Последние дни Романовых (отрывки)

Находясь в заточении в Екатеринбурге сознавала ли Царская Семья угрожающую Ей смертельную опасность? Две старшие Великие Княжны, несомненно, это явно отражалось на их поведении, жизнерадостная Великая Княжна Мария Николаевна, хотя и в меньшей степени, но скорее всего так-же понимала сложившееся положение. Великая Княжна Анастасия Николаевна и Наследник Цесаревич Алексей Николаевич были еще слишком юными, чтобы задумываться над Своей участью, но и Они не закрывали глаза на действительность, как это видно из случайно вырвавшихся как-то у Наследника слов: "Если будут убивать, то только бы не мучили"... В Ипатьевском доме были найдены два листка бумаги, на которых рукою Великой Княжны Ольги Николаевны были написаны два стихотворения: "Молитва" и "Перед Иконой Богоматери" (Ibidem, приложение I, стр. 425-434).
"Молитва"

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый.
Злодейство ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья(2),
Христос Спаситель, помоги.

Владыка мира, Бог вселенной.
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.

И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

(1) Знаки препинания соответствуют рукописи Вел. Кнж. Ольги Николаевны (Н. Соколов, стр. 282) и открытке, посланной Государыней Императрицей полк. А. В. Сыробоярскому.

(2) У Бехтеева вместо "оскорбленья" стоит "униженья", а во втором четверостишии вместо "злодейство" - "злодейства" (Сборник стихотворений, Выпуск 1, стр. 18).

наверх
Перед иконой Богоматери(1)

Царица неба и земли,
Скорбящих утешенье,
Молитве грешников внемли -
В Тебе - надежда и спасенье.

Погрязли мы во зле страстей,
Блуждаем в тьме порока.
Но... наша родина. О, к ней
Склони всевидящее око.

Святая Русь, твой светлый дом
Почти что погибает.
К Тебе, Заступница, зовет -
Иной никто из нас не знает.

О, не оставь Своих детей,
Скорбящих упованье.
Не отврати Своих очей
От нашей скорби и страданья.

(1) Знаки препинания соответствуют рукописи Вел. Кнж. Ольги Николаевны (Н. Соколов, стр. 282).

наверх
Стихотворения, переписанные Государыней Императрицей в заточении.

В небесах голубых, безучастных
К нашим воплям и скорби людской,
В небесах отдаленных, бесстрастных,
Вековой обитает покой.

Есть одно лишь спасенье от жизни,
Есть один от несчастий исход:
Возвращенье к далекой отчизне,
Где светил совершается ход.

Все, кто в жизни жестоко страдали,
Там найдут безмятежный приют,
Позабудут земные печали,
От ударов судьбы отдохнут;

Только там нас покинут мученья,
Все страданья исчезнут как дым!
Оттого и живет в нас стремленье
К небесам, к небесам голубым.



Из книги "Письма Святых Царственных Мучеников из заточения."Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря

Санкт-Петербург 1998г.
Сохранились два драгоценнейших письменных памятника, раскрывающих перед нами душевные и духовные переживания Царственных Узников на пути Их мученического подвига.
Одним из них являются многочисленные письма всех Членов Царской Семьи, написанные Ими из заточения. Первый сборник этих писем, изданный в 1974 году Свято-Троицким монастырем (Джорданвилль, N. I., США), заканчивается следующим небольшим отрыв-ком из письма Великой Княжны Ольги Николаевны, написанного в Тобольске:
"Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь"... (Православная Жизнь, июль 1968 г., № 7, стр. 3-4. Письма Царской Семьи из заточения, op. cit., стр. 375).
Не менее замечателен и другой памятник из духовного наследия Царской Семьи. В доме Ипатьева, среди оставшихся вещей, судебными властями было найдено много книг духовного содержания. Четыре из них принадлежали Императрице и пятнадцать - Великой Княжне Татьяне Николаевне. Естественно предположить, что читались они всеми Членами Августейшей Семьи, причем особенно примечательно то, что Они не расставались с ними не только в Тобольске, но захватили их даже в Екатеринбург и берегли до самого конца. В них имеются многочисленные подчеркнутые и отчеркнутые места, наиболее привлекавшие внимание читавших и наиболее близкие Их душевному настроению, ярко свидетельствующие о духовном подвиге Царственных Мучеников.


ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ

Было за полночь (по новому советскому времени два часа утра) с 3(16) на 4(17) июля 1918 года, вся Семья спала глубоким сном; также и прислуга добровольно разделившая с ними их участь. Юровский вошел в Их комнаты и разбудил - приказав одеваться, чтобы покинуть город, которому будто бы угрожала опасность. Семья поднялась. Оделись наскоро. Юровский пошел впереди; спустились по лестницам во двор, потом пошли в нижний этаж.
Государь нес своего сына на руках. За Семьей шли доктор Боткин и служащие Харитонов, Трупп и Демидова. Юровский вел Их в заранее подготовленную западню, так как отказался от мысли убить Их в Их комнатах наверху: он опасался тревоги, которая могла бы нарушить его план перевозки тел в лес для Их тайного уничтожения.
Комната, предназначенная для убийства, была расположена как нельзя удачнее. Она была низка, имела одно окно, пробитое в толстой стене и забранное решеткой, оно охранялось часовыми и было отделено от улицы двумя высокими заборами. Жертвы спустились без опасения, думая, что Их увозят. Они взяли с собой на дорогу подушки и шляпы; Анастасия Николаевна несла на руке свою болонку Джемми.
Пройдя через все комнаты первого этажа, занятые теперь венгерцами ( вместо русских), узники прошли через переднюю, где была дверь в переулок. Правее передней, освещенной, как и все комнаты, электричеством, пленники видели в окно, выходящее в сад, силуэт часового. Низкая комната находится налево, против этого окна. Таким образом, последующая сцена произошла на глазах двух русских часовых, одного — в саду, другого — в переулке.
Алексей Николаевич не мог стоять, Государыня тоже была нездорова и Государь попросил стульев. Юровский распорядился, чтобы их принесли.
Государь сел посередине комнаты, положив сына на стул рядом с собою. Императрица села у стены. Дочери подали Ей подушки. Доктор Боткин стоял между Государем и Государыней. Три Великие Княжны находились направо от матери; рядом с Ними стояли, облокотясь об угол стены, Харитонов и Трупп; слева от Императрицы осталась четвертая Великая Княжна и камер-юнгфера Демидова, обе облокотившись о стену около окна. За ними запертая дверь в кладовую.
Все ожидали сигнала к отъезду. Они не знали, что “карета” давно уже ждет у ворот. Это был 4-х тонный грузовик “Фиат”, на котором должны были отвезти тела. Все было предусмотрено с воинской точностью. Минуту спустя палачи вошли в комнату. То были, кроме Юровского, упомянутые уже лица: Медведев, Ермаков, Ваганов, неизвестный, носящий имя Никулина, и семь “латышей”, принадлежащие, как и последний, к Чрезвычайке — всего 12 человек.
В эту минуту жертвы поняли, но никто не тронулся.

Была мертвая тишина. В комнате, длинной в 8 и шириной в 6 аршин, жертвам некуда было податься: убийцы стояли в двух шагах.
Подойдя к Государю, Юровский холодно произнес: “Ваши родные хотели вас спасти, но это им не удалось. Мы вас сейчас убьем”.
Государь не успел ответить. Изумленный, он прошептал: “Что? Что?”
Двенадцать револьверов выстрелили почти одновременно. Залпы следовали один за другим. Все жертвы упали. Смерть Государя, Государыни, трех детей и лакея Труппа была мгновенна. Сын был при последнем издыхании; младшая Великая Княжна была жива: Юровский несколькими выстрелами своего револьвера добил Цесаревича; палачи штыками прикончили Анастасию Николаевну, которая кричала и отбивалась. Харитонов и Демидова были прикончены отдельно.
Штыковые удары, направленные в Демидову, отбивавшуюся от палачей, попали в обшивку стены. Я заметил их следы при посещении комнаты. По требованию судебного следователя была в моем присутствии произведена экспертиза этих порезов — то, несомненно, были следы русского штыка.
Покончив избиение, тела завернули в солдатское сукно и погрузили на “Фиат”. Разрубленные на части тела, были сожжены при помощи бензина; слишком крепкие части были потом подвергнуты действию кислоты. Останки были вывезены за Верх-Исетский завод и там были брошены в одну из шахт, взорванную потом, с целью засыпки их, гранатами”.


Р. ВИЛЬТОН

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ РОМАНОВЫХ

 БЕРЛИН
Текст настоящей книги печатается по изданию книжного магазина "Град Китеж"
Перевод с английского Князя А. М. Волконского
1923