Вместо пролога
Всего ничего, кажется, так просто: взять и отрезать двадцать лет, оставив их позади, а затем, не раздумывая шагнуть вперед...
Иногда случается время, когда прошлое, настоящее и будущее перестают говорить с тобой, словно внезапно, не предупредив хозяина, дали обет молчания и становятся призрачными, неосязаемыми, имеющими лишь лёгкую, контурную видимость развоплотившейся формы. И тогда ставшая невесомым песком и ускользающая из ладоней жизнь превращается в бесконечное падение. Точек внутренней опоры больше нет. Есть лишь иллюзия реальности, частью которой ты являешься. И уже не понятно, кто кого порождает: иллюзия тебя или ты иллюзию…
Начну с того, что отвечу на совершенно справедливый вопрос, которым может задаться любой из вас: почему, начиная повествование, пропускаю двадцать лет своей службы в имперских вооружённых силах?
Что ж, буду предельно откровенным. У меня было время, чтобы придумать, аргументировать и выучить наизусть как минимум два десятка причин, в силу которых не хочу подробно разбирать этот отрезок своей жизни. Достаточно будет и одной - я пока не готов абсолютно честно говорить об этом. Возможно, о чём-то мне всё же придётся рассказать. За время службы я выполнял приказы, публично не оспаривая их, хотя иногда они полностью противоречили не только закону, но что хуже - моей собственной морали. Я не горжусь этим. Рядом со мной были те, кто вопреки здравому смыслу и ценой краха личной карьеры отстаивал собственные принципы. Их судьба, как правило, была, как бы помягче сказать, - незавидной. Кто сказал вам, что порядочность - это состояние дешёвое и приятное?
К тем, кто меня уже осудил или осудит, у меня нет вопросов. Более того, оправдываться я не собираюсь. Что было, то было. С теми, кто всё же захочет меня выслушать, поделюсь историями из жизни и парой десятков нехитрых мыслей. Не поручусь за стопроцентную достоверность: наша память, увы, несовершенна.
Примечание для особо дотошных. В моём случае, увы, присутствует бесстрастный свидетель, но, к сожалению военных экспертов и некоторой части любопытствующих, с ним я всегда договорюсь. Так что всем без исключения придётся довольствоваться нижеизложенной версией.
***
Вы верите в чудеса?! Я лично - нет. Но в этот раз, скорее всего, случилось именно оно - чудо. Одно из немногих хороших событий, произошедших в моей нелёгкой и неоднозначной жизни. Я выжил назло курносой, заплатив за это пожизненной хромотой и раньше срока завершившейся военной карьерой. Интересно: это второй шанс или утешительный приз?! Предлагаю довериться времени. У него много всяких свойств, в том числе не известных нам. Нет лишь одного: оно не умеет лгать.
Сейчас мне чуть больше сорока. Из них двадцать служил, последние годы - в составе 4-й экспедиционной бригады Имперской звёздной пехоты. Вышел в отставку, получив несколько ранений. Последнее – сочетанное - ранение было тяжёлым и поставило крест на моей военной карьере.
Справка. Ранение двух и более анатомических областей (голова, шея, грудь, живот, таз, позвоночник, конечности) называют сочетанным.
Случившееся, учитывая специфику моих занятий, теоретически было вполне ожидаемо, но, как всегда, произошло в самый неподходящий момент, поставив меня перед выбором.
По-серьёзному начал думать, что буду делать дальше, ровно в тот момент, когда меня первый раз «разбудили» и, подарив немного бодрствования, сухо сообщили текущий статус и местоположение.
Современные военные госпитали - это полностью автоматизированные и роботизированные комплексы. По сути - медицинские фабрики с удалённым управлением программными комплексами и медспецами единого центра. Огромные, хорошо защищённые подземные сооружения со стационарными индивидуальными медицинскими боксами полного цикла. Всё в одном: реанимация, хирургия, интенсивная терапия и прочее. Никакой дешёвой романтики. Никаких чопорных брутальных брюнеток-докторш в чулках и строгих очках или перегидроленных синеглазых блондинок-медсестёр с осиной талией и четвёртым размером бюста. Бездушный медицинский конвейер. Скучный, холодный, стерильный.
Несколько недель коллаборативные роботы-манипуляторы занимались моим сильно пострадавшим телом, периодически по медицинским показаниям выводя меня из стазиса. Карга, не теряя времени даром, взломала систему управления медбоксом и, внеся незначительные изменения в график и длительность назначенных процедур, подарила мне немного драгоценного времени на анализ сложившейся ситуации и корректировку личных тактических и стратегических планов. До сих пор не уверен, сам ли я принимал те решения, или за меня это делал плохо контролируемый мозг, накачанный разнообразной химией, потоком вливаемой в мой израненный организм.
Первые, приблизительные расклады были неутешительными. Учитывая характер и тяжесть полученных повреждений, вывод военно-врачебной комиссии будет, скорее всего, однозначен: дальнейшее прохождение службы в действующих подразделениях имперского флота, увы, невозможно. Никаких эмоций. Чистая, формальная логика и данные статистики.
Основываясь на данных проведённого анализа, учитывая звания и заслуги, военное командование предложит мне всего два варианта: досрочная демобилизация или статус «Ограниченно годен» и перевод в службу тыла. Признаюсь сразу, меня в тот момент не устраивало ни то, ни другое.
Из предоставленных мне медицинских отчётов следовало, что в случившейся передряге больше всего пострадала левая нога - потеряно более пятидесяти процентов функциональности – и мне предложено протезирование. Гарантированной, в случае ранения, военной страховки мне вполне хватало на биомеханический протез. Однако, как уже написал выше, я в любом случае получал в личное дело чёрную метку «Ограниченно годен» и однозначно попадал из действующих войск в тыловые крысы. Это был, к сожалению, как раз тот случай, когда меня никогда бы не поняли свои и не приняли чужие. Этакий вечный изгой.
После демобилизации из вооружённых сил Империи обладатель любого подобного чуда научной и инженерной мысли должен был производить ежегодное техническое обслуживание за собственный счёт, что совсем не дёшево. За каждое биомеханическое устройство, интегрированное в человеческое тело, необходимо вносить ежегодный страховой сбор. Пока ты на службе в статусе «недожелезного дровосека», это проблема Имперских вооружённых сил. А вот с момента выхода в запас всё сильно меняется. Разумеется, для уволенных в запас военных существуют скидки. Но я и так уже был «не очень чистым». Увеличивать же список внесённых в моё тело изменений совсем не хотелось. Это похоже на ситуацию, когда в дремучем двадцать первом веке у вас в собственности находилось бы несколько автомобилей, за владение которыми необходимо уплачивать ежегодный налог на движимое имущество, являющееся источником повышенной опасности. Еще надо платить страховые взносы. Плюс обязательная регистрация в специальных полицейских базах при смене места жительства даже в пределах планеты. Регистрация меня не очень волновала, поскольку учитывая уже имеющиеся изменения, в любом случае данную процедуру необходимо проходить. Как бы там ни было, рассмотрев достоинства и недостатки имеющихся вариантов, а также учитывая будущие сложности с финансовым обеспечением, медицинским и техническим обслуживанием многочисленных инноваций, навечно похороненных в моём теле, от биомеханического протезирования ноги я решил отказаться, о чём незамедлительно уведомил специалистов, приняв на себя все последствия этого неоднозначного решения.
Следующий важный вопрос, поставленный передо мной жизнью и требующий немедленного ответа - готов ли я жить и работать ещё пять лет среди тех, кого порой во время службы люто ненавидел? Поверьте, это был очень скользкий вопрос. Весь многовековой биологический опыт, переданный мне предками с помощью генома, естественно, подспудно твердил о преимуществах безопасного и оттого очень удобного «высиживания» в глубоком тылу с целью получения полной пенсии, чтобы потом... В общем, мне было о чем поразмыслить.
Гипотетические расчёты оказались верны. Как только танцы с бубном вокруг моей ноги закончились, всё пошло по предвиденному сценарию с предложением вышеописанных вариантов с той лишь разницей, что путь в реабилитационный военно-медицинский центр на Касселе с вожделенными блондинками и брюнетками в случае досрочного расторжения контракта и следующей за этим процедуры демобилизации заменят частичной финансовой компенсацией.
С высоты прожитых лет отчётливо понимаю, что принятое тогда решение было спорным. Оно напоминало микро-бунт существа, долго сидевшего в тесной клетке строгих правил и при первой возможности вырвавшегося на свободу, ничего по «гамбургскому счёту» об этой свободе не знающего. Цена - пять лет службы на должности «тыловой крысы» и некоторая порция ежедневных унижений - была бы точно компенсирована постепенным вживанием в гражданскую жизнь, полезными знакомствами и полной пенсией. Я ведь не первый и не последний, попавший в подобную жизненную ситуацию. Многие терпят и дослуживают. Разумно это? Я думал, что вполне. А потом попросил Каргу собрать мне статистику по подобным случаям. И знаете что?! Она мне не понравилась.
Как там говорят?! - Тормоза придумали трусы!
Не откладывая своё увольнение в долгий ящик, заполнил электронную форму и, поставив цифровую подпись, отправил её вышестоящему командованию. Через некоторое время получил положительную резолюцию и благодарность за безупречную службу. При всех очевидных достоинствах электронные документы имеют и один существенный недостаток: они совершенно не годятся для подтирания задницы. Очень прошу: не спрашивайте меня, личный ли это опыт.
Я уволился до истечения срока контракта ограниченно годным к военной службе в чине мастера-сержанта с неполной пенсией и вышел в запас. Теперь до конца жизни буду получать ежемесячно шестьдесят процентов от положенной пенсии размером в семь тысяч имперских кредитов, а к ним - и некоторые льготы. Оной, по прикидкам, должно было едва-едва хватать на еду, жильё, налоги и страховки на любой окраинной цивилизованной планете звёздных систем, входящих в состав земной Империи. Много это или мало?! Ну, это с какой стороны посмотреть.
Думал ли я раньше о том, чем буду заниматься, когда подойдёт срок окончания контракта? Естественно. Однако я был очень осторожен с этими мыслями. На моих глазах произошло несколько душераздирающих драм с теми, кому оставалось дослужить месяц, неделю и даже пару дней. В действующих вооружённых силах даже полные атеисты начинают обрастать суевериями, словно старый трухлявый пень колониями поганок. Единственным исключением являлись люди глубоко и искренне
