- Чтоб я так жил, вашу маму! - беспрестанно восклицал поражённый Пашка, наблюдая в "нехилом таком телевизере" (догадайтесь, чьё определение?) за подвигами своего двойника. - Скажи ты мне, как такое возможно?! Это же ведь я?.. Ей-праву, кумочка, ну точно - я! Не, ты посмотри, а?! А где ж я сам-то был на тот момент?! Раздвоением личности вроде как не страдаю...
Потом его вдруг прорвало:
- Да брехня это всё! Ни фига это не я! Ну, гля-гля! Вишь? Тот Пашка ведь ни фига же не хромает!
- Так я же тебя отремонтировал. И у тебя обе ноги теперь здоровые.
- Издеваешься? - моментально окрысился он.
Уже в который раз я запарился ему объяснять, что всё, что он видит на экране, - придуманная реальность, что ничего этого никогда и в помине не было.
- Да понял я! Понял... - отмахивался он, как от надоедливой мухи. - Не тупой! А всё равно - ятишь твою налево! Гля-гля, чё вытворяет, а?! - толкал он меня в плечо, не отрывая глаз от экрана. - Ха-хай! - И он возбуждённо лупил себя по коленям.
В этот момент как раз шла картинка, как мы выписывали пируэты на Зеркальной планете.
Короче говоря, отмотаем чуть назад.
Проявив чудеса проницательности, Пашка заподозрил меня в каком-то страшном грехе, который я так неумело скрыл от него, и решил на работу просто "положить".
Вознамерившись докопаться до истинной причины моего такого ненормального состояния, он "повернул оглобли" опять к моей резиденции. Как он выразился, ему покоя не давало воспоминание о моей офигевшей физиономии, с которой я его встретил.
- Ну, ей-бог, таким я тебя ещё не видел! - оправдывался он, снедаемый любопытством. - Не бросать же друга в беде, в самом-то деле?
И когда я, весь такой раздосадованный, неприветливо распахнул перед его носом дверь, за порогом которой нарисовалась его хитрая физиономия, весь мой решительный настрой моментально куда-то улетучился.
Я стоял балбес-балбесом и с глупой улыбкой пялился на него, не в силах сообразить, как же мне быть?
С одной стороны, хотелось, всё-таки, "дожать" Сезама. Какая-то недоговорённость повисла в воздухе и назойливо свербила мозг.
А с другой - ну не прогонять же Пашку во второй раз? А если впустить, то непременно придётся "колоться". Потому как ни о чём другом думать я был просто не в состоянии. Но все эти рассказы-пересказы уже мне печень проели...
Со свойственной ему подозрительностью Пашка расценил мои сомнения по-своему:
- Ну, ладно, ладно, извиняй!.. Я, наверное, и вправду невовремя...
И тут на меня снизошло озарение. Да к чертям собачьим всякую дипломатию! Будем действовать напролом! Применять, так сказать, шоковую терапию.
- Иди-ка сюда... - Я решительно ухватил его за руку и, не дав ему даже разуться, прямо с рабочей сумкой, откуда нахально выпирал своей серебристой крышкой "тормозок", потащил за собой в мастерскую. - Садись! - Я впихнул его в кресло напротив неоконченной картины и предупредил: - Только ты не пугайся. Сейчас я тебе кое-что покажу!
Судя по кислой физиономии, он довольно скептически отнёсся к перспективе в очередной раз пялиться на моё детище, на котором, как он выражался, "практически ничего не меняется".
- Чё тут пугаться-то? Сто раз уже видел...
Ну, Пашку вы, конечно, знаете. Что говорит, то и думает. Так что обижаться - просто грех.
Но вот когда я распахнул перед ним "на пол-хибары" экран с изображением Земли на фоне звёздной россыпи Млечного пути, он со сдавленным хрюком: "Твою же ма-а-ать!" моментально выпал в осадок, вцепившись в подлокотники и поджав под себя ноги. Наверное, целую минуту, или две, он был не в состоянии выдавить из себя ничего, кроме маловразумительных междометий, перемежаемых матюками.
Вы же помните, что он тоже, как и я, был помешан на звёздных делах. Ну, насколько нам в то время позволяли советские медиасредства. В основном, это были фотографии в учебниках и в познавательных книгах по той же тематике. Телевизор особо не баловал нас астрономическими передачами. А если и радовал, то те передачи не всегда можно было успеть увидеть. Да и, по правде сказать, качество изображения таких вот звёздных картинок оставляло желать много лучшего. Нечто размытое и крайне мимолётное, являвшееся фоном для очередной убогой таратайки, с гордостью преподносимой, как очередное чудо космической техники.
А тут - такое!!!
"И - сколько хошь, столько и пялься, пока твои зенки совсем не повылазиют!"
- Я только одного не понял, - пробормотал он немного погодя, не в силах оторвать поражённый взгляд от впечатляющей панорамы. - С кем ты сейчас разговаривал?
- Когда?
Видимо, команду я, всё же, произнёс вслух.
- Ну, это... "Изюм"... или как там?.. "Сезюм"?..
- Так это его так зовут, - вздохнул я. - Сезам.
- Кого - "его"?
- Сюда посмотри. - Я сдвинул рукав рубашки и тихонько постучал пальцем по браслету.
Он мельком глянул на него и пробурчал:
- Чё ты мне котлами-то в морду тычешь? Звал кого, спрашиваю?
Эх, мама ты моя дорогая! Видать, не минует меня чаша сия!
Но, кто бы знал, как мне настохорошело пережёвывать одно и тоже в тысячный раз! И, притом, заметьте - одним и тем же лицам! Хоть и в разных, так сказать, ипостасях.
Ну, да делать неча. Взялся за гуж...
Стал я ему пересказывать историю своей, как оно оказалось, виртуальной любви. А Пашка, недоверчиво кривясь, то и дело прерывал меня ехидными комментариями и глумливыми хохмочками. Пока я совсем не спёкся. Действительно, как-то глупо всё это звучало в моём исполнении...
Вот тогда я и решил просто показать ему события с помощью браслета, а самому только закадровым голосом поработать.
Слава Богу, дед браслету память не стёр. И всё, на что глазели тогда они с Настей, теперь просматривали и мы с Пашкой, удобно расположившись в креслах.
Всё, конечно, запечатлелось, как живое. Даром, что фантазия. Причём, смотрели мы с Пашкой на экран с абсолютно разными чувствами. Он - с неподдельным удивлением и даже восторгом, а я - с щемящей тоской.
- Не пойму, - наконец отелился он. - "Вовчик", "Вовчик"... А сам-то "Вовчик" где? Чё ни разу не покажешься?
- Шарик, ну ты балбес, ей-богу! Это ж снято с моей черепушки! - Я постучал себе по лысине. - Пока я там, у деда, валялся в глубоком ауте. Под гипнозом! Потому оно и выглядит так, как всё это виделось мне. По сути, ты сейчас смотришь на события моими глазами!
- Да понял я, понял... "Хотя странно... - протянул он задумчиво и стал валить в кучу известные на то время цитаты юмористов. - Как это? Букашки? В мороз? И - по снегу ползають?.." "Ой, дурють нашего брата! Ой, дурють!.."
Это была обычная наша с ним форма балагана, скрывающая усиленную работу мысли. Пока в котелке варилось нечто оригинальное, наружу пёрло такое, что - ни в какие ворота! Со стороны иной раз могло показаться, что общаются два пациента, сбежавшие из психбольницы. И надо было знать первоисточники, чтобы понять, что же имеется в виду под этой словесной шелухой.
А потому, когда я ответил ему в том же ключе: "А ребята брали!", он принял это, как должное, поскольку и это была тоже одна из наших излюбленных фразочек, принадлежащих перу известного юмориста.
Вы только не подумайте, что я взялся крутить ему своё "кино" подробнейшим образом от самого начала и до конца. Нет, конечно. Только яркие и запоминающиеся фрагменты. Да ещё и не по порядку. А поэтому общей картины от просмотра у него никак не складывалось, и приходилось мне комментировать и обобщать. Так вот эти-то комментарии больше всего и вызывали у него приступы иронии и ядовитого сарказма.
- Или я совсем дурак, или задница через два "пэ" пишется! - ухмылялся он, в сильном сомнении поглядывая на моё запястье. - Ты, Вовчик, не обижайся, я, конечно, очень хочу тебе поверить, но вот эти твои экранизированные сновидения... Это что-то, знаешь... несусветное! Это, блин, похлеще всякой фантастики будет! Вы тут... Ну, то есть, - МЫ! - там так легко прыгаем с планеты на планету... Короче, кино - это, конечно, охренительно. Я, правда, не знаю, как вообще это всё можно провернуть? Кабы я там, собственной задницей не маячил, - кивнул он на экран, - то подумал бы... Не, ну я же не дурак! И раздвоением личности не страдаю! Но и на сон это всё как-то - ну, не тянет, блин!.. Во сне, знаешь ли, так не бывает - чётко и конкретно!.. Чё лыбишься? Ты лучше огрей меня каким-нибудь аргУментом ! Можно даже матерным... Ты же не хочешь сказать, что такое - вот, такое вот! - взволнованно потыкал он пальцем в экран, - в натуре, прям вот сейчас, вот здесь, на этом самом месте, - оно как бы и... возможно?!
- А давай проверим! - пожал я плечами. - Кто нам мешает?
- Действительно - "кто"?.. - моментально скуксился он и как-то жалобно закусил губу: - А и... страхово как-то...
- Да нам ли растекаться? - хохотнул я, неосознанно рисуясь, и вновь вывел на экран изображение Земли на фоне звёзд. - Выбирай! Куды бум бечь? Заметь, сейчас на экране уже не мои глюки, а самый, что ни на есть, реал! С точки зрения геостационарного спутника.
Пашка взволнованно засопел , пожевал ус и стал скороговоркой сыпать цитатами:
- "И эт хочу, и вот это хочу"... - Потом кисло промямлил: - А мож... эт-самое? Ну... ты как-нибудь сам? А то я чё-т... гм-гм!.. Не того...
Куда и подевался тот пламенный трибун, что минуту назад пытал меня на предмет какого-нибудь "аргУмента".
- Боишься, что ли? - удивился я.
- Я не боюсь... Я опасаюсь...
- Чего опасаешься? Или кого?
- Смеяться будешь. Опасаюсь дураком выглядеть. "И хочется, и колется, и мама не велит..."
- Ну ладно. Тогда давай, для начала, в Америку смотаемся? Или к кенгурам - в Австралию?.. А хошь - в Антарктиду, к пингвинам?
Пашка покривился:
- Да чё ты мне всё про Землю? Чего я на той Земле не видел? Мне бы в космос. И, желательно, - дальний... "Где не ступала нога человека. А только моя и Сидорова"... Если можно, конечно...
- Да без проблем! - Я на девяносто градусов развернул звёздный рисунок, чтобы Солнце и Земля оказались за пределами экрана.
Пашка судорожно сглотнул от резкой перемены ракурса, но ничего не сказал, ожидая от меня инициативы.
И в этот момент в дверь деликатно постучали. Тихо так: тук-тук-тук...
Пашку с досады чуть наизнанку не вывернуло:
- Не открывай! Ну их на фиг!
- Кого "их"?
- Того, кто там скребётся!
- Не, ну нельзя же так... - сказал я, вставая. - Может, по делу кто?
- Да какие там дела?! - злобно прошипел он. - Тебя дома нету!
На этот раз дверь содрогнулась от мощного удара. Видимо, били кулаком. Или ногой.
- Это уже интересно... - пробормотал я и, непроизвольно напрягшись, пошёл открывать.
- Тебе - как? - помочь? - тревожно шикнул Пашка мне вслед.
- Сам справлюсь...
Мне теперь, как говорится, сам чёрт не страшен!
...Держа руки в карманах брюк и подпирая плечом стену коридора, из полумрака подъезда придвинулось нечто небритое, горбоносое, угрюмо сверкавшее белками глаз из-под обширного "аэродрома".
Завидев меня, оно удивлённо вытаращило свои бельмы и слегка отпрянуло:
- Вах! Пачаму не дохлый?
На такое "приветствие" я даже не нашёлся что и сказать. Но ответа от меня, похоже, и не требовалось. Быстро справившись с секундным замешательством, "оно" скрипнуло кожей новенькой куртки:
- ГаварЫ!
Голос был гортанный, слегка надтреснутый. Пахнуло душной
