Раннее майское утро ворвалось в спальню через раскрытое окно божественными трелями соловья и волнами дурманящего запаха вишнёвого цвета. Золотистые итальянские шторы чуть колыхал нежный ветерок, и рука моя сама потянулась к блокноту, нетронутая белизна страниц которого обещала рождение нового маленького чуда – стиха для нового сборника.
Неожиданно для этого раннего часа в комнату ввалился Стёпка, мой могучий - под сто девяносто - муж, который ещё со времён работы администратором на рынке не расставался с любимым костюмом марки Адидас. Впрочем, учитывая габариты его живота, любая другая одежда выглядела бы на нём неуместной. Хотя он давно уже стал уважаемым человеком и держал на этом же рынке несколько торговых точек.
- Ну что залетела опять? – насмешливо спросил он, запивая огромный бутерброд свежезаваренным душистым кофе.
- Это в каком смысле? - я машинально потрогала свой плоский и сексуальный, в соответствии с современными понятиями, животик.
- Да, семя вдохновения в тебя тебе из окна надуло, - довольно засмеялся Степана, доедая первый бутерброд. – Теперь будешь строчить свои ахи и охи весь день.
- Всё лучше, чем весь день пялиться на ленивых футболистов-миллионеров в телевизоре под пиво. Вон, живот уже вымахал – коленей не хватает, чтобы его разложить.
- Ну, хорошего человека, как известно, должно быть много, зато я не лысый, хотя многие в мои годы…
- Это да, ты до сих пор даже на спине не облысел. А вот пузо у тебя…
- Дался тебе мой живот. Он же не мешает мне любить тебя, моя стрекозка, - так он называл меня за большие светящиеся глаза, когда хотел подлизаться.
- Ты уверен? - я не купилась на его примитивную лесть. - Живот растёт, а хвостик усыхает как у арбуза.
- Ты так, Светка? – его карие глаза стали ещё темнее. – А с худышками тоже проблемы бывают. Пока найдёшь на теле удобное место, куда руку положить, всю ладонь исколешь, - и он выразительно посмотрел на мой бок, начисто лишённый жирового прикрытия.
Это было уже слишком даже для Стёпки с его вечными брутальными шуточками.
Я молча вынула из книжного стеллажа последние томик моих лирических стихов «Любовь – это полёт сердца» и метнула в него, целясь прямо в пивное брюхо. Но, увы, промазала, и томик ткнулся прямо ему в сердце.
- Ты перешла «красную черту», - зловеще прошипел Стёпка, и достал, в свою очередь, толстенный роман Толстого «Война и мир». – Сейчас твоя голова узнает всю мощь титана мировой классики.
- Прекрати надругательство над гением русской литературы! – успела прокричать я и пулей юркнула в туалет.
Глухие удары в дверь не оставляли сомнений, что преступное надругательство над апологетом добра не прекратилось.
- Ладно, Светка. Война или мир? – смилостивился он.
- Мир, мир, Стёпушка!- быстро пролепетала я, всем телом чувствуя весомость каждого слова великого пацифиста.
- Хорошо, но у меня одно условие – ты немедленно одеваешься, прячешь подальше свой блокнот, и мы идём в зоопарк, к братьям нашим меньшим.
Зоопарк был единственным культурным заведением, куда он готов был ходить с превеликим удовольствием хоть каждый день. Один раз мне удалось затащить его в театр оперетты, но он там сразу засел в буфете, изрядно закусил и даже спел свой любимый романс «Ямщик не гони лошадей» на пару с барменом во время второго акта.
Едва мы утонули в прохладной тени зоопарка, Степан сразу же потащил меня к клетке с гориллой Тоней, которую он страстно обожал.
- Вот и не поверишь, что совсем недавно, по историческим меркам, мы все были такими же, - глубокомысленно изрёк он, может быть, самую умную мысль в своей жизни, указывая на трёхметровую зверюгу.
- А некоторые и совсем не изменились с тех пор, - я незаметно ткнула пальцем в Стёпку.
Жест мой, однако, не укрылся от наблюдательного предка и в философски-скучающем взгляде гориллы, полном презрения к глупым людишкам за решёткой, блеснул издевательский огонёк. Она лихо развернулась, и, наклонившись, похлопала себя чёрной ладонью по могучему заду, направив его в сторону Степана.
Подобное шоу не могло не сподвигнуть меня на бурные аплодисменты. Степан, которой не мог добраться до обидчицы гориллы, надежно укрытой за двойной решёткой, решил отыграться на своей слабой, хрупкой и безобидной жёнушке.
Однако я была на чеку, и сразу рванула к выходу из зоопарка, быстро набирая спринтерскую скорость.
Степан гнался за мной подобно своему предку – снежному человеку – огромными прыжками и быстро сокращал отрыв.
Дети и их родители на дорожке бросились врассыпную, и только маленькая девочка с мороженым не испугалась и спросила своего старшего братика в очках,
- А чего это дядя и тётя так бегут?
- Наверно, их укусил крокодил, - высказал предположение начитанный мальчик, а может, за ними гонится муха це-це.
Кончилась всё тем, что я случайно выбила локтем у девочки мороженное, и за моей спиной раздался отчаянный полный ужаса рык.
Я быстро обернулась и увидела, как супруг, поскользнувшийся на эскимо, взмыл в воздух подобно баллистической ракете «Сатана», и атаковал головой вольер со слоном.
Низкий подавляющий гул от удара потёк над зоопарком, пугая посетителей.
Слон, который до этого что-то флегматично пожёвывал в дальнем углу, опустил хобот и направился к распростёртому телу Степана с явным намерением, как минимум, надрать ему уши.
Хорошо, что на звук подоспела смотрительница зоопарка, и нам вдвоём удалось оттащить тела от клетки. Для этого нам, правда, пришлось перевернуть Степана на спину, так как живот сильно тормозил перемещение тела.
- Что вы творите тут? – дородная женщина сразу перешла на крик, напирая на меня могучим бюстом. – Все культурные люди приходят к нам набраться духовности от добрых и ласковых зверюшек, а вы устроили дебош, ещё и повредили слоновий вольер, - она гневно ткнула пальцем во вмятину на толстенном пруте вольера.
- Да он в руку толщиной, - возмутилась я. – Как мог он головой согнуть его?
- Голова-то у него, слышь, костяная, - почему-то прошептала она мне на ухо. – А весу - пудов десять. Короче, милиция или штраф за порчу муниципального имущества?
Мне пришлось сесть за руль, потому что у Стёпки все перекрёстки и светофоры двоились и даже троились в глазах.
На следующий день я проснулась поздно, не совсем выспавшись, и с удивлением обнаружила, что супруг уже бодрствует, сосредоточенно записывая что-то в огромную бухгалтерскую книгу.
- Что, подсчитываешь, во сколько нам обошёлся вчерашний поход в зоопарк? – не удержалась я от шпильки.
-Да, нет, - торопливо ответил Степан, захлопывая гроссбух. – Вот составил список дел по дому, а то беспорядок такой. Смотреть противно.
Зазвонил забытый им на кухне мобильник, и он удалился в свою любимую комнату.
Будучи от природы любознательной, я мгновенно открыла его гроссбух и с удивлением прочла,
«Жизнеописание моего рода. Мой древний род идёт от простого русского купца второй гильдии Арсения Адамовича Живоглотова. Мой прадед был очень большим жизнелюбом. Особенно он грешил чревоугодием и прелюбодеянием. При этом фигура и возраст женщин для него не имели никакого значения, а потому во всех селениях – дальних и близких – подрастали его детишки. Хоть и под чужими фамилиями…»
Ну вот, наконец-то, правильные слова сказал о женщинах – стать и возраст в любви не помеха!
Фото – сайт Aviv7.com
