Как реликвию, храню листок отрывного календаря, чтобы не забыть то время.
Однажды меня вызвали к секретарю директора типографии.
«Зачем я, печатник-сдельщик, потребовался вдруг в управлении?» - недоумевал я.
- Вам денежный перевод поступил, - объяснила секретарша. – Вот, возьмите «Извещение».
«Кто прислал деньги, откуда, почему и зачем?»
Только после смены, придя на почту, я понял всё, успокоился и обрадовался.
Оказывается, из газеты «Известия» моя рабкоровская корреспонденция «Первая рабочая смена» была использована издателями численника. Издатели и прислали мне по месту работы мой гонорар.
За несколько коротких строчек десять рублей начислили!
Много это или мало – без знания существовавших тогда цен понять сложно. На десятку можно было купить 45 пачек папирос «Беломорканал». Впрочем, самая твёрдая мера валюты была и есть – это хлеб. Так вот за десятку я мог бы купить 71 буханку добротного чёрного хлеба и 6 коробок спичек на сдачу…
А какой валютой измерить внимание и честность издателей календаря?! Ведь моя публикация не была учтена их бухгалтерией. К тому же и адреса автора не имелось. Бери себе деньги. Это же почти три бутылки водки.
Нет! Деньги не присвоили, а корреспондента отыскали.
Теперь другое время.
Теперь до тошноты несуразная пора наступила. Хочешь, например, в выпуске журнала поучаствовать или в издании сборника рассказов – плоти за каждую занятую тобой страничку от 700 рублей. А если человек повесть или роман сочинил? Это сколько же буханок хлеба вместе со своими трудами, раздумьями и бессонными ночами он должен отдать издателям?!
Пожелтевший листок отрывного календаря из легендарных шестидесятых я трепетно храню в своём архиве. Тогда было иное время.
