В конце рабочего дня стало известно, что завтра на Полтавском заводе синтетических алмазов намечается совещание, посвященное техническим новациям в области производства этих материалов.
Наш академический институт – головной разработчик в Союзе.
Словом, мне позарез необходимо быть на этом совещании, чтобы ознакомить представителей этой отрасли в Украине с нашими новыми разработками и заинтересовать их в заключении договоров на внедрение.
Быстро с работы – домой, пособирался – и на вокзал.
Билетов на поезд Киев– Харьков нет.
Пристраиваюсь в очередь жаждущих уехать этим поездом и ожидающих, когда за час до отхода поездов обычно снимается бронь на продажу билетов.
Мне повезло, купил билет в купейный вагон.
Поезд подан, проводница на входе, пропуская пассажиров в вагон и заглянув в их билеты, что-то помечает в своей бумажке.
Захожу в вагон.
Он почти пуст, к моменту отхода едва ли заполнен на треть. Думаю, что пустые места заранее оплачены и ждут своих пассажиров на промежуточных станциях.
Но пока что я один в четырехместном купе.
Тронулись.
Проводница, разбитная симпатичная полноватая женщина средних лет обходит вагон,собирает билеты, укладывает их в свой кляссер.
Мне она предложила, если я, конечно, не против, занять двуместное купе, расположенное сразу за ее проводницкой клетушкой. Я согласен и с удовольствием перемещаюсь туда.
Едем.
Открывается дверь, и проводница вводит в купе молодую женщину (на вид не старше 23-25 лет), указывает ей ее место – верхнюю полку.
Мне :– Ваша попутчица!
Знакомимся.
Она представляется корреспондентом ведомственной железнодорожной газеты, называет свое имя (жаль,помню не наверняка – Таня).
Едет она в какой-то городишко (перед Полтавой) для разборки с каким-то конфликтом в каком-то производственном коллективе.
Предлагаю ей поменяться полками, она отказывается.
Разговорились.
Она живет одна, дочка – садиковского возраста. У нее частые командировки, приходится просить соседей присмотреть за маленькой – об этом ее тревоги и постоянные переживания. Соседи – хорошие, добрые люди, готовы всегда, чем могут, помочь. Но все же...
Присматриваюсь к Татьяне. Она неброско мила, светлая шатенка с серо-зелеными глазами, одета просто, но со вкусом, речь хорошо нюансирована, свободно поддерживает проходные темы политики, литературы, истории.
(При всем при том я ни на минуту не забываю, что в вагоне масса свободных мест, но вот же она очутилась вместе со мной в двуместном купе.)
Поговорили, располагаемся к трапезе. Выкладываем на столик наши припасы. Проводница приносит чай, прошу ее присоединиться к нам. Она на короткое время покидает нас и возвращается с немалым кусом чудесного пирога с вишнями: – Сама пекла! Кушайте на здоровье!
Вновь в купе нас двое.
Татьяна говорит, что пора отдохнуть.
Выхожу в коридор...
Она откатывает дверь : – Можно!
(Бьется мысль : – Можно, можно – что можно?)
Она на верхней полке, аккуратно укрыта одеялом, лежит отвернувшись к стенке.
Укладываюсь и я.
Всю ночь я не спал, думаю, и она тоже.
Думал о ней, о ее нелегкой женской доле, о том, что мне не пристало осуждать ее побуждения, каковыми бы они ни были: ведь они продиктованы как ее человеческим одиночеством, так и просто потребностью женщины быть женщиной в самом простом и естественном смысле этих слов.
Что до меня, то я не испытывал желания, только неизбывную к ней жалость и нежность.
Она покинула купе на исходе ночи. Спросила вполголоса : – Вы спите?
– Нет! – ответил я.
– Спасибо, что вы такой. Всего вам в жизни доброго!
– И вам счастья и любви, милая попутчица!
(Боже! за что "спасибо"-то? ирония? или ее интуиция простирается до глубин моих мыслей и чувств?)
...Так-то.
Возвращая перед прибытием в Полтаву билет, проводница явно хотела мне что-то высказать.
И наконец сподобилась : – Дурень ты, Гена, прости господи!
Но глаза ее при этом были добрыми, в них подрагивали смешинки.
И добавила : – Если надо будет ехать, а билета не будет, всегда топай ко мне.
И, то ли в шутку, то ли всерьез – перекрестила меня.
2013.
Позабавило:
"свободно поддерживает проходные темы политики".
В то время это надо было делать осторожно.