Заметка «Из "складов опасных мыслей" (с)» (страница 1 из 2)
Тип: Заметка
Раздел: Обо всем
Автор:
Читатели: 1120 +2
Дата:
Предисловие:
название


Биографическая справка: Солоневич Иван Лукьянович (1891-1953).
Выдающийся русский публицист, просветитель и общественный деятель. Начинал свою трудовую деятельность обозревателем газеты

«Северо-западная жизнь». Во время беспорядков 1917 года организовал студенческую милицию, поддержавшую Корнилова.
В гражданскую войну работал в штабе Антона Деникина, неоднократно арестовывался ЧК. В 1932 году был арестован вместе
с братом и сыном и заключен в концлагерь, откуда в 1934-м бежал в Финляндию. В эмиграции написал книгу «Россия в концлагере»,
сразу переведенную на двадцать языков мира. НКВД организовала для Солоневича посылку, в результате взрыва которой погибли
супруга и секретарь Солоневича, однако он продолжил издание газет «Голос России» и «Наша страна».

Из "складов опасных мыслей" (с)

««Не «Москва» будет вешать эту публику, а… сами «украинцы»

О СЕПАРАТНЫХ ВИСЕЛИЦАХ


...В тех «Тезисах Народно-имперского движения», которые были нами выпущены перед войной, решение «национального вопроса» было предложено в такой форме. Российская империя есть наш общий дом, имеющий нашу общую крышу и общие внешние стены. Но в пределах этого дома каждая народность имеет свою собственную квартиру, в которой она может устраиваться как ей будет угодно — с некоторыми, однако, условиями: не поджигать общего дома и не устраивать в своей собственной квартире складов взрывчатых веществ, воровских притонов или нарушения общественной тишины и спокойствия…

…Каждый человек империи может говорить, писать, учиться и самоуправляться на каком ему угодно языке. Может знать общегосударственный язык, но имеет полное право и не знать. Может вводить в свою школу этот язык — но имеет право и не вводить. Однако: язык правительства, армии, транспорта, связи и пр. — должен быть языком общегосударственным. Словом, никто никого не заставляет любить русский язык. Не любишь — не надо, тебе же будет хуже.

Никакого нового изобретения тут нет. За некоторыми исключениями на Руси так и было. Ключевский пишет, что «Москва не любила ломать местных обычаев» — но не любил этого и Петербург. Финляндия и Бухара управлялись собственными законами и на собственном языке. Польша до завоевательных своих восстаний — тоже. В Прибалтике очень долгое время официальным языком оставался — как и был — немецкий язык. На Кавказе дело было сложнее: один Дагестан во времена советской «коренизации» имел шестнадцать официально признанных языков. Один грузинский имел три официально признанных наречия. В результате этого советский Кавказ был довольно точной копией Вавилонской башни после смешения языков. Но, в общем — с поправками на всякие ошибки и промахи, — дело шло приблизительно к тому предложению, которое и было сформулировано в «Тезисах». Весь вопрос, собственно, заключается «не в том, будут ли латыши говорить по-латышски?» Конечно, будут. И даже не в том, будут ли они говорить по-русски — будут те, кто захочет пробиться в жизни. Весь вопрос заключается в том и почти только в том, что ни русское правительство, ни русский народ во всех трех его ветвях — великорусской, малорусской и белорусской — никогда не признавали и, по всей вероятности, никогда не признают своей какой бы то ни было отделенности друг от друга. Отделение Украины от Великороссии означает гибель. И Великороссии, и Украины.

Таким образом, то, что я написал о сепаратистах и о виселицах, не касается никак ни латышей, ни грузинов. Политические и прочие обстоятельства почти наверняка приведут Латвию ко включению в состав Российской империи, но с чисто моральной точки зрения мы никак не вправе считать латвийских или грузинских сепаратистов какими бы то ни было изменниками. Включение Прибалтики в состав империи неизбежно потому, что тысячелетний порыв России к морю не может быть остановлен соображениями о «самоопределении вплоть до отделения». Но это все есть вопросы, так сказать, технические, вопросы, никак не грозящие бытию России. Украинский сепаратизм грозит бытию всей России — то есть и Великороссии, и Малороссии. Украинский сепаратизм, кроме того, вырос на целой серии сплошных подлогов.

Самостийные разговоры об эксплуатации Москвой Украины — это есть, конечно, сплошной вздор. Московская власть прекратила бесконечную гетманскую резню, и общерусскими усилиями были разгромлены и татары, и Польша, и Турция — веками и веками поддерживающие Украину в состоянии пустыни или пепелища. Общерусскими усилиями были построены железные дороги. Кривой Рог и Донбасс, гавани и университеты. Общерусскими усилиями были разгромлены и Наполеон и Гитлер. Это все, как мне кажется, совершенно очевидно. Это совершенно очевидно для каждого среднего великорусского, малорусского или белорусского хлебороба или сапожника. Но доказывать все это профессиональным самостийникам нет никакого смысла. Они ничего этого не будут слушать не потому, чтобы все это было неправдой, а потому, что все это им невыгодно.

Я — стопроцентный белорус. Так сказать, «изменник родине» по самостийному определению. Наших собственных белорусских самостийников я знаю как облупленных. Вся эта самостийность не есть ни убеждение, ни любовь к родному краю — это есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция — на рубль амбиции и на грош амуниции. Какой-нибудь Янко Купала, так сказать белорусский Пушкин, в масштабах большой культуры не был бы известен вовсе никому. Тарас Шевченко — калибром чуть-чуть побольше Янки Купалы, понимал, вероятно, и сам, что до Гоголя ему никак не дорасти. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме. Или — третьим в деревне, чем десятым в Риме.

Первая решающая черта всякой самостийности есть ее вопиющая бездарность. Если бы Гоголь писал по-украински, он так и не поднялся бы выше уровня какого-нибудь Винниченки. Если бы Бернард Шоу писал бы на своем ирландском диалекте — его бы никто в мире не знал. Если бы Ллойд Джордж говорил только на своем кельтском наречии — он остался бы, вероятно, чем-то вроде волостного писаря. Большому кораблю нужно большое плавание, а для большого плавания нужен соответствующий простор. Всякий талант будет рваться к простору, а не к тесноте. Всякая бездарность будет стремиться отгородить свою щель. И с ненавистью смотреть на всякий простор.

Когда я говорю о бездарности, я не говорю только об отсутствии таланта. Понятие бездарности включает в себя как неотъемлемую часть понятие — также и тщеславие. Есть целая масса очень хороших, очень разумных людей, которые не блещут никакими талантами, но которых никто не обзовет бездарностями: ну не дал Бог таланта — значит, не дал. Бездарность надувается, пыжится, на цыпочки становится, бездарность, прежде всего, претенциозна. Бездарность обвиняет весь мир в том, что весь мир не оценил ее дарований. И бездарность ненавидит весь мир за то, что весь мир не несет к ее ногам благодарственных даров за бездарность. Бездарность автоматически связана с ненавистью.

Тарас Шевченко, конечно, великим талантом никак не был. Я люблю его поэзию, и я знаю ее. Это не Гете и не Байрон, не Пушкин и не Лермонтов, и даже не Кольцов и не Никитин. Он писал трогательно-провинциально-детские стишки. Они очень напоминают стихи моего сына — в возрасте лет двенадцати:

Я ем сосиску — ах как вкусно!
Что это — сказка или сон?
Ведь в животе безмерно грустно:
Давно уже пустеет он.

Очень трогательные стишки — для двенадцати лет. Трогательность Шевченки усугубляется его трагической крепостной судьбой. Но ведь крепостная судьба — это не национально-украинское явление. И его призыв «Кайданы порвите/И ворожьей злою кровью/ Землю окропите...» имел в виду не только крепостное право. Он имел в виду братскую резню…

Кое-кто из наших единомышленников исписывает горы бумаги для исторических, лингвистических и даже краниологических доказательств того, что великороссы, малороссы и белорусы — это только три ветви одного и того же народа. Я думаю, что все эти доказательства более или менее не нужны. В краниологии все равно никто ничего не понимает — даже теоретики расовой теории, а что касается лингвистики, то я бы привел Шевченко:

Думы мои, думы мои,
Лихо мене з вами.
Чого стали на папиру
Смутными рядами?
Что вас витер ни розвияв,
Як суху былину?
Что вас лихо ни прислало,
Як свою дытину?

Как видите, никакого перевода на общерусский язык не нужно никак.

Янка Купала:

Партизаны, партизаны, белорусские сыны!
За неволю, за кайданы режце гитлерау паганых,
Каб не ускресли век яны.
Не даваце гадам силы над собою распрасцерць,
Рыйце загодзя магилы, вырывайте с живых жылы,
Кроу за кроу, а смерць за смерць!

Как видите — тоже никакого перевода не нужно. Нужна, я бы сказал, орфографическая корректура. Так что ни лингвистика, ни краниология тут решительно ни при чем. Вопрос вовсе не в них — вопрос в дружбе или в ненависти.

* * *
Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, все три ветви одинаково русского народа и одинаково православного народа сошлись наконец под скипетром царя московского православного. Больше всего для этого сделали великороссы. Меньше всего от этого выиграли они. Великороссы есть наиболее старинная ветвь русского народа — они и без нас, белорусов, и без «вас», «украинцев», освободили себя и от татар, и от поляков. А вот что бы мы, белорусы, делали без великороссов? Или — что было бы без великороссов с Украиной? Турецкая, польская или немецкая колония? Или такое же пустынное пепелище, каким Украина была под властью попеременно гетманов — павших гетманов польских королей, турецких султанов или крымских турок? Кто и за кого пролил больше крови: кацап за хохла или хохол за кацапа?

И какой смысл взвешивать эту кровь?

Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, три ветви одного и того же одинаково русского и одинаково православного народа наконец построили свой общий отчий дом. Я — белорус и, кроме того, крестьянского происхождения. Ко мне, белорусу, приходят милостивые государи, которые пытаются вбить клин ненависти между мной, «кривичем», и другим Иваном — «москалем». Другие сеятели ненависти приходят к другому Ивану — Галушке и пытаются вбить еще более острый клин ненависти между ним, Иваном Галушкой, и тем же Иваном Москалем. У этих милостивых государей нет за душой ничего, кроме бездарности и ненависти. Больше — ничего.

Я очень хотел бы оговориться: ни с каким московитским империализмом это не имеет ничего общего. Я не люблю очень многих людей. Я питаю ненависть к некоторому, довольно ограниченному, количеству людей. Но если я к кому бы то ни было питаю искреннее отвращение, так это к самостийникам.

Это отвращение не носит политического характера. Это есть моральное отвращение. Баварская самостийность была бы нам политически очень выгодна: она расколола бы Германию и свела бы на нет немецкую угрозу всему славянству. Однако — к баварским самостийникам я питаю почти такие же чувства, как и к украинским: чувства отвращения — ибо и они, баварские самостийники, сеют ненависть среди разных ветвей одного и того же немецкого народа.

Но у Баварии есть, может быть, некоторые основания: язык, который больше отличается от литературного немецкого, чем шевченковский от литературного русского, разные религии и разное историческое прошлое. Но все-таки противно. Мы как-то провели целое лето у баварского города Обинга, и туземцы не желали с нами разговаривать, потому что считали нас «проклятыми прусаками». Мне лично приходилось убеждать огородников и сапожников в том, что я — русский, а не пруссак. С политической точки зрения это было приятно. Но ведь русская политика никогда не строилась на принципе разделения людей и племен. [b]И если бы мы строили нашу русскую политику на, скажем, английских началах — то моральный смысл существования русской государственности перестал бы существовать. А мы все —


Разное:
Реклама
Обсуждение
     23:00 18.11.2014
1
Читала и в какой-то момент, засомневалась, правильно ли поняла написанное во времени, решила дочитать и затем, ещё раз убедится, в том, что написанное- это почти 100 лет назад. Было впечатление, что читаю, о времени нашем.Спасибо Татьяна.
     22:00 18.11.2014
1
Удивительно как созвучно с нашим временем.
     20:31 18.11.2014 (1)
3
даа, Таня... где-то у меня его книга "Россия и монархия" издана при ельце... тираж 50 тысяч, весь забраковали, из-за одной главы... знаешь какой?... "о еврейском вопросе в россии"... эти страницы сначала вырезали, и потом запретили... мне чисто случайно достался экземпляр... очень толковый мужик... жил в Австралии к стати...
     20:42 18.11.2014 (1)
1
Повезло тебе, да.
Для меня, признаюсь, Солоневич - имя новое, что-то слышала, кто-то где-то что-то говорил,
а тут у нас в Калининграде был закрытый показ док.фильма Дебижева "Последний
рыцарь империи", сестра посмотрела, поделилась впечатлениями, я в инет - читать.
Фильм ещё не видела, правда))
     20:47 18.11.2014 (1)
2
он что - ещё жив?.. блин, сколько же ему лет...
     21:02 18.11.2014 (1)
1
да ты что... Умер, по-моему в Уругвае, в 53 году.
или ты про Дебижаева? Этот жив, 57 года рождения (я посмотрела)
     21:29 18.11.2014 (1)
2
прочитал с большим удовольствием.. ну а что, всё объективно...приятно находить мысли, на которые ты русский бессознательно опираешься по жизни...
спасибо, Татьян!
     21:32 18.11.2014
1
я только поделилась открытием, так сказать.
Гость      19:53 18.11.2014 (1)
Комментарий удален
     19:57 18.11.2014 (1)
2
да, и Солоневича-то сложно назвать рупором Кремля, коммунистическим идеологом,
сталинским подпевалой и т.п.
     19:57 18.11.2014
2
в том-то и дело
Реклама