Вот пришла очередь открыть читателям глаза на ещё одного незаслуженно обиженного общественным мнением всех поголовно литераторов, булгаковедов, искусствоведов, да и читателей, персонажа закатного романа М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита".
"Ну, что такого необычного в этом стереотипном советском торгаше нашли вы?" - спросит обыватель.
Попробуем разобраться.
Представьте себе живого торгаша, бизнесмена, довольно успешного, коль скопил такую массу денег в "заначках".
В литературе той довоенной поры есть ещё один подобный герой - незабвенный Корейко из "Золотого телёнка" Ильфа-Петрова.
"Не тот масштаб! - возразит обыватель.
Согласен, но принципы их деятельности как бы сродни.
Впрочем, те же принципы преследуют и все современные олигархи России и мира. Удовлетворение своей корысти любой ценой.
Тогда как вы сможете объяснить поход явно зажиточного по советским меркам человека, обладателя тысяч в советских ассигнациях, в золоте, за какой-то сотней рублей к самому Дьяволу?
Зачем рисковать жизнью и всем своим состоянием опытному и хитрому торгашу?
Вспомните, Корейко и глазом не моргнул, отказавшись от 10 000 рублей.
Может быть буфетчик глуп и жаден? Тогда, как объяснить то, что он легко вычислил место обитания Воланда, тогда как следственным органам для этого потребовалось большее время.
Быть может, Андрей Фокич принял Воланда за реального мага и иностранца? Но после происшедших в Театре Варьете вечерних событий уже утром для всех служителей стало всё ясно, как не раз говорится в романе.
В итоге, всё-таки зачем?
И получается всего один вразумительный ответ!
Буфетчик Андрей Фокич Соков - честный человек! И ему незачем самому вкладывать эти пресловутые 100 рублей!
И вот он, пожилой человек, вырядившись в свой парадный старинный чесунчовый костюм для солидности, ради отваги подчеркнув своё уважение к Французской Революции шляпой с лентой Демулена, твёрдо и смело идёт навстречу с самим Воландом!
Из-за нравственных православных принципов, обычно несвойственных торгашам и бизнесменам, он прячет глаза от прелестей Геллы, и даже плюётся на неё, как на нечисть и пакость.
Буфетчик, как и любой проситель, ведёт себя в квартире ювелирши учтиво и воспитанно, стараясь ни в чём не перечить хозяевам, даже тогда, когда они упрекают его в явном мошенничестве, которое возможно они придумали и создали сами.
Претензии к продуктам буфета очевидно следует отнести к поставщикам, потому что в Театре нет и быть не может своей кухни и кулинарии. Это ведь не столовая и не ресторан. И раз Андрей Фокич торгует просроченными товарами, то значит так происходит повсюду в Москве. Это беда всей страны, а не одного несчастного буфетчика. Но надо заметить, что буфетчик сознательно и обличительно пишет на ценнике ОСЕТРИНА ВТОРОЙ СВЕЖЕСТИ, чем явно предупреждает покупателей о том, что рыба тухлая. Другого смысла в такой записи нет, так как она предназначена не для контролирующих органов, а для непосредственных потребителей.
Принципы, которые перечисляет Воланд для своего посетителя, звучат явно подстрекательно и поучительно, а не как обвинение. Иначе почему Воланд не предъявляет ему счёт за обман покупателей?
Разве может один любой по величине бокал вина сделать штаны буфетчика совершенно мокрыми? Быть может, так М.А.Булгаков демонстрирует читателям страх и ужас граждан советской страны перед советской властью? Тем более, что эта метафора повторяется писателем в тексте неоднократно.
Разговоры Воланда и Коровьёва о азартных играх и сокровищах выглядят, как угрозы и подкуп Андрея Фокича, как и было в СССР со всеми торговыми работниками, которые в случае необходимости всегда несли на себе основное бремя ответственности за коррупцию.
