходить, стало пропадать зрение,  и единственная, оставшаяся в живых,  дочь забрала беспомощную мать к себе. В момент прощания с домом и осиротевшим вещами бабушкино сердце не остановилось, только безмолвные слезы катились по морщинистому лицу.

Может быть,  кто-то когда-то  еще зажжет свет в окнах опустевшего дома, но это будет не  хозяйка.
Та,  для которой  он строился,  уже никогда не переступит его порог.
Как померкли окна, меркнет свет в глазах и ясность разума, меркнут безвозвратно…