Глава 3.
— Сделаем мы с тобой вот что. Сначала я провожу тебя домой…
— Нет, — сразу отказалась девочка, — давайте сначала Ваську пристроим.
— Ваську? Ладно, начнём с Васьки. Как ты думаешь, среди трамвайных диспетчеров попадаются добрые люди?
— Я думаю, там такие должны быть.
— Сейчас мы это проверим. А вдруг повезёт, и твой Васька станет почётным и любимым сыном депо?
— Здорово! – Обрадовалась девочка. – Тогда я смогу навещать его каждый вечер. Я буду приносить ему что-нибудь вкусное. Ведь мне разрешат это делать?
— Ну кто же будет против хорошего дела? Пойдём. Я возьму твою скрипку.
Дверь диспетчерской была не заперта. Для приличия я постучался. Ответа не последовало. Я прихватил со скамейки свою сумку, и мы вошли внутрь. В плохо освещённом узком коридорчике было две двери. Одна вела непосредственно в рабочую комнату диспетчера. Но в ней никого не было. На пульте светились разноцветные лампочки и кнопочки. Рядом лежали наушники с микрофоном. Из наушников доносилось шипение и потрескивание. Всё говорило о том, что комнату покинули минуту назад и совсем ненадолго. Мы прикрыли дверь диспетчерской комнаты и заглянули в соседнюю. Включили свет. Каково было моё удивление, когда я увидел там длинный деревянный стол и кипящий алюминиевый чайник на круглой электрической плите. Ну, не волшебство, а? В этой комнате тоже никого не было. Мы переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Послушай, — обратился я к девочке, — я предлагаю здесь пока согреться. Ведь нам совсем не помешает сейчас хоть немножечко комфорта. А потом, если помещение открыто, значит те, кто здесь работают, вот-вот обязательно появятся, и мы всё устроим. Согласна?
— Очень согласна, ответила девочка, присела на длинную лавку у стола и проверила за пазухой Ваську.
— Спит? – спросил я, тоже усаживаясь к столу.
— Ага, спит, — тихо ответила девочка и улыбнулась.
— Тебя как зовут? – спросил я.
— Сашка. То есть, Шурка. Ну, в смысле, Александра. А вас?
— А меня зовут Лёха. То есть, Лёшка. Ну, в смысле, Алексей.
Сашка вдруг взглянула на меня своими глазищами и рассмеялась.
— Ты чего? – спросил я, хотя и сам уже смеялся.
— А чего вы дразнитесь? Вы это нарочно?
— Что ты? И в мыслях даже не было…
— Было-было, — не поверила девочка и, вдруг перестав смеяться, спросила, — А хотите я заварю вам вкусный чай?
— Хочу, — ответил я, поняв, что Сашка тоже заметила на подоконнике пачку цейлонского чая и сахар в литровой стеклянной банке.
— Тогда будете пока нянчить Ваську, — сказала девочка, расстегнула окончательно змейку куртки и бережно передала мне котёнка. Удивительно, но это пушистое сокровище даже ухом не повело. До чего же крепким бывает сон в заботливых теплых руках.
— А вы кто? – спросила Александра, быстро и вполне умело управляясь со стаканами, заваркой, сахаром и кипятком.
— Я писатель, если ты это имела ввиду.
— Ух ты! — воскликнула Сашка. – Вы настоящий живой писатель?
— Живее не бывает. Можешь даже потрогать.
Поверив мне на слово, Сашка не стала меня трогать. А потом мы пили горячий чай, и девочка с интересом слушала мои рассказы о том, как живут писатели, о том, как писателями становятся и о том, какие книги я написал.
— Знаете, Алексей, с вами мне очень интересно. Вы так много знаете. Честно говоря, со мной так ещё никто не разговаривал.
— Как это «так»? – не совсем понял я.
— С вами легко и свободно. Словно вы мой ровесник. Жалко, что вы не живёте в нашем городе. Мы могли бы дружить.
— Ну да, а все твои подружки превратились бы в одну большую зависть. Не так ли?
— Не без этого, — согласилась Сашка.
— Саша, а ведь ты можешь мне помочь.
— Я?! – удивилась девочка. – Интересненнько. Это же вы писатель. Я вам ничем помочь не могу.
— Но вкусным чаем ты меня уже напоила? — схитрил я.
— Ах, только это… Так вы бы так прямо и сказали, что хотите ещё чаю.
— Нет, Саша, дело не в чае. Хотя за чай отдельное спасибо. Я говорил тебе, что приехал в ваш город с определённой целью. Творческая командировка. Слышала такое?
— Слышала. Вы хотите написать о нашем городе книгу?
— Не совсем. Я сейчас работаю в одном из столичных издательств, участвую в очень интересном проекте. Ваш город попал в список исследований по теме проекта.
— Что это за список такой? – поинтересовалась Сашка, и мне показалось, что она как-то странно насторожилась.
— Это список провинциальных городов, которые хранят ещё малоизвестные легенды, мифы, интересные факты своей истории. Я вот знаю, что твой город хранит какую-то очень загадочную легенду, связанную с горой, именем которой город и назван. Очень мало информации об этой легенде – так, страшилки и небылицы. Вот меня и командировали к вам с целью познакомиться с легендой, собрать всю возможную информацию, чтобы потом красиво поведать её всему миру. Ведь это здорово же будет, правда?
— Здорово, — согласилась Сашка без явного энтузиазма. – Было бы здорово. Но только ничего у вас, Алексей, не получится.
— Почему? Неужели жителям Михайловой Горы не захочется прославить свои город? – Я был в недоумении.
— Нет, не захочется, — как-то уж очень уверенно и неожиданно ответила девочка.
— Хм, не слишком ли самоуверенный ответ?
— Алексей, думаете, что вы первый приезжаете сюда с подобной целью? Многие приезжали, собирали, как вы говорите, информацию, проводили исследования, но уезжали все одинаково – ни с чем. Я, правда, с ними вот так вот близко не встречалась, но в городе об этом говорили много.
— Говорили? А что же сейчас, уже не говорят?
— Редко. Да и интерес пропал. У людей других проблем достаточно. Давно уже Михайлову гору оставили в покое. Я имею ввиду не город, а именно гору. Это ведь с ней всё связано.
Признаться, я был ошарашен. Случалось, конечно, что издательство командировало с определённым заданием по не очень добросовестно проверенной информации. Но чтобы предложить исследовать то, что уже давно никому не интересно!.. Да, было в списке предупреждение, что работа по теме проекта в Михайловой Горе малоперспективна, но всё же город из проекта не был окончательно исключён. Да, рекомендовал мне ученный муж не морочить себе голову. Но было в этом что-то такое, что всё же заставило меня сюда приехать. Интуиция? Какой-то знак на уровне подсознания? Не знаю. Но что-то определённо было, точно было. И потом, не стану же я теперь полагаться на слова этой милой девочки. Ну что ей может быть на самом деле известно? Так, какие-то любопытные разговоры любопытных горожан. Надо самому во всём разобраться. А вдруг предыдущим моим коллегам просто меньше повезло? Вдруг я сумею обнаружить то, что не смогли другие? Так перспектива моей командировки становилась даже более интересной, заманчивой. Я даже почувствовал творческий азарт. Нет, теперь я точно остаюсь в этом городе. Есть, здесь есть что-то. Я чувствовал это чуть ли не кожей. Похоже на авантюру? Пусть так. История знает много авантюристов, которых есть за что вспомнить добрым словом.
— Саша, а почему я должен тебе верить? – спросил я и внимательно посмотрел в глаза девочке.
— А на это у нас с вами есть три причины. Во-первых, я, как вы должны были уже окончательно убедиться, не маленький несмышлёный ребёнок. Во-вторых, я никогда не обманываю и с серьёзными людьми серьёзными вещами не шучу.
— Ух, ты! – воскликнул я, не сдержавшись.
Сашка мельком глянула на меня и взяла из моих рук котёнка, который только-только проснулся и забавно потянулся всеми четырьмя лапами. Девочка прижала котёнка к себе и потёрлась щекой о его мордочку.
— Саша, — окликнул я её.
Девочка подняла глаза и спросила:
— Правда, он милый? Такой тёпленький…
— Саша… — более настойчиво повторил я.
— Вы любите животных? – спросила девочка.
— Да, я очень люблю животных. Но мы сейчас с тобой говорили о …
— А вы верите в чудеса? – снова спросила девочка.
Я хотел уже более настойчиво одёрнуть её, т.к. заподозрил, что она затевает какую-то игру со мной. Но что-то вдруг произошло. Нет, ничего сверхъестественного не случилось. Просто этот взгляд… Её взгляд. Словно что-то тёплое и незримое коснулось моих глаз и, проникнув через них глубоко внутрь, приятной успокаивающей волной тронуло моё сердце. Я действительно почувствовал это. Нелепо пожал плечами и ответил:
— Конечно, верю, я же писатель.
Саша улыбнулась.
— А третья причина – это я.
— В каком это смысле?
— Да в том, что я действительно могу вам помочь. Только не перебивайте меня. Я могу рассказать вам то, что вам так необходимо знать для выполнения вашего задания. Но у меня есть два условия.
— И что за условия? – спросил я, решив, относиться пока к поведению девочки, как к некой игре. Дети в подростковом возрасте часто играют во взрослых, примеряя на себя наши роли и наши манеры общения. И иногда в подобных играх они достаточно умело пользуются теми приёмами, которые уж точно не из детского мира. Кажется, сейчас я столкнулся именно с таким случаем.
Сашка несколько секунд молчала. Она гладила Ваську, улыбалась ему и, кажется, даже тихо мурлыкала в унисон его блаженному урчанию. Стало вдруг как-то совсем тихо. Только мурлыкала Сашка и Васька. Даже у меня внутри что-то начало мурлыкать – то ли пело что-то, то ли… Не поверите, но если бы кто-нибудь сегодня попытался начать меня убеждать, что наши человеческие сердца умеют петь, я бы ему сказал: «Я знаю, я это знаю».
Саша подняла глаза, улыбнулась и сказала:
— Первое условие – не спрашивать у меня сейчас о втором. Значит, вы согласны?
«Во, как! – воскликнул я про себя. – Вот он, приёмчик не из детского мира! Она не оставляет мне выбора. Нет, я не должен идти на поводу у подростка. Мало что ей взбредёт в голову с этими условиями. Что-то мы уже заигрались. С этим надо срочно что-то делать».
— Ладно, — вдруг сказал я и сам себе удивился. Нет, я не собирался хитрить и обманывать девочку. Но зачем тогда согласился? Не знаю. Какой-то порыв. Словно этот мой ответ вырвался из глубин подсознания, а у меня не было времени одуматься.
— Класс! – громко и с азартом сказала Сашка. – Тогда будет договор.
— Какой ещё договор? Саша, похоже, ты серьёзно взялась меня удивлять?
— И вы даже не догадываетесь, насколько серьёзно. Только не смейтесь, а то я передумаю.
— Я и не собирался смеяться. Всё только по-взрослому, обещаю. Так что за договор будет?
— Устный, ответила Саша, сняла с головы шапочку, бережно завернула в неё снова уснувшего котёнка и положила прямо перед собой на стол, ещё более подчёркивая всем этим всю серьёзность предстоящего разговора. – Я вас совсем не знаю. Только не обижайтесь, пожалуйста. Хоть вы и писатель, но я должна быть уверенна, что могу вам доверять.
— Тебе достаточно будет моего честного слова? – Всем своим видом, своей интонацией я постарался дать понять девочке, что с этой минуты и в дальнейшем намерен общаться с ней на равных.
— А вы, правда, любите животных?
— Я очень люблю животных. Люблю, не обижаю и другим обижать не позволяю. Нет, ну честное слово, Саша.
— Хорошо, я вам верю. Для меня это действительно важно. А договор у нас будет самый простой: я расскажу вам всё то, что знаю о Михайловой горе, а вы выполните моё второе условие. Поверьте, оно не из разряда бредовых фантазий
