***
Нэя стояла в носовой части корабля, рассматривая скалы вдали. Капитан вел корабль твердой рукой; каждый был занят своим делом. Капитан обратился к девушке:
— Вам лучше идти в каюту, а то небо темнеет, — сказал он, показывая трубкой на идущие облака цвета воронова крыла.
— Я останусь здесь, — ответила она, не желая покидать свежий воздух.
— Капитан… — обратился приятный низкий голос, и жрица обернулась и охнула, отступив от неожиданности на шаг. До боли знакомые черты лица, загорелая кожа из-за постоянного нахождения на солнце. Сердце забилось в груди птицей, ускоряя бег крови. Они смотрели удивленно друг на друга, не веря своим глазам. «Сколько лет они уже не виделись? Когда я рассталась с ним? Два года назад».
— Что ты здесь делаешь? — спросил он грубо.
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос. Он сузил глаза, а потом повернулся к капитану.
— На горизонте корабль, — затем обратился к девушке: — Женщине не место на корабле, — жрица фыркнула насмешливо:
— Как и благородным лордам, а то кровь испортится и потеряет голубой окрас, — съязвила она. Он схватил ее за руку:
— Как ты попала сюда? Или ты не знаешь, с кем имеешь дело? — он смотрел жадно, желая коснуться ее губ; новая татуировка на лице его поразила. Нэя пожала плечами и впилась взглядом в лицо капитана, начиная что-то припоминать.
— К оружию, — крикнул капитан. Воительница встрепенулась, посмотрела вперед и увидела военный корабль — тяжелый фрегат.
— Иди в каюту, — повелел мужчина.
— Нет, Райан, — ответила она. — Я не привыкла отсиживаться в стороне, когда идет бой.
Капитан коротко посмотрел на парочку:
— Леди, вам, правда, лучше в каюту.
— Если ты не пойдешь сама, то я уведу тебя насильно, — пригрозил Райан.
— Решил поиграть в благородного рыцаря? Только для пиратов не свойственно играть в благородие, — она толкнула Райана и двинулась к корме. Он несколько секунд стоял ошарашенным: столько яда и презрения было в ее голосе! Воительница стиснула зубы, чтобы прямо сейчас не зарыдать: боль возвращалась маленькими порциями, раздирая сердце. «Зачем ты снова появился в моей жизни? Только начала тебя забывать». Вскоре раздался первый пушечный выстрел, и корабль оживился. Небо озарялось огненными вспышками, неся смерть. Первое ядро упало на палубу, разорвав двоих. Нэя чудом уцелела. Она не боялась смерти, ведь знала, что вернется.
— Нэя, иди в каюту, прошу тебя, — сказал Райан, схватив ее за левую руку, и новое удивление появилось на его лице.
— Ты стала верховной жрицей, — она коротко кивнула, тая от его прикосновения; он смотрел с такой тревогой и нежностью. Рядом просвистел еще один снаряд, разбив шлюпку. Парусник вздрагивал от каждого выстрела пушки, словно дрожа от страха. Еще один снаряд опрокинул одну из мачт. Корабли сближались, готовясь к абордажу. Еще несколько снарядов упали рядом с кораблем, не долетев чуть-чуть. Вода зашипела, испаряясь. Дышать становилось тяжело от дыма.
— На абордаж!!! — закричал капитан, и Нэя перепрыгнула на корабль со шпагой в руках. Завязался бой, воительница раздавала удары налево и направо, при этом уворачиваясь от других. Рядом с ней встал Райан, яростно сражаясь, пытаясь уберечь ее. Она вырвалась вперед, скрестив шпагу с капитаном фрегата.
Послышался лязг оружия, начался танец ярости, смерти. Нэя то отступала, то уклонялась, нанося удары исподтишка. Новый выпад задел ее за плечо; она слабо вскрикнула и стала еще интенсивнее двигаться, высвобождая ярость. Выпад, лязг, уклон, разворот и новый удар. Они плясали на качающейся палубе, когда очередным выпадом она проткнула его сердце, вынимая из груди птицу смерти. В душе не было торжества, скорей, усталость и безысходность. Как легко отнять жизнь, как просто убить. Вот и нет человека. Смерть — ее второе имя. Она сражалась, не понимая, за что, просто помогая пиратам. Хотя могла спасти целый военный корабль, но не захотела, в своем отчаянном желании найти ту, которая поломала всю ее жизнь, но в тоже время научила прекрасному. Вскоре лязг оружия стих, и послышался приказ:
— Соберите все, что пригодиться, и взорвите корабль, — матросы стали спешно очищать обреченный на гибель фрегат. Нэя стояла с окровавленной шпагой и смотрела, как кровь медленно стекает вниз, следом за креном корабля. Его качало на волнах, словно смерть пела похоронный марш. Она только обратила внимание на боль в плече: по руке стекала горячая струйка алого сиропа, но и она смотрела, как капля медленно достигала локтя. Она убрала шпагу в ножны, обтерев ее об мертвого капитана. Боль новыми волнами заполняла сознание, призывая отправиться в небытие. Мир мутнел, словно на него смотрели сквозь грязное стекло. Тошнота прошла, разгоняя по крови адреналин.
— Ты в порядке? — спросил кто-то заботливо и приобнял. Жрица вздрогнула, и пара скупых слезинок стекла по щеке. Она невольно прижалась к нему, ища утешения. Она игнорировала боль, впитывая тепло и вместе с ним уносясь на волнах покоя к небесам.
— Ты ранена? — Спросил он, увидев, что рука повисла плетью, отказываясь работать. Нея махнула здоровой рукой
— Так, царапина. — Мужчина достал бинт, который случайно оказался в кармане, и накладывая давящую повязку, чтобы остановить кровь. Она прикрыла глаза, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Бережные движения Раяна грели душу, напоминая о былом.
Воспоминания нещадно накрыли хрупкую душу.
— Все хорошо, — говорил он, стерев рукой слезы, но лишь размазал чужую и ее кровь по лицу. Нэя засмеялась, ощутив липкую жидкость.
— Ой, прости, — смутился мужчина со светло-русыми волосами. Она резко вырвалась, прогоняя нахлынувшие воспоминания. У них мог быть малыш, но она убила его еще в утробе, не желая себя обременять ребенком, а потом ушла, не в силах смотреть в глаза любимого человека, которого обманула. Она могла быть счастливой, играть с детьми, готовить ужин, но предпочла любви мечту и вечные скитания. Наверно, это было глупо. Может, Леди Дарио нет, но ожерелье… — сомнения отпали сразу. Они вернулись на пиратский корабль, и капитан похлопал ее по спине.
— Молодец. Вступай в нашу команду. — Предложил он, и Райан ответил:
— Этому не бывать, — Нэя сама не хотела всю жизнь провести в пиратстве: убивать беззащитных она не умела.
— Нет, спасибо, но у меня другие дела. Да и бог Нурд не погладит за это по головке. Он Не любит пиратов, — сказала она, проходя в кают-компанию.
— Где моя каюта? — Райан вызвался ее проводить. Она вошла в маленькую комнату со спертым воздухом.
— Нэя, сходи с корабля в ближайшем порту, где мы остановимся. Не место жрице войны на разбойничьем корабле.
— Как и человеку благородных кровей, — повторила она свои слова.
— Ты хочешь прогневать бога? — подошел он с другой стороны.
— А ты? — ответила она, снимая с себя одежду. Мужчина залюбовался ее обнаженным телом. Он насчитал две новых татуировки на ключице и животе. Одна изображала храм, в котором он с ней познакомился: здание с золотыми куполами, голубыми стенами. А на второй было написано: «Прости меня, малыш», — он перевел удивленный взгляд на Нэю.
— У тебя есть другой мужчина? — воительница тяжело вздохнула: хотелось ответить грубо.
— У жриц-воительниц запрещается выспрашивать о личной жизни. Все, что она скажет, может быть использовано против нее, — уклонилась она от ответа. Поэтому она тогда ушла от встречи с Эвридикой. Она достала рубашку и штаны и быстро в них оделась.
Он заметил, что наложенная повязка снова намокла, возмущенная небрежным отношением, и кровь продолжала течь, похищая жизнь.
— Иди на палубу, — сказала она.
— Я позову врача. — Он вышел, раненный ее холодом. Создавалось ощущение, что между ними и не было любви, и не хотел он ей сделать предложение. Как же это больно.
Раян обошел всю палубу в поясках врача, ведь раненых было достаточно, но нигде его не обнаружил. Вскоре врач нашелся в своей каюте.
— Эрик, зайди в каюту гостьи и осмотри рану. — Повелел он молодому человеку с волнистыми черными волосами, доходящими до лопаток. Он кивнул и Раян поднялся, подойдя к рулевому.
— Иди в кают-компанию на ужин и позови пассажирку, — повелел капитан.
— Потом сменишь меня, — он кивнул и крикнул:
— Нэя, как обработают рану, иди в кают-компанию на ужин, — воительница лежала на кровати, и слезы разрывали ее грудь, но она держалась, стиснув зубы, просто пытаясь погасить в себе ожившие чувства.
— О, Венера, за что ты снова меня сводишь с ним, чем я тебе насолила, — говорила она. Воительница сделала глубокий вдох и выдох, успокаиваясь, охлаждая эмоции.
В дверь тихо постучали, и воительница подскочила как ошпаренная, резко сев и стирая слезы.
— Войдите. — Разрешила она, ощущая, как мир уплывает, все-таки в своем горе она совсем забылась. Врач взял ее руку и покачал головой, останавливая кровь, и обработав ее, перевязал.
— Рана неопасная, даже нерва не задела. — Он помог Нэе встать и проводил в кают компанию.
— Садись, — сказал юнга, подмигнув ей. Нэя тоже улыбнулась в ответ, прикрыв глаза.
Раен смотрел с восхищением, как Воительница с гордо поднятой головой занимает свободное место, словно ее не терзала боль в руке.
Ее выдержка всегда поражала Раена, она никогда не ныла, как бы плохо или больно ни было, и он редко видел ее слезы; женщина вамп, презирающая все: боль, страдания божество воплоти.
— Ты великолепна в бою, в лучах закатного солнца. — Выдал Филипп. Воительница смутилась. Уткнулась в свою тарелку и начала есть, но успела поймать бешеный взгляд Райана.
— Кто ее тронет, будет иметь дело со мной, — сказал он ни с того ни с сего.
— По-моему, она в состоянии сама за себя постоять. На ней так и написано: «Опасно! Держись подальше, а то останешься без яиц», — все
Нэя, выросшая среди богов на райском острове, вынуждена покинуть дом в пятнадцать лет, чтобы получить бессмертие.
Посовещавшись с дедом, она решает пойти служить в храм бога войны, подтверждая легенду о приходе на Землю дочери бога войны.
Пять лет она спокойно живет, тренируется и проповедует веру. Но в один день ее размеренную жизнь обрывает письмо от загадочной леди Роксаны. Девушка спешно собирает вещи и отправляется на поиски незнакомки, желая получить ответы на свои вопросы. Но путь ее полон опасности, она попадает в различные сражения, которые высасывают из нее душу. В какой-то момент она ищет смерти и, добившись желаемого, обнаруживает себя в новой реальности.
