Произведение «Зверушка»
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Фантастика
Автор:
Читатели: 540 +1
Дата:
Произведение «Зверушка» участник на «Конкурс «Мифические существа»»
08.01.2018

Зверушка

      «Сидел в корзине зверь...»
                                    Д. Хармс

Я тогда работал плотником. Ну, не совсем плотником – потому что плотник из меня, если честно признаться, не намного лучше балеруна. Как бы там ни было, я помогал одному более квалифицированному товарищу с ремонтом частных дач и т. п.
Однажды мы ехали на одну такую дачу. Мне пришлось разместиться в открытом кузове и прятаться от глаз нехороших гаишников. Хорошо ещё, погода была прекрасная – дело было в мае. И чего только не было в этом самом кузове! Погрузили туда всё это без нашего с напарником ведома, и можно было с немалыми основаниями подумать, что хозяин всех этих вещей сумасшедший. В передней части был горкой свален сырой некачественный песок. Вообще-то песок мог понадобиться нам, например, для устройства в саду дорожек, но совершенно непонятно было, зачем тащить его загород из центра Москвы. Похоже было, что наш клиент обворовал песочницу в собственном дворе.
В оставшейся части кузова помещался я, укрываясь хозяйской рогожкой – отвратительно заскорузлым куском брезента, от которого в разных местах исходило не менее десятка разнообразных запахов, ни один из которых, однако, я  не назвал бы приятным. Скраю были беспорядочно навалены инструменты. Молоток и отвёртка подпрыгивали на каждой кочке, и мне несколько раз приходилось ловить их, чтобы они не угодили в широкую щель под задним бортом. Чтобы сберечь эти предметы, мне приходилось обнаруживать себя вблизи милицейских постов. В конце концов, я плюнул и предоставил чему бы то ни было вываливаться в своё удовольствие. Наверняка мы что-то потеряли. Удивительно ещё, что не всё.
Рядом с убегающими инструментами, ближе к центру экипажа, лежали какие-то ячейки, нечто, явно стянутое с производства – наподобие квадратных упаковок для яиц, только большего размера. В этих ячеях лежало всё что угодно – карманные фонарики, картонные ведёрки, погремушки, тряпки, бумажные свёртки и, в том числе, действительно яйца, уже готовые и облупленные, скорее всего фаршированные. От тряски некоторые из этих яиц развалились пополам, и их содержимое перемешивалось с грязью. Очевидно, хозяин собирался потчевать нас всем этим по прибытии на место. Я бы пожалел, что взялся за эту работу, если бы мне не было лень, – к тому же, товарищ всю ответственность за переговоры, равно как и бо'льшую часть платы брал на себя.
Последний заметный предмет, дополняющей и заканчивающий шизофреническую композицию кузова, был башенной клеткой, годящейся скорее для южно-американского попугая, чем для странной меховой зверушки, которая в ней сидела. Клетка была очень старая, с измызганными, проржавевшими прутьями, находилась она от меня напротив, в противоположном заднем углу, через инструменты. Зверушку было плохо видно, но я подумал, что это хорёк. Во всяком случае, мелькала коричневая физиономия с белыми усами. Что-то меня в этой попутчице настораживало, отчего-то не хотелось к ней приближаться и разглядывать. Хотя я люблю животных. Но, когда клетка подпрыгивала, зверушка реагировала как-то неестественно. Хотя могу ли я быть уверен, что знаю, как должны естественно реагировать млекопитающие в скачущих клетках?
И главное обстоятельство, предотвращавшее наше сближение, – вонь. От клетки разило так, что это вполне перекрывало благоухания брезента и выхлопные газы. Казалось, зверушка уже издохла, и если я имею дело с духом, то отнюдь не со святым.
Почему-то нам необходимо было заехать ещё на одну квартиру. Что-то там хозяин забыл. Ну, что ж, похвально, не стоит порожняком гонять машину – брать, так всё сразу. Только бы на сей раз не подложили мне в качестве компаньона маринованного слона.
Мы остановились в каком-то дворе, среди уныло взирающих с высоты серо-жёлтых сталинских зданий. Машина последний раз дёрнулась перед тем, как мотор окончательно заглох, и от этого содрогания окончательно отвалился задний борт. Передние колёса резко взъехали на какую-то горку, а потому по наклонной плоскости вниз поехали инструменты и клетка со зверем. Клетка упала, раздался хруст. Я выглянул из кузова: прутяной свод валялся там отдельно от безжалостно загаженного изнутри дна. Зверушки не было.
Хотел было сообщить об этом хозяину, но в кабине уже никого не было. Убежали, не оглядываясь, очень спешили.
Наконец, можно было размяться. Я вдоволь покряхтел, потягиваясь и массируя руки и ноги. Неподалёку на скамейке сидела пара весьма преклонных лет, они с любопытством смотрели на меня; потом я понял, что не только на меня. Там, перед ними, находилась потерянная зверушка. Я спрыгнул на землю, таки слегка подвернув ногу, подобрал клещи, рубанок, несколько гвоздей и, прихрамывая, пошёл к старичкам. Они оживлённо приподняли лица мне навстречу. Зверушка распласталась в пятнах света на утоптанной земле и не подавала признаков жизни.
–  Она умерла, – сказала старушка.
–  Это хорёк, – сказал старик.
–  Здравствуйте, – сказал я.
–  Это ваша? – спросила старушка.
–  Да нет, – полуответил я, осторожно наклоняясь.
Зверушка еле слышно шипела, как испуганная змея.
–  Это какой породы зверь? – спросил дед.
–  Не знаю, – сказал я, на всякий случай, убрав нос подальше от отороченной жёлтой пеной пасти.
–  Может, какой-нибудь хонорик, – сказал я, подумав.
–  Ханурик? – переспросила бабка.
–  Нет, хонорик – помесь хорька и норки. Хотя, возможно, ханурик именно от него произошёл. Или наоборот.
–  Как интересно, – сказала бабка.
–  А он не кусается? – спросил дед.
–  Пока не знаю, – сказал я.
–  А он у вас выпал? – спросила бабка.
–  Ну да, – я вернулся к машине и, морщась от отвращения, на вытянутых руках перенёс к скамейке то, что осталось от клетки. Хонорик, если это был он, за это время ни разу не шелохнулся.
–  А может это енот? – предположил дед.
Я присмотрелся к зверьку.
–  Может... Хотя...
Зверёк вообще ни на что не был похож.
–  Ка'к вы его теперь хотите обратно засунуть? – от участливости старик со старухой уже вскочили на ноги, от их заношенных плащей пахло прошедшим временем.
–  Если бы я знал, – признался я в своей несостоятельности.
–  Его надо чем-нибудь покормить, – сказала бабка.
–  Разумно, – сказал я и пошёл к ячейкам со съестным.
Вдруг хонорик дёрнулся и чуть не вцепился деду в ногу.
–  О-о! – возопил старик.
–  Осторожно, – сказал я, – замрите.
Они замерли. Хонорик тоже. Пятясь, я добрался до машины, залез в кузов и набрал в ладони несколько осклизлых фаршированных яиц.
  Когда я вернулся, вся троица пребывала ещё в тех же позах.
–  Лучше сядьте, – посоветовал я.
Старички оживились.
–  А он не укусит? – на этот раз поинтересовалась  бабка.
Я пожал плечами. Они с опаской присели. Хонорик правда ещё раз дёрнулся, но на этот раз как-то мелко – похоже, у него начиналась агония. Не иначе как хозяин вёз его умирать на лоне природы.
Я стал приманивать зверушку. Яйца, и без того более похожие на грязь, выскользнули у меня из рук в дорожную пыль, пожалуй, слишком далеко от её мордочки. Я не надеялся, что она как-нибудь среагирует, но с каждым мгновением мне становилось страшнее. Я вдруг понял, что до сих пор слишком легкомысленно оценивал ситуацию. Зверок вполне мог оказаться бешеным, тогда один укус... Лучше об этот не думать – все эти уколы...
Моя подопечная приподняла трясущуюся головку, на этот раз подражая кобре. Заплывшие гноем глаза ничего не выражали, мокрые зловонные усы топорщились над жёлтыми клыками. Она казалась безвольной и бессильной, однако, я всем телом ощущал исходящую от неё опасность. На последний смертельный рывок её бы ещё вполне хватило – таким, как она, нечего терять.
Она не убегала, потому что не могла. В таком состоянии животные обычно уже ничего не едят и не пьют. Но если я попытаюсь взять её в руки или хотя бы подтолкнуть к клетке ногой, она наверняка вцепится – так на мне и издохнет. Меня чуть не стошнило от предвкушения такого исхода – даже на расстоянии метра отчётливо чувствовался исходящий из недр зверушки смрад.
Мне в эти минуты невольно приходилось переживать часть зверушкиных страданий. Не то чтобы я жалел её. Меня не оставляла мысль, что если бы она поскорей умерла, то всем бы стало легче. Может быть, и вправду, убить её, чтобы не мучилась и чтобы предотвратить все прочие возможные неприятности? Но имею ли я право? Что скажет хозяин?
Старик со старухой опять встали и, топчась от возбуждения на месте, старались мне что-то советовать. Но я думал о своём. Вернее, даже не думал. Я смотрел в глаза зверушке, в глаза, которых почти не было видно, как смотрят в глаза смерти. И горло моё то и дело сдавливали болезненные спазмы.
Вдруг зверушка стронулась с места и, подволакивая задние лапы, проползла те полметра, которые отделяли её от предложенной приманки. Она подползла и клюнула. Я глазам своим не верил – она ела! Значит - ещё не собирается умирать? Может быть, этот идиот её просто не кормит? Надо будет ему более пристально в глаза посмотреть.
Оценив мои успехи, старик со старушкой восхищенно запричитали.
–  Как хорошо ест, – сказала бабка.
–  Он ещё поправится, – сказал дед.
–  Вот так выясняется, что полудохлые хонорики едят фаршированные яйца, – резюмировал я.



Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама