Одинокая сутулая фигура стояла на вершине горного отрога. Изрезанные скалы, с многовековыми пиками, до горизонта простирали свои зазубренные каменные лапы, то возносясь до самых небес, то низвергаясь до ледяных подземных каньонов. Сквозной ветер, неустанно завывая, носил песчаный сор над землей, заволакивая красную звезду. Кфожар[1] находился в зените, посылая на планету, нестерпимый зной и жар. Иримия[2] страдала от лесных пожаров, а дахгарцы[3] изматывались от тяжелого высушенного воздуха.
Татда не чувствовала зноя. Низко припав к выступу горного отрога, она наблюдала, за жалкой горсткой дахгарцев. Татда не испытывала жажду, злобные ураганные завихрения, не царапали её глаза, и не резали кожу. Татда — чародейка, много веков назад ставшая личем[4]. Её кожа давно истлела, кости обнажились красивым ровным белым цветом.
Татда думала о превратностях судьбы, глядя на несчастных живых. До отчаянья не совершенные существа, перемещались кучкой, тревожно кутаясь в бархатистые плащи и прячась за кольчужными латами. Надеясь, что именно в этот знойный и, казалось бы, обычный день, им повезет, и они не столкнуться с отрядом скелетов стражников, и мертвых лучников. Наверняка дахгарцы, гнали измученных коней, через мертвых перевал, молясь, что они не попадутся в лапы личам. Ведь иначе, им в лучшем случае грозит смерть. А в худшем — они на веки вечные попадут в королевство мертвецов — Басюрхюрн[5]. Живые не выходят из мертвого королевства. Живые пополняют ряды мертвецов.
Татда склонив голову набок, проводила отсутствующими глазами, свои жертвы. Разумеется, они не смогут почувствовать её магический фон, на гиблой земле. Перехватив посох, она спрыгнула с отрога, и по-кошачьи, перемещаясь по земле, поползла, на другой участок, стараясь не выпустить из-под внимания десяток испуганных воинов. Спрятавшись за высоченным кряжем, и припав к серому выступу утеса, Татда застыла, почти, что сливаясь с окружающим её ландшафтом. Земля мертвецов, как и само королевство не отличались радушием. Бесконечные ураганные вихри, слетали с высоких каменных гор. С самых верхушек стокилометровых скал, вниз летели песчаные ледяные ураганы, не прекращающиеся, ни на минуту. Один ураган сменял другой. А когда он затухал, с гор снова ныряли рассерженные стрелы, бесноватого ветра.
Дахгарцы не совались в горные перевалы без нужды. Стараясь проложить свой путь в обход, преодолевая, лишние сотни километров. Но такая жертвенность того стоила. Живые оставались живыми. Правда, иногда попадались глупцы, которые шли в горные плато, чтобы сыскать славу героя, сумевшего изничтожить пару-тройку мертвецов. Некоторым и впрямь удавалось прихватить с собой пяток черепов. Но не всем так везло. Живую жертву приводили в королевство. Запирали в самых глубоких подземных пещерах. Жертва сутками, месяцами, слепо бродила среди черных стен, без света, еды и воды. Пока однажды жертва, случайно или нет, не напорется на заточенный, словно меч сталагмит. Или случайно, а может быть нет, увязнет в пучине подземных водоемов. И именно в момент, когда сердце перестает стучать, а мозг надрывно теряет последние остатки былой жизни. Когда глаза зловеще стекленеют, а тело испускает последние проприоцептивные импульсы. Плоть охватывает магический экстаз, заставляя жить, угасающие с каждым днем бренные останки некогда живой оболочки. Жизнь мертвецов полна крови и воспоминаний. Спустя года и века, когда мышцы превращаются в тлен, а жилы высушиваются в прах, когда волосы и ногти перестают вырабатывать свой последний ресурс, а кости разрушаются от неловкого прикосновения, мертвец развеивается навсегда. Но прежде, чем случится угасание, мертвец незыблемо служит королевству Басюрхюрн. Покойный является частью большой семьи, где каждый, будь то страж, лич, или книжный умерший мудрец, беспрекословно хранят друг друга, лелея остатки былой памяти, вороша воспоминания, и ища искупление в кровавой мести.
Дахгарцы, редко преодолевали мертвое плато, редко следовали дорогами мертвецов. Наверняка у отряда живых была весомая причина сократить дорогу между двух королевств. По-видимому, они осознавали риск своих поступков. Татде было все равно. Она лич мертвого королевства Басюрхюрн.
Татда, снова припадая к земле, невероятно быстро пробежала по краю горного пика. Невидимкой юркнула, за скалистую пику, растворяясь в ураганном ветре. Буря трепала её черный балахон и пыталась сорвать с истлевшего лица черную перевязь, за которой нельзя было понять, кто же находится под темной материей. Упрямый ветер, нес свои обжигающие порывы, кидая во все живое и мертвое мелкие камни, и колючие песчинки. Татда не чувствовала неудобства. Татда охотилась. И пока что, ей везло. Дахгарцы, гнали лошадей. Их вел, высокий блондин, в сверкающем доспехе, за его спиной, были паладины, и лишь два колдуна, причем один из них, всего лишь ученик. Легкая добыча для лича, которой на днях исполнилось седьмое столетие.
Татда свесилась с природного парапета, в ожидании, когда непрошеные гости переступят границу пологой тропы, и попадут в глухое ущелье. Ещё пару шагов, и она сможет развлечь свою порядком уставшую душу, неплохой кровавой потасовкой. Шаг. Ещё шаг. Путники, прошли проведенную Татдой грань. Посох в руке лича, заискрился бледным светом, опутываясь магической энергией своей хозяйки. Татда, вскочила на костяные ноги, пробираясь между зазубренными пиками, побежала к воротной арке, под которой с минуты на минуты должны были проехать сегодняшние несчастные путники.
Татда не запыхалась не на йоту. Она стояла на вершине природной арки, под ней простиралась пропасть в десятки метров. Пробираясь по узкому ущелью, к ней навстречу ехал отряд десяти воинов. Татда, сильнее сжала в кистях черный металлический посох, с навершием из авантюрина, инкрустированного в древовидный папоротник[6], укрывающий камень, с двух сторон, в виде двух изогнутых рваных листьев. Она вскинула руки над головой, камень покрылся всполохами красного огня, мерцая и переливаясь. Кости в плечевых суставах, надсадно затрещали. Лич, охваченная магическим ветром мысленно шепнула заклинание. Средь гор зазвенел заряженный могильный вой. Кони под седлами всадников, захрипели, падая на землю, испуганно застригли ушами. Обезумевшие от страха, кони повскакивали и бросились на утек. Но далеко они не ушли. Откуда-то с высоких скал, на землю полетел шипящий огненный шар. Он с грохотом врезался в твердую землю, разбрызгивая вокруг себя пламя и мелкие камни. Огонь быстро разыгрался. Не реально быстро. Пламя ровной дорожкой отрезало путь к отступлению, как лошадям, так и нерадивым всадникам. Пламя стеной поднялось из земли, не давая возможности перепрыгнуть стихийное препятствие. Кони страшно ржали и сбрасывали всадников, сами уносясь во все стороны. Воины и колдуны сбились в кучу, спиной к спине, тревожно озираясь и пытаясь понять откуда их атакуют. Татда мысленно усмехнулась, опустив основание посоха на землю, и подпитываясь болью и страданием её сегодняшних жертв. Разведя руки в стороны, она шагнула вперед. Плащ развился по сторонам, заволакивая и без того серое от ураганного ветра небо. Её ноги соприкоснулись с землей, кости выдержали давления, магически подстраиваясь под мощнейший удар о твердь. Медленно Татда выпрямилась.
Воины, завидев летящую тень, молчаливо проводили взглядом размытый силуэт. Из глоток паладинов[7], раздавались едва слышные хриплые рычания. И лишь колдуны чувствовали черную материю, мертвой магии. Они ощущали, как воздух вокруг силуэта клубился и остужался. Существо в черной одежде, под которой невозможно было разглядеть лица, буквально пожирала вокруг себя магию. Колдун и его ученик, почувствовали, как виски сдавливают, чьи-то незримые холодные пальцы, выбивая остатки воли и подчиняя разум.
Ветер трепал одежду одинокой, молчаливой фигуры. Песок гулял, в изодранных складках, почерневшей и истлевшей робы. Обездвиженное существо, словно не дышало, и одновременно, каждый лоскут её образа шевелился, взлетал, переплетался, с окружающем миром.
- Это лич, - испуганно прошептал ученик мага.
Темная фигура, рывком дернула головой в сторону испуганного паренька. Юный колдун попятился, споткнулся о подвернувшийся камень, и охнув упал на спину. Один из паладинов поднял его за шкирку и отшвырнул в сторону. Воин зарычал и сделал шаг вперед, сжимая до боли рукоять двуручного меча.
Белоголовый предводитель поднял руку вверх, останавливая своего человека, и примирительно вышел вперед. Мрачная фигура неотрывно следила за каждым шагом незнакомца. Капюшон лича вторил движениям живого.
- Простите, мы вторглись, на вашу землю, - спокойным голосом начал разговор предводитель дахгарцев. - Мы следуем с миром. Мы клянемся, что собираемся пройти мимо вашего королевства, - приблизившись на несколько шагов, говорил молодой воин.
«С миром? Вы убиваете нас тысячу лет», - мысленно отметила Татда.
За свою долгую память Татда впервые за несколько сотен лет, увидела живого дахгарца заговорившего с мертвецом, если не считать предсмертные крики. Ей стало любопытно. Заостренное основание посоха, со скрежетом впилось в твердую землю. Лич склонила голову на бок, ожидая угодничество и раболепие во имя сохранения жалких жизней. Представив склоненных живых, она мысленно захохотала. Что ж поделать, сердце лича, сгнило сотни лет назад, утягивая за собой жалость, сострадание и прочие никчемные живые чувства.
- Благодарю вас! - склонив голову в легком поклоне, продолжил говорить вожак отряда, увидев примирительные действия со стороны лича. - Мы выехали их королевства Конора[8], с срочной дипломатической миссией, в королевство Улеменер[9]. Самый короткий путь между двух королевств, это через перевал мертвецов. Наш отряд, - воин махнул рукой в сторону сопровождающих его воинов и колдунов, - и не думал, как-то не проявить… - из-за его спины, внезапно разрастаясь, вспыхнуло разлапистое марево, белого тумана. - Нет! Стойте! Нет! - закричал воин, кидаясь в сторону колдуна. - Не сметь атаковать! Это приказ!
Белое зарево, потрескивая начало заполнять окружающее их каменное плато:
- У тебя есть приказ, молокосос, - возопил колдун, белоголовому воину. - А у меня обязанности, избавить мир от скверны. Впредь будешь слушать мои советы, прежде чем кидаться в гнилое царство!
Шар увеличился втрое. Татда наблюдала, за разыгравшемся перед ней спектаклем, ожидая первого шага живых. Ей хотелось прежде поиграть, со своими несчастными жертвами.
- Нет! Нет! - отчаянно закричал молодой воин.
Белый шар, сорвался с ладоней старого колдуна. За его спиной, также воздев руки в магическом экстазе, пел заклинание его ученик. Тонкая связующая нить возникла между колдунами, подпитывая друг друга и концентрируя свои силы. Шар с треском, врезался в мертвого лича. Паладины, отшатнулись, от ударной волны, едва не сбившей их с ног. Светловолосый воин, что был ближе всех к личу, закрыл глаза ладонью. Каменную равнину, наполнили шептания намагниченного ветра. А серое небо, на долгие секунды, вновь
