– Жалко, всех жалко! – вдруг сказал я и стукнул (видимо, для убедительности) пивной кружкой о стол.
– И меня? – удивленно спросил приятель, который только что похвалялся мне своими успехами в бизнесе.
– Всех, – повторил я. - И тебя, разумеется, тоже.
– И даже президента? – уже с недоброй ухмылкой спросил он.
– И даже президента, – помедлив, подтвердил я.
– Ну, а его милое окружение – всех этих дружков–миллиардеров, грозных силовиков?
– Их еще больше жаль.
– Так, ясно. Даже не знал, что ты такой сердобольный. Ну, а господина Навального с его судимостью – тоже жалеешь?
– Вот его меньше. Намного меньше.
Он удовлетворенно хохотнул: – Ну, правильно, чего его жалеть – столько крови нашим правителям попортил!?.. Ну, а скажем, тусовку нашу зажравшуюся? – не унимался он. – Таких счастливых, красивых, необычно нарядных, сплошь талантливых…
– Еще как! – воскликнул я. – Раньше по глупости ругался, насмехался, а теперь просто жалею. Ну а уж как представлю себе их за кадром – без грима, понтов, наедине с болезнями, надвигающейся старостью – тут даже симпатия какая-то прошибает…
– Ну а кого же все-таки совсем не жалко? – с любопытством спросил он.
– Ну, зачем я буду тебе все рассказывать, объяснять, еще обидишься…
– Нет уж, говори, прояви свое хваленое сочувствие, – потребовал он. – Иначе конец дружбе.
Я понял, что нам и так уже не дружить, поэтому глотнул для наглости пива и сказал: – Ну, хорошо. Не жалко сильных. По-настоящему сильных и независимых.
Он театрально вытаращил глаза: – А мы, значит, все снизу доверху слабаки?
– А разве нет? Все у кого-то в услужении, перед кем-то заигрывают, что-то всем очень нужно, и у всех – некий страшок в глазах проглядывает… Видимо, климат у нас слишком гнилой для сильных. Может, где-то такие единицы несгибаемые и обитают, подальше от народа, но я лично не видел.
– А себя ты к кому причисляешь? Себя тебе не жалко? – с издевкой спросил он.
– Раньше можно было и сильно пожалеть, а теперь вроде как отпало. Не нужны мне уже никакие ваши должности, почести, лицензии, подачки, так что и страдать не из-за чего… – И я представился ему в своем новом качестве: – Прошу любить и жаловать: санитар-уборщик городской больницы… – Он с ужасом взглянул на меня и схватился за кружку. – Так что, если, не дай бог, попадешь к нам, могу обеспечить тебе по старой дружбе чистый матрас…
– Ну что ж, поздравляю, – выдавил он, наконец, из себя.
Больше мы с ним уже не встречались.
