Ступени. Книга 3. Первая потеря. Глава 18. Серьёзный разговор

  Утром Павел умчался в институт. Ему надо было сдать контрольную по механике. А родители уехали на рынок за продуктами. Натка осталась дома одна. По-хозяйски убралась наскоро в квартире и пошла на кухню чистить овощи для борща.
  Вдруг зазвонил телефон. Натке пришлось взять трубку, так как хозяев на данный момент не оказалось дома.
- Алло.
- Здравствуй, Наташа. А позови Павла к телефону, – попросил женский голос.
  Натка опешила: «Кто в этом городе мог её знать?» А потом вдруг осенило: «Марина!»
- Паша сейчас в институте. Будет позже, - ответила девушка.
- Ладно. Передай, что я подготовила ему пакет с новой партией вещей и буду вечером дома. Если хочешь, приходите вместе, - было сказано в трубке.
- Хорошо, я передам ему то, что ты мне сказала. И спасибо за приглашение, - ответила Натка.
  Девушка положила трубку и задумалась: «Приглашение принято. Но идти ли мне вечером с Павлом? Не получится ли так, как вчера? Почему, судьба подбрасывает двойные ситуации? Чтобы испытать на прочность договорённости? Нужна ли мне эта встреча? Наверное, всё-таки, да. Значит, пойду. Но, всё равно спрошу мнения Павла. Напрашиваться, как вчера, сама не буду. Хотя, «нитку с иголкой» никто не отменял».
  Приехали родители с базара. Быстро в четыре руки был приготовлен борщ.  Павел вернулся как раз вовремя – к накрытому столу.
  После обеда Натка взяла Павла за руку и повела в комнату.
- Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил он, притянув Натку к себе.
- Да. Вечером мы с тобой приглашены к Марине. Тебе по делу надо с ней встретиться, а со мной она хочет познакомиться поближе.
- Очень хорошо. Я хочу, чтобы вы подружились.
- Это невозможно, потому что у нас разница в возрасте лет в шесть, и нет общих интересов, кроме, наверное, тебя.
- Я ваш общий интерес? – засмеялся Павел.
- Мне так кажется. Ты – единственное, что нас объединяет. Если она твой друг – я уважаю этот выбор. Но моим личным другом Марина быть не может.
- Хорошо. Но вечером сходим в гости вместе.
  Натка обняла его крепко-крепко, как будто боялась отпустить, чтобы не потерять. Интуиция ей подсказывала, что всё равно что-то идёт не так. Но очень не хотелось думать ни о чём, когда он, вот так, стоял рядом, и Натка слушала биение его сердца.
  А потом спросила:
- Паш, а чего ты боишься больше всего в жизни?
  Его лицо сразу стало серьёзным. Парень взял Натку за руку и подвёл к дивану. Они присели друг напротив друга, глядя в глаза.
- Я боюсь смерти. Но не своей, а близких людей или просто людей, потому что всё в этой жизни можно поправить, кроме смерти.
- А ты её видел? – прошептала Натка.
- Да. Это было страшно.
- Расскажи, я хочу знать.
- Уверена, что хочешь?
- Да.
- Мы были курсантами, когда нас срочно отправили на железную дорогу под Уфой, в одиннадцати километрах от города Аша 4 июня этого года, чтобы мы ликвидировали последствия катастрофы.
- Это той, где взорвались два поезда из-за большой концентрации газа в воздухе? - испуганно прошептала Натка.
- Ты слышала об этом? - спросил Павел.
- В газетах печатали, - сказала девушка.
- Да, это было самое ужасное, что пришлось пережить лично мне. Страшно вынимать обгоревшие тела людей, которые за несколько часов до этого жили, чувствовали, любили, стремились домой, либо ехали в том самом поезде на встречу к друзьям или родителям. И вдруг . . . всё... Конец... такой страшный! Уродский! Мы руками вынимали их из покорёженных вагонов и складывали на насыпи. Их было много, очень много. Мы, мужики, не выдерживали: кого-то рвало, кто-то бился в истерике. И никто  не стеснялся своих слёз, особенно когда вынимали детей. В этой катастрофе погибло более полутысяч людей, ни в чем не повинных.
- Это ужасно! – в глазах Натки стояли слёзы. – Прости, что выбрала неподходящую тему для разговора. Прости.
  Натка обняла Павла, как бы стараясь уберечь от воспоминаний. Некоторое время они молчали.
- А как ты считаешь, можно пережить потерю близкого человека, когда он вдруг уходит? - спросила Натка.
- ВДРУГ не уходят! На это должны быть веские причины. И, как правило, если человек делает такой шаг, он не совершает это необдуманно. Любимый может уйти, когда ему нанесена смертельная рана, и когда невозможно простить или оправдать. Я сам не могу представить, что однажды ты уйдёшь от меня.
- Я? Что ты такое говоришь? Мы всегда будем вместе. Как нитка с иголкой, - вскрикнула Натка.
- Это уже слова мамы, - улыбнулся Павел. – Иди ко мне, моя Ниточка. Хватит печальных разговоров.
  И молодые люди растворились в нежности друг друга.