МАТРИАРХАТЩИНА

 
  Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
 
            МАТРИАРХАТЩИНА
 
 Погода спозарань не заладилась: то студеная октябрьская морось, то снежная крупа, то промозглый, порывистый, северный ветрище... Не заладилось и с прорабом: забрался на старте рабочего дня на пока еще до седьмого этажа нарощенную высотку «Центра децентрализации центральных возвышенностей» и-и-и... давай неутомимо отвесным конусом стеновую вертикаль сканировать, не скупясь на матерности по адресу «косоруких каменщиков»...
 – Баба от него вчерась ушла, – сморкнувшись в бетономешалку и с ленцой кивнув на невдалеке беснующегося прораба, прокомментировал каменщик четвертого разряда Толян Безмозглый, – Вот и дрищет с досады в наши пролетарские души.
 – От тако-о-овского(!) не грех и уйти, – при всеобщем внимании бригады стенокладов поддержал разговор конопатый подсобный рабочий Синеротов, – Я б на ее месте тоже ушел. Так себе мужичонка... И к кому же, интересно, ушла? Поди-ка к бизнесмену?.. И чего нонешние бабы к олигархам липнут? И чего они в них находят? И откуда взяться по олигарху на каждую бабу? Не клюква же они, чтобы на каждой кочке россыпью...
 – Не к олигарху – к бабе... его баба ушла, – раздраженно швырнув мастерок в бетономешалку, дораскрыл обсуждаемую тему Безмозглый.
 – Не понимаю. Каковским это образом... к бабе ушла? – с частотой крыльевых взмахов перепуганной курицы заморгал Синеротов.
 – Обыкновенным образом... ушла, – перевесившись через стену и сосредоточенно прицеливаясь для плевка в каску взирающего вниз из окна пятого этажа штукатура Сафрона Фольгоедова, пробубнил Безмозглый, – Собрала барахло да й слиняла. Пока прораб нам здесь мозги компостировал. К молодой бабенке на постоянное место сожительства... переметнулась. Для создания, так сказать, крепкой однополой семьи... Не отвлекай – не мешай мне в штукатура целиться...
 Крупнокалиберно сконцентрированный и снайперски выпущенный слюнно-соплевой сгусток на подлете к цели – то бишь к штукатуру Фольгоедову – был круто отклонен от вертикали внезапным порывом ветра и, обретя наклонность траектории, капитально залепил правый глаз внезапно высунувшегося из соседнего окна Артура Мозгового – бригадира штукатуров и многострадального алиментщика...
 – Надо было, дядя Толя, поправку на ветер делать, – с неким интонационным превосходством произнес доселе увлеченно наблюдавший за подготовкой прицельного плевкометания круглосуточно веселый практикант-пэтэушник Серега, – Если бы дядя Артур не высунулся, все – «пуля в молоке»... А оно вон как непредсказуемо вышло. Смачное попадание! Ишь как башкой-то закрутил. Будто полено в подхвостку вонзилось! Сейчас проморгается и захочет отомстить, а для этого начнет плюнувшего искать.
 Разумней б, конечно, на работягу наплевать. А на бригадира харкать, конечно... К астрологу не ходи, чревато побочными последствиями... Надо было поправку на ветер делать...
 – И откуда такой грамотей уродился? Всё мы зна-а-аем, всё мы понима-а-аем! – парировал вдруг приунывший Безмозглый, – Да какая при этакой шквалистости ветра может быть точность поправки?!
 – А вот для кирпича поправку на ветер можно и не делать, – под доносящееся снизу лихоматное сквернословие оплеванного Артура продолжил назидание пэтэушник, – Кирпич-то (наперекор турбулентности) падает практически вертикально. Из-за охренительного тяготения к Земле по причине высоченной плотности вещества. А вот плевок... Кирпич лучше...
 – Да заглохни, сопляк! – вспылил Безмозглый, – На уголовщину подбиваешь – в мокрушники агитируешь?!..
 – Это что ж получается? Баба к бабе ушла, – усердно посверлив в ухе мизинцем, задумчиво произнес Синеротов, – Это что?.. Чистой воды матриархатщина что ли?
 – Ху-уже! – встрял в разговор анатомически подобный пересушенной низкорослой мумии бездетный двадцатипятилеток Вася Огонек, – Блядство это... натуральное! Да чтобы от меня-я(!) да к ба-абе(!).. жена-а ушла... Да я б ее еще накануне... своими со-о-обственными руками... в кло-о-очья-я!!!.. Совсе-ем лесбиянки оборзе-ели!..
 
 В целом рабочий день прошел стандартно... Если не брать во внимание, что прораб, добазлавшись до изнурения, накануне обеденного перерыва назюзюкался в стельку, истерично пообещав уйти не менее чем в двухнедельный запой и в конце концов свести счеты с жизнью путем выпрыгивания в обнимку с мешком цемента... из кабины башенного крана... на бригаду «косоруких каменщиков»...
 Да-а-а.., еще поразнообразили монотонность трудовой будни оплеванный Артур Мозговой и по причине ветряных завихрений плевком надругавшийся над его честью и достоинством Толян Безмозглый. Победила жертва, под занавес перепалки (согласно подсчетам присутствующих) с четырех кулачных тычков расквасившая губы злоумышленника до стадии умопомрачительного ботоксного надувательства...
 В остальном же... без существенных происшествий... Ну если не брать во внимание ременно отодранного Безмозглым пэтэушника, заподозренного им в доносительстве на него (Безмозголого) бригадиру штукатуров Мозговому по поводу полученного последним уничижительного плевка в орган зрения...
 И еще... Ближе к исходу рабочего дня мумиеподобный Вася Огонек попал под кирпичный обвал, спровоцированный взобравшимся на огромный штабель сего стройматериала полуобнаженным бетонщиком Кирпичниковым, возжелавшим в ознаменование старта прорабского запоя сольно, зажигательно и «ко всео-о-общему неопису-у-уемому удово-о-ольствию(!!!)» исполнить танец живота. Свою лепту в подвижку штабеля привнесло и произошедшее в районе городской свалки малосущественное землетрясение амплитудой ноль целых и три десятых балла...
 Отделавшись легкой контузией и ушибом обеих коленных чашечек, Огонек был коллективно ощупан на скорую руку.
 Убедившись, что пострадавший ходяч и отчасти вменяем, стандартно обзываемый «жополизом» бригадир Артем Бесполый под свою ответственность за три часа до финиша рабочего дня милосердно отпустил пострадавшего с объекта... восвояси... и на все четыре стороны... Так сказать, во имя ускорения процесса физической и умственной реабилитаций...
 
 Огонек, бредя к автобусной остановке, широченно улыбался прохожим, неуклюже припадал на обе травмированные нижние конечности и... И приставал к бродячим кошкам и собакам с обниманиями и страстными поцелуями... Четвероногие же друзья человека не отвечали взаимностью: поджимали хвосты и с нервозными повизгиваниями словно ошпаренные припускали прочь... Огонька сия реакция крайне изумляла, более того – безмерно огорчала, отчего сквозь заросли его впалых щек систематически струились горючие слезы, а из ротовой полости вдогонку шокированным животным низвергались потоки нисколь не фильтрованной остро режущей интеллигентный слух варварской брани...
 
 Автобус маршрута «Ноль целых и три пятидесятых», страстно желаемый Васей Огоньком, (будто назло) словно в воду канул!.. Иные нумерации шли струей, а этот... Как серпом по буферам обрезало...
 Посиживавшая на противоположном конце скамейки по-деревенски укутанная в ватное и пуховое хмурая старушенция, похоже, тоже с нескрываемым нетерпением дожидалась желаемого Васей маршрута... Поначалу тушуясь от не сходящей с огоньковой физиономии идиотской улыбки, она в конце концов попривыкла и даже стала застенчиво отвечать ухмылками...
 Спустя довольно-таки солидный временной промежуток старушенция расцвела аки клоунесса и.., поправив прислоненное к жестяной остановочной стенке нечто полутораметровое, лопатообразное, с выступом на черенке навроде полешка и укутанное в ветхий пододеяльник, прошамкала:
 – Чё?.. Тож ахтобуса дожидаись-ся?
 – Ага, – старательно массируя беспрестанно ноющие травмированные колени, отозвался Огонек, – Жду-жду, а он, ссаку ему в бензобак, все не идет и не идет.
 – А хошь(?), я те хвокус покажу! – обрадовалась речевому контакту старуха.
 – Н-не з-зна-а-аю-ю, – обшаривая фигуру собеседницы вдруг посерьезневшим взглядом, Вася машинально перебросил ладони с разминания колен на шевеление угнетенных холодом ягодиц.
 – А хто знаить? – взяв наперевес замаскированное пододеяльником лопатоподобие, старуха довольно-таки шустро подъехала седалищем по скамье вплотную к Огоньку, – Хошь в увеличительную оптику поглядеть?
 – Х-хочу.., наверное, – с неким сомнением в интонации произнес Огонек.
 – Хгляди-и-и! – после сего многообещающего восклицания бабка сноровисто оголила торчащую параллельно лопатоподобию поленовидность, на поверку оказавшуюся вороненым оптическим прицелом.
 Вася Огонек, смахнув с личины идиотскую улыбку, обласкал поблескивающую линзами прибамбасину знойновосхищенным взглядом... И!.. И, спустя совсем чуть-чуть, осчастливленный каменщик, напрочь позабыв о коленных болях, увлеченно рассматривал сквозь мощнейшую оптику голубей, кошек, людей и даже мелких птах, старательно накладывая на них центральный крестик окулярной разметки...
 По ходу оптической забавы бабка аки степная пигалица щебетала о всем, что взбредало в ее худо варящую головушку; Василий же медленно, но и неуклонно озарялся шокирующей догадкой, заключающейся в том, что в его руках огнестрельное оружие...
 В процессе аналитического ощупывания укутанной в пододеяльник сомнительной конструкции герой сего повествования ненароком нажал на нечто кривенькое и проволокообразное. Тут же думкнуло, и Василию, заполучившему от содержимого собственных рук механический толчок в плечо и в глаз, сделалось хотя и терпимо, но и физически довольно-таки болезненно... В добавок к сему, и без того психопатически расстроенного обуяли симптомы нешуточного испуга, заключающиеся в костно-мышечных вибрациях, зубовном стукотке и в беспорядочном подергивании обоих век ушибленного окуляром глаза...
 Почувствовал ли боль либо испуг попугай национальности какаду?.. Навряд ли... Пуля, продыроватив окно квартиры заместителя мэра по вопросам счастливого бытия населения, угадала меж проволочин клетки и буквально взорвала всеми обожаемого владельца четырех иностранных языков Кешу в пух и прах(!!!), разукрасив гостинную аляповатой многокомпонентной композицией!..
 
 Зам мэра потом долго и горько кручинился, нудно и безуспешно призывая следственные органы к мобилизации профессионализма. И иные органы (анатомические) упоминал: мол, канул Кеша как в «НЕ-Е-Е!!», будто из «НЕГО-О-О!!!» его расстреляли...
 
 Старушка, уловив характерный глушительной насадке хлопок, подпрыгнула аки голожоп на раскаленной сковородке, больно-пребольно протаранив теменем торчавшую из остановки угловатую железяку...
 Малость оклемавшись от шока, пожилушка изначально опешила, после чего сжала кулачки и спросила с неврастенической дрожжью в голосе:
 – Т-ты ч-чаго, об-болтус, стре-ел-лил... чё ли?!
 – Не знаю, – идиотски заулыбался Вася Огонек, – Нажал, а оно и само собою торкнуло.
 – Я ж те, дурилка беспонтовая, только посмотреть окруженье мира чарез
 увяличительные стеклышки позволила! – забесновалась пожилушка, – А ты-ы-ы(!!!).., универ-сти-тет те в копчик!.. Да ты зна-а-а-а-ашь(?!!!) хоть, што у внучки моей – Натахи-то – ... кажный патрон на учете! Да ты зна-а-ашь(?!!) хоть, скока энтот самый патрон в денежном